Ираклий ЧИХЛАДЗЕ
Журналист
Тбилиси
Эпоха «нового коронавируса» для Грузии начала свой отсчет с 26 февраля. Именно тогда в стране и был выявлен первый случай заражения.
Пусть не критически, но с каждым днем больных становилось все больше. Власти объявили о переходе на 24-часовый чрезвычайный режим борьбы с пандемией, закрылись границы со всеми соседями, с 21 марта полностью прекратилось и регулярное авиасообщение со всеми странами. Грузия самоизолировалась, начали вводиться внутренние ограничения.
Практически сразу же Грузинская Православная церковь заявила о своем несогласии с ограничениями и отказалась менять правила причастия.
Большие опасения в части общества вызвало празднование православной Пасхи 19 апреля – многие были уверены, что верующие традиционно проведут ночную литургию в церквях, что впоследствии могло вызвать вспышку эпидемии. Правительству, несмотря на все попытки, так и не удалось договориться с Патриархом Илией Вторым, который фактически отказался подчиняться требованиям карантина и комендантского часа. Но власти пошли другим путем – перекрыли все пути сообщения между городами и населенными пунктами и разрешили прихожанам провести ночь в храмах на время действия комендантского часа, на 10 дней был введен запрет на передвижение всех легковых автомобилей. Впрочем, достаточно большая часть верующих осталась отмечать Пасху дома.
Но и священнослужители решили внести свой вклад в дело борьбы с пандемией и… окропили улицы некоторых городов святой водой.
21 марта парламент (ни одного голоса против) поддержал введение чрезвычайного положения на территории страны. С 31 марта был введен и комендантский час, что было воспринято в обществе неоднозначно. Глава администрации правительства Грузии Натия Мезвришвили даже заявила в эфире Общественного ТВ, что не понимает жалоб на комендантский час.
«В случае упразднения комендантского часа у людей появится соблазн сходить к соседям, отправиться в гости к знакомым, родственникам, накрыть на стол и провести время. Между тем целью комендантского часа было увеличение социальной дистанции, максимальное предотвращение коммуникации, так как в условиях, когда закрыты бары, кафе, рестораны, активность такого типа, как правило, переходит в дома, в семьи, где гораздо сложнее контролировать соблюдение социальной дистанции и выполнять предписанные правила», – сказала она.
Действительно, комендантский час (с 9 вечера до 6 утра) стал наиболее тяжелым испытанием для населения. Ведь именно вечером начиналась жизнь, заполнялись рестораны, люди ходили в гости, да и просто гуляли в парках.
Как и в прочие докарантинные времена, народ разделился фактически на три лагеря. И если раньше по политическим мотивам – за власть, за оппозицию и против всех, то теперь на «верующих» и «неверующих» в коронавирус, и на «фаталистов».
«Верующие» боялись заразиться, выполняли все рекомендации медиков, карантинили до последнего. «Неверующие» проклинали ЧП, карантин и другие ограничения, а также всемирный «коронавирусный заговор». Ну, а «фаталисты» соблюдали по мере возможности карантин и жили по принципу «будь что будет»…
Кстати, в самой Грузии многие были удивлены тем, что население в целом, несмотря на массу неудобств, восприняло борьбу с пандемией и «агрессивный» карантин достаточно спокойно. И страна, по сравнению со своими соседями, пока относительно легко справляется с пандемией. Наверное, это произошло благодаря нескольким факторам. Конечно же, в первую очередь это жесткие ограничения, которые оперативно были введены – всех прибывающих в страну тут же отправляли за счет государства на карантин; практически прекратилось транспортное сообщение внутри страны; все торговые моллы, рестораны и кафе, спортивные и развлекательные учреждения и т.д. были закрыты; были введены драконовские штрафы за нарушение режима (почти тысяча долларов).
За два месяца штрафы за нарушение режима ЧП были выписаны около семи с половиной тысячам граждан и 18 организациям. Сумма набралась весьма внушительная – более 7 миллионов долларов.
Но, со своей стороны, правительство потратило более 10 млн долларов на обустройство зон карантина – 84 гостиницы на всей территории страны, обязательный карантин в которых прошли более 20 000 человек.
Можно сказать, что с начала карантина в стране было зафиксировано всего два громких случая протеста. Так, 22 апреля протесты против строгого карантина начались в нескольких селах Марнеульского района. Сельские жители перекрыли дороги с требованием дать им возможность вывезти сельхозпродукцию на продажу.
Второй случай произошел в селе Мушевани, где местные закидали камнями и палками машины скорой помощи и полиции, отказываясь от госпитализации зараженных.
Кстати, неправительственная организация «Ассоциация молодых юристов Грузии» (АМЮГ) обратилась в Конституционный суд, чтобы оспорить поправки, внесенные в закон «Об общественном здравоохранении».
Юристы не согласны с тем, что поправки позволят правительству вводить ограничения после отмены чрезвычайного положения.
Парламентская оппозиция бойкотировала голосование по поправкам, объясняя это опасениями, что правящая партия «Грузинская мечта» использует свои расширенные права в политических целях перед парламентскими выборами, которые должны пройти осенью этого года.
Опасения не лишены оснований. Тем более, что, по словам исполнительного секретаря «Грузинской мечты» и депутата Ираклия Кобахидзе, парламентские выборы в Грузии могут быть перенесены на декабрь, если начнется вторая волна пандемии.
Пандемия пандемией, но если не брать медицинскую сторону, то коронавирус очень больно ударил по экономике страны. Особо пострадавшей можно назвать сферу туризма, бурно развивавшуюся последние годы. Тяжело пришлось и транспортному сектору, общепиту, торговле, упали доходы от экспорта и т.д.
Очень многим пандемия и карантин оказались не по карману. И светлых перспектив на горизонте пока не просматривается.
Хуже всего, что нет никакой определенности – как будут выкарабкиваться из кризиса бизнес и экономика. Правительство в этом году намерено набрать долгов на сумму более чем в 2 миллиарда евро, часть из которой пойдет на помощь бизнесу.
Директор Тбилисской инфекционной больницы Тенгиз Церцвадзе воздерживается говорить о второй волне пандемии, поскольку пока не закончилась первая. По его словам, высока вероятность того, что первая и вторая волна потянутся друг за другом, и разрыва между ними не будет. И призывает население свыкнуться с мыслью о том, что сожительствовать с коронавирусом придется еще долго…
