Айк ГАБРИЕЛЯН
Тюрколог
Ереван
Турция вступила в 2016 год с проблемами с целым рядом государств, что сузило ее возможности внешнеполитического маневрирования. Это вынудило Турцию временно вернуться к политике «ноль проблем с соседями», которая достигла значимых успехов в 2009 году и архитектор которой, министр иностранных дел Турции Ахмет Давутоглу был признан американской Foreign Policy одним из лучших дипломатов года и «новым Киссинджером». Давутоглу принадлежат следующие слова: «Когда мы достигнем уровня ноль проблем с соседями, мы вновь выйдем на высшую ступень возможности для внешнеполитического маневрирования». Турция вместе с политикой «ноль проблем с соседями» получила такую возможность и повернула к политике неоосманизма. В 2016 году Турция смогла положить начало нормализации отношений с Россией и Израилем, заявила, что с президентом Сирии Башаром Асадом можно поговорить в переходный период, сделала ряд заявлений о необходимости урегулирования отношений с Египтом и Ираком. Но предпринятая 15 июля попытка военного переворота (ПВП) внесла существенные коррективы: власти Турции заявили, что попытка мятежа выявила настоящих друзей – во время (а не после) ПВП о поддержке Турции заявили Россия и Иран. Симптоматично прозвучали слова лидера оппозиционной азербайджанской партии Али Керимли о том, что власти Азербайджана дождались исхода ПВП и только после этого выразили поддержку. Не случайно после ПВП в Азербайджане возобновились массовые аресты (гюленистов), которые призваны были заверить Турцию в верности Азербайджана. Можно утверждать, что после ПВП Турция перешла к фрагментарной, ситуативной внешней политике, без выработанной стратегии.
Россия։ С 1 января 2016 г. в силу вступили экономические и визовые ограничения, введенные Россией против Турции – прекратились поставки почти всей турецкой сельскохозяйственной продукции в Россию. До этого были запрещены продажи туров в Турцию (российские туристы по численности занимали второе место – 3-4 млн. в год). Все это нанесло ущерб сотням тысяч граждан Турции (экспорт Турции в Россию сократился на 66%, количество российских туристов в Анталии снизилось на 96%), что было нацелено на то, чтобы вызвать в этих кругах недовольство и давление на власть с целью вынудить нормализовать отношения с Россией. Россия также отложила строительство первой АЭС Турции в Аккую. Все это наложило существенный отпечаток на дальнейшем урегулировании отношений с Россией.
Важную роль сыграли и политические противоречия. Россия с целью блефа выступила с рядом «проармянских» инициатив: намерение криминализации отрицания геноцида армян и денонсации русско-турецкого (Московского) договора 1921 года, также осудила позицию Турции во время Апрельской войны в Карабахе. Можно утверждать, что Турция, всемерно поддержав политику Азербайджана по эскалации ситуации в зоне НК конфликта, намеревалась максимально скомпрометировать страны-сопредседатели МГ ОБСЕ, демонстрировать их бессилие и тем самым создав предпосылки для собственного активного вовлечения в переговорный процесс по Карабаху. Турция хотела, чтобы Россия начала всерьез считаться с ней на Южном Кавказе и ощутила необходимость в диалоге с ней.
Россия также категорически осудила военные действия Турции против курдов, давление на оппозиционные СМИ и права человека, действия этой страны в Сирии и Ираке. Но главным фактором, который вынудил власти Турции пойти на данном этапе на примирение, стали сирийские курды. Они перешли Евфрат – установленную Турцией «красную линию», попытались освободить от ИГ зону Азез-Джараблус, что позволило бы им объединить три района – Джизре, Кобани и Африн, под их контролем оказалось бы 700 км (из 911) турецко-сирийской границы, и Турция лишилась бы возможности вторгнуться в Сирию под предлогом борьбы с ИГ. Турция боялась, что сирийские курды продолжат триумфальную кампанию до Средиземного моря. Это сыграло решающую роль, поскольку после инцидента со сбитым Су-24 турецкая авиация перестала летать в Сирии, где Россия установила зенитно-ракетный комплекс С-400. Турцию беспокоило также инициированное Россией строительство канала от Каспийского моря до Персидского залива, который мог бы ударить по проекту стамбульского канала.
В июне президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган частично попросил прощения у России (вернее, за гибель российского летчика, а не за сбитый самолет Су-24), но не стал обещать компенсацию за самолет и наказание виновных. Этого было достаточно для того, чтобы Россия приступила к пересмотру санкций против Турции. Россия сама стремилась как можно скорее урегулировать отношения с Турцией, чтобы побыстрее реализовать проект «Турецкий поток», снизить изоляцию от Запада, а заодно тщетно надеясь на отрыв Турции от НАТО. Турция же, налаживая отношения с Россией, пыталась продемонстрировать Западу «альтернативу». Турция сразу же получила выгоды от нормализации отношений с Россией и 24 августа (ровно через 500 лет после битвы при Мерджидабик (Северная Сирия), приведшей к завоеванию Сирии в 1516 году) вторглась в Сирию (Джераблус), объявив операцию «Щит Евфрата». Таким образом, спустя 9 месяцев вынужденного простоя турецкая авиация вновь вернулась в Сирию. Фактически, Россия отдала в жертву сирийских курдов, позволив Турции своей зоной безопасности вбить клин в их автономные области. Но продвижение Турции на севере Сирии и обеспокоенность России в связи с этим свидетельствуют, что Турция обвела Россию вокруг пальца насчет своих целей. Это подтвердили потом слова Эрдогана о том, что Турция вторглась в Сирию, чтобы свергнуть режим Асада.
США. В 2016 г. в турецко-американских отношениях было зафиксировано еще большее обострение, связанное с двумя основными факторами. Одним из них является вопрос экстрадиции проживающего в США исламского проповедника Фетулла Гюлена, который обострился после ПВП. Турция требовала экстрадиции Гюлена еще после дела «Большая взятка» (декабрь 2013 года), и поскольку Гюлен превратился во врага номер один для Эрдогана, поэтому сочли целесообразным объявить его организатором ПВП. В Турции подозревают, что ПВП организовали США, чтобы предотвратить дальнейшую исламизацию Турции. Второй важный вопрос связан с пользующейся поддержкой США партией сирийских курдов «Демократический союз», которую Турция квалифицирует как «террористическую организацию и сирийское крыло PKK». Таким образом, в немалой степени поддержавшая ИГ Турция обвиняет США в «содействии терроризму», выдвинув им ультиматум и требуя выбрать между Турцией и «террористами». В 2016 году США неоднократно осуждали нарушения прав человека в Турции и военные действия против курдов.
ЕС. Отношения с ЕС отличались масштабным обострением, несмотря на подписание в марте соглашения о мигрантах. Турция все время настаивала на том, чтобы ЕС перечислил обещанные 3 мдрд. евро без представления четких счетов о расходах, угрожая открыть двери и направить поток мигрантов в ЕС. Проблемы возникли и по вопросу отмены визового режима, поскольку Турция упорно отказывается реформировать антитеррористическое законодательство. Эрдоган, естественно, понимал, что его диктатура в стране снимает с повестки вопрос членства Турции в ЕС в ближайшем будущем, но ему было важно укрепить свои позиции в стране, ужесточив борьбу с оппонентами. Турция не скрывала недовольства в связи с тем, что не получила должного поддержки от Запада после ПВП и терактов. В ноябре Европарламент принял резолюцию с призывом заморозить переговоры о вступлении Турции в ЕС. В этом контексте Турция стала заявлять о намерении присоединиться к ШОС, членами которого являются Россия и Китай. Между тем, вступив в ЕС, Турция могла бы стать первой по территории и второй по численности населения (после Германии, которую Турция может потом и превзойти) европейской страной, быть широко представленной в Европарламенте и иметь огромное влияние на принимаемые в ЕС решения.
Иран, Израиль. В начале 2016 г. Турция решила бороться с влиянием Ирана с помощью Саудовской Аравии, не сумев достичь результатов в одиночку. Но после ПВП наблюдается определенное потепление в отношениях с Ираном, который поддержал Турцию. Это также проявилось в создании трехстороннего формата сотрудничества с Ираном и Россией и поддержкой операции «Щит Евфрата» Ираном, который имеет довольно крупную курдскую общину и не заинтересован в укреплении сирийских курдов. Но так или иначе, Турция и Иран остаются заклятыми конкурентами в регионе и исламском мире.
Соглашение о налаживании отношений с Израилем было подписано 6 лет спустя и совпало с извинениями Эрдогана. Это было не случайно: Эрдоган пытался таким образом сбалансировать «поражение» от России и «победу» над Израилем, а также отвести внимание населения Турции от своего первого извинения перед иностранным государством (Турция в свое время гордилась тем, что является первой страной, у которой Израиль попросил извинений). Израиль намерен транспортировать свой газ в Европу транзитом через Турцию, поскольку главный покупатель газа в регионе Египет после обнаружения в Средиземном море месторождения «Зохр» отказался от покупки израильского газа. Турция же хотела бы получать дешевый газ из Израиля, снизить свою зависимость от российского газа и повысить транзитную роль. В любом случае, Израиль не выполнил третье предусловие Турции – снятие блокады Газы, поскольку это касалось национальной безопасности страны. Не сообщили также, в каком виде Израиль выплатит 20 млн. долларов компенсации – Турция требовала, чтобы это было оформлено как возмещение ущерба за противоправное действие, а Израиль настаивал на акте милосердия.
Азербайджан-Грузия։ В 2016 г. президент Азербайджана Ильхам Алиев заявил в Стамбуле, что Азербайджан инвестировал в турецкую экономику 20 млрд. долларов, а президент компании SOCAR Ровнаг Абдуллаев заявил, что до 2023 г. в энергетический сектор Турции будет вложено 100 млрд. долларов, и SOCAR обеспечат около 20% этой суммы (объем инвестиций SOCAR в Турцию превысит 18 млрд. долларов). Эти инвестиции ставят Турцию в немалую зависимость от Азербайджана, и Анкара не желает ставить отношения с Азербайджаном под сомнение ради нормализации отношений с Арменией. Важное значение для Турции имеют также совместные с Азербайджаном транспортно-энергетические проекты – Трансанатолийский газопровод (TANAP), железная дорога Баку-Тбилиси-Карс (БТК). БТК должен быть сдан в эксплуатацию в начале 2017 года, а по TANAP Турция уже в 2018 году получит из Азербайджана дополнительно 6 млрд. кубометров газа, и тогда Азербайджан станет вторым поставщиком газа в Турцию, обойдя Иран.
В 2016 году стала очевидной активная «базовая» политика Турции, которая является составляющей политики неоосманизма. Турция установила военное присутствие в Сирии и Ираке, пользуясь тем, что сирийское правительство лишь в малой степени, а правительство Ирака и вовсе не контролирует границы с Турцией. В 2016 году Турция разместила свою первую военную базу в Африке (Сомали) и вообще в мире, учитывая, что именно там проходит один из важнейших водных путей мира — Баб-Эль-Мандебский пролив, по которому ежедневно проходит 3,5-4 млн. баррелей нефти, или 30% ближневосточной нефти. Турция также получит возможность контролировать пути в важнейшие страны Африки – Эфиопию и Кению. Именно важным географическим положением Сомали было обусловлено то, что в 2011 году Эрдоган совершил свой первый визит, кстати, он стал первым за 20 лет главой иностранного государства, посетившим Сомали.
Скоро Турция откроет еще более крупную военную базу в Катаре, соглашение по поводу которой было подписано 28 апреля 2016 года, что почти совпало с 100-летием победы османских сил против Британии у Кут эль Амары (29.04.1916). Кроме того, в прошлом году были проведены совместные учения, которые позволили турецким солдатам ровно 100 лет спустя вернуться в Катар. Вышедший на 6 место по поставкам газа Турции Катар является третьим в мире по разведанным запасам газа, а по экспорту сжижженного газа – и вовсе первым. Таким образом Турция станет одной из стран, непосредственно руководящих механизмами системы безопасности региона Персидского залива. Катар имеет для Турции важное значение и в смысле сдерживания региональных амбиций Ирана. Военная база в Катаре станет первой для Турции на Ближнем Востоке.
