Микаэл Золян
Авторитаризм, демократия и конфликт
Один из очевидных уроков баскского конфликта – связь между демократией и мирной трансформацией конфликта. Кстати, есть и обратная сторона медали: связь между недемократическим режимом и эскалацией конфликта. Так, исследователи баскского конфликта сходятся во мнении, что диктатура Франко способствовала возникновению конфликта или, по крайней мере, его переходу в насильственную форму. Конечно же, конфликтогенный потенциал существовал в Стране Басков и без Франко: еще с начала века было очевидным противоречие между стремлением баскских интеллектуалов сохранить баскскую культуру и язык и стремлением Мадрида к унификации и достижению гомогенности страны. Однако, в период республики, казалось, было найдено компромиссное решение проблемы в форме региональной автономии. Гражданская война и последовавшая за ней диктатура на время похоронили все надежды на автономию.
Сначала была жестокая война, в которой баскские националисты выступали на стороне республики, а затем наказание за эту поддержку республиканцев, в том числе бомбардировка Герники, расстрелы и аресты тысяч людей. Дальше были годы франкистской диктатуры, враждебно относившейся к любым проявлениям баскской идентичности, не говоря уже о полном запрете на политические требования, связанные с автономией. В этом отношении, ситуация в Стране Басков напоминает советские годы в Нагорном Карабахе: с одной стороны, опасения этнического меньшинства за возможность сохранять и развивать свою культуру, с другой – невозможность транслировать эти опасения в рамках существующей политической системы. В Стране Басков подобная ситуация привела к тому, что к середине ХХ-го века Националистическая баскская партия (ПНВ), которая традиционно была основным носителем идей национального самоопределения басков, стала терять поддержку.
Молодежь разочаровалась в идеологии ПНВ, сочетавшей социальный консерватизм и приверженность к ненасильственным методам борьбы. Многие видели альтернативу в сочетании баскского национализма, левой (марксистской) идеологии и активного, в том числе насильственного, сопротивления диктатуре. Эта эволюция привела к возникновению ЭТА, которая встала на путь вооруженной борьбы против диктатуры Франко. В конце 1960-х и в 1970-е годы ЭТА оказалась частью широкого фронта, объединившего противников режима Франко, который пользовался поддержкой европейского общественного мнения.
Ситуация в корне изменилась в результате демонтажа режима Франко и демократизации испанской политической системы. Очень быстро бойцы ЭТА превратились в общественном мнении Испании из героев борьбы против диктатуры в террористов и убийц. В самой Стране Басков все было не так однозначно, но и здесь многие, в том числе, и те, кто разделял стремление к полной независимости, отвернулись от радикалов из ЭТА. Дело в том, что в процессе демократизации Испании был найден компромисс, который создал условия для мирной трансформации конфликта в Стране Басков. Новое государственное устройство Испании было само по себе компромиссом между центробежными тенденциями в регионаx, в том числе баскским и каталонским национализмом, и централизационными инстинктами Мадрида. В итоге, xотя ни одна из сторон не получила максимально желаемого результата (полную независимость или унитарное государство) была создана ситуация, которая, в принципе, была относительно приемлемой для всеx сторон. Причем произошло это в процессе демократической перестройки испанского государства, что многих испанцев не выглядело вынужденными уступками центра сепаратистам, хотя, конечно, некоторые, в том числе бывшие франкисты, воспринимали происходящее именно в этом ключе.
В итоге, в Стране Басков произошло нечто похожее на то, что имело место в результате мирного процесса в Северной Ирландии: конфликт не был разрешен, но произошла его демократическая трансформация. Конечно же, были и значительные различия, например, в том, что ЭТА/Эрри Батассуна оказалось намного сложнее трансформироваться в политическую силу, чем ИРА/Шинн Фейн, в том числе, и в результате преследований со стороны государства, однако это уже отдельная тема, которую трудно раскрыть в рамках небольшой статьи.
Мейнстрим и радикалы
Как показывает опыт Страны Басков, существует взаимосвязь между мирным демократическим политическим процессом и степенью радикализации сторон конфликта. Когда демократические способы политической борьбы невозможны из-за ограничений, наложенных авторитарным политическим режимом, это способствует радикализации общества и повышению популярности радикальных политических сил. Наоборот, с переходом к демократической политической системе в Испании, влияние радикальных сил в Стране Басков пошло на убыль.
Исследователи отмечают, что не случайно пик терактов, совершенных ЭТА, пришелся на конец 1970-х – период, когда имела место «перестройка» франкистского режима. Некоторые исследователи объясняют это тем, что радикалы из ЭТА боялись, что если будет реализована программа демократических преобразований и Страна Басков получит автономию в рамках испанской государственности, это отразится на уровне поддержки их насильственных методов и радикальной программы, которая предполагала полную независимость. Дальнейшее развитие событий показало, что опасения радикалов оправдались. Милитаристский авторитарный режим, который отказывался идти на компромиссы и подавлял политическое инакомыслие, оказался более удобным противником для террористов-революционеров из ЭТА, чем демократическое центральное правительство, установившееся в Мадриде в результате реформ короля Xуана Карлоса.
Конечно, и при новой политической системе методы, которыми испанское правительство боролось с баскскими сепаратистами, мягко говоря, не всегда соответствовали его демократической риторике. Есть немало свидетельств тому, что испанские силовые структуры допускали грубые нарушения прав человека. К сожалению, это не единственный случай, когда благородная цель «борьбы с терроризмом“использовалась для оправдания самых неприглядных методов, в том числе пыток и незаконных арестов. Также имели место ограничения демократического политического процесса, например, когда политиков, подозреваемых в связях с террористами, снимали с выборов. Но, в целом, у тех, кто выступал за национальное самоопределение Страны Басков, появились возможности идти к своей цели законными и мирными путями.
В создавшихся условиях конфликт стал во все большей степени внутрибаскский характер. Следует оговориться, что это вполне типичная ситуация для многих подобных конфликтов: конфликт между сепаратистами и центром весьма часто сопровождается конфликтами между сторонниками и противниками отделения внутри сообщества, за самоопределение которого ведется борьба. Часто динамика конфликта, в частности, репрессивные меры центральной власти, приводит к тому, что большая часть сообщества консолидируется вокруг именно тех сил, которые выступают с наиболее радикальной программой. Особенность баскской ситуации заключалась в том, что здесь имело место обратное: повышение влияния умеренных сил и маргинализация радикалов. По мере того, как Испания становилась демократическим, экономически развитым государством, интегрированным в европейские структуры, упрочивались позиции тех, кто отвергал насильственные методы борьбы за самоопределение.
Демократизация способствовала тому, что в Стране Басков сложилась довольно разнообразная картина политических предпочтений. Многие ее жители (в том числе, многие этнические баски) – сторонники единой Испании. Других устраивает высокая степень автономии. Третьи выступают за полную независимость Страны Басков, но отвергают насильственные методы. Наконец, немало и тех, кто в теории поддерживают то, что они считают принимать «борьбой» против «испанского империализма», но, скорее всего, даже среди нихсравнительно немного тех, кто готов на деле присоединиться к этой «освободительной борьбе».
В этом контексте для нас особенно интересен опыт гражданского общества. Различные акторы гражданского общества, которые противостояли насилию, способствовали тому, что сторонники насилия подверглись маргинализации и, в конечном итоге, отказались от своих методов. Это и такие организации, как «Элькарри» или «Хесто пор ла пас», объединяющие сторонников мирного разрешения конфликтов в самой Стране Басков, и различные объединения родственников жертв конфликта. Немалую роль сыграли интеллектуалы, журналисты, люди искусства. Особо следует отметить роль тех, кто принимая цель полной независимости Страны Басков, отвергал насильственные методы борьбы за нее. Подобная позиция лишала радикалов и сторонников насилия того, что можно условно назвать “монополией” на патриотизм.
Опыт этих групп очень важен и в нашем регионе. Xотя контекст здесь совершенно иной, но, к сожалению, для наших стран очень характерна ситуация, когда именно радикализм позволяет той или иной группе людей позиционировать себя как единственных “истинных патриотов”, обвиняя всех остальных, в лучшем случае, в чрезмерной мягкости и нерешительности, а в худшем случае – в предательстве. С чем-то подобным, конечно же, пришлось столкнуться миротворцам и в Стране Басков. Так, по словам директора ассоциации “Локарри”, Пауля Риоса, испанское правительство обвиняло миротворцев в сотрудничестве с террористами, а многие сторонники ЭТА считали их приспешниками Мадрида (интервью по скайпу, 22 октября 2014). Тем не менее, для широких слоев баскского общества посыл миротворцев оказался приемлемым, и маргинализации подверглись как раз те, кто выступал за насильственные методы решения проблем.
Выводы и рекомендации
Как и в случае с Северной Ирландией, конфликт в Стране Басков слишком сильно отличается от ситуации в Нагорном Карабахе, чтобы можно было говорить о применении каких-либо конкретных моделей разрешения конфликта. Однако, подобно Северной Ирландии, в опыте Страны Басков есть определенные уроки, которые можно извлечь из изучения этого конфликта.
Итак, первое, что бросается в глаза: этот конфликт если не возник, то, во всяком случае, приобрел насильственный характер в результате авторитарной политики Мадрида. В этом плане вполне можно провести аналогию между подавлением инакомыслия, в том числе того, что считалось “проявлением национализма”, в советской системе и политикой режима Франко по отношению к сторонникам баскского национализма, что привело к их радикализации и переходу к насильственным методам борьбы. И в том, и другом случае, несмотря на очень явные различия (в том числе, и в пользу советской системы, проявлявшиеся, например, в том, что Нагорный Карабах был автономией, а Страна Басков – нет), самое основное и важное сходство заключалось в следующем: отсутствие демократии привело к невозможности мирной трансформации конфликта.
Конечно, Испании “повезло” больше, чем СССР: испанский аналог “перестройки” закончился созданием демократической политической системы. Именно благодаря ей, хотя и с трудом, но, тем не менее, произошла трансформация конфликта и его переход из сферы насилия в сферу политической борьбы. При этом интересно, что на первых этапах демократизации имела место эскалация насилия, продлившаяся, однако недолго: по мере того, как становилось ясно, что демократические механизмы работают и автономия стала приобретать реальные очертания, сторонники насилия среди баскских националистов стали терять поддержку общества.
Демократизация способствовала также тому, что в политическом поле Страны Басков имели место маргинализация радикальных сил и рост влияния более умеренных. Некоторые из этих сил выступали за компромисс, другие, хотя и оставались на максималистских позициях, отвергали насильственные методы борьбы. Люди, отвергавшие насилие, чувствовали за собой моральную поддержку значительной части общества, что позволяло им идти вперед, даже несмотря на риск, самим стать жертвами насилия (что, на самом деле, и произошло с некоторыми из них).
Наконец, о том, что снятию напряженности в Стране Басков способствовала европейская интеграция, говорилось немало. Поэтому ограничимся лишь констатацией того, что европейская интеграция действительно сняла многие болевые аспекты проблемы басков. Один из очевидных аспектов баскской проблемы, который если и не был снят, то, по крайней мере, потерял остроту благодаря европейской интеграции, связан с тем, что до вступления Испании в ЕС баски были разделенным народом. Граница между Испанией и Францией, десятилетиями разделявшая басков, сегодня фактически перестала быть препятствием.
Как было отмечено, ситуации в Стране Басков и Нагорном Карабахе слишком разные, и применить какие-либо модели из Страны Басков в Нагорном Карабахе невозможно. Однако изучение опыта Страны Басков позволяет дать определенные рекомендации сторонам, заинтересованным в успехе мирного процесса в Нагорном Карабахе.
- Необходимо способствовать повышению роли умеренных сил, которые выступают за компромисс или за мирные способы решения конфликта. В случае с гражданским обществом это может выражаться в поддержке гражданских инициатив, в случае с политическими элитами – в использовании дипломатических путей коммуникации.
- Следует работать в направлении ограничения влияния радикалов, тех политических сил, которые выступают за насильственные способы решения конфликта. В частности, необходима более жесткая реакция посредников и международного сообщества на использование агрессивной риторики политическими деятелями и официальными лицами.
- Работа с радикализмом не должна ограничиваться противодействием: с радикалами необходимо вступать в контакты, приглашать тех из представителей подобных сил, которые готовы к цивилизованному диалогу, на внутриобщественные и диалоговые мероприятия.
- Было бы полезным разработать медиа-стратегию, способствующую продвижению более умеренных подходов к конфликту и препятствующую попыткам маргинализации людей, которые выступают с позиций миротворчества.
- Необходимо работать с организациями, представляющими людей пострадавших от конфликта (бывших комбатантов, родственников жертв конфликта, беженцев), и использовать их миротворческий потенциал, не позволяя радикалам использовать истории страдания этих людей для нагнетания ненависти к другой стороне конфликта.