Мкртич КАРАПЕТЯН
Журналист
Ереван
Шоковое воздействие тяжкого поражения армян в последней Арцахской войне на общество и политическую жизнь несколько ослабло, но все еще актуально, и востребованность в объяснении поражения и ответственности не уступит свое место во внутриполитической повестке другим вопросам еще долго. Потеря находившихся под армянским контролем территорий, а также части самой НКАО вызывает массу вопросов: параллельно военным действиям и Армения, и Азербайджан ставили перед собой задачу подготовить свои общества пропагандистскими методами к любому исходу военных действий.Безусловно, всплеск эмоций и протеста в армянском обществе в связи с исходом войны обусловлен как раз пропагандой, а точнее, образованием нездоровых надежд по поводу исхода войны и, в частности, сокрытием реального положения дел со стороны государственной пропаганды, неполным представлением ситуации на фронте и формированием оптимистического фона о ходе войны. Один лишь пример: карту с изменениями линии фронта армянская сторона впервые опубликовала 24 октября, спустя месяц после начала войны, хотя с первого дня войны Азербайджан по различным каналам публиковал другие карты, на которых отображался переход под контроль Азербайджана арцахских территорий. Заметим, что Азербайджан, пусть с неточностями и приписками не находящихся под его контролем территорий, пытался сформировать определенное представление о ходе войны. За этот месяц армянское общество пыталось восполнить пробел информации о картографированном ходе войны из азербайджанских или российских источников, порой даже на помощь поспевала турецкая пресса. Почему обществу не предоставлялись картографические данные в ежедневном режиме, так никто и не разъяснил. Предоставленные министерством обороны картографические данные зачастую содержали данные, якобы, о продолжающихся боях, хотя пребывавшим в Арцахе журналистам давно уже было известно о потере данных территорий.
Тезис государственной пропаганды о том, что мы в любом случае победим Азербайджан, не нов — он имел воздействие на общественные настроения с 1994 года, а после революции, в частности, в 2019 году правящая политическая сила стала распространять сверхуверенность в свои ресурсы и силы, что передалось и обществу.
Эту волну обуславливали приобретением новых вооружений, улучшением определенных сегментов армейской жизни и рядом других факторов (в связи с качеством приобретенного оружия уже возникли вопросы). Стали появляться очерки о спасительной и эффективной роли приобретенных истребителей СУ-30, которые за два года стали символом заботы революционной власти об армии, вытеснив на второй план логичный вопрос — изменился ли заметный дисбаланс в объемах вооружений Армении и Азербайджана? А небольшой успех власти во время июльских событий был представлен как величайшая победа, и этот факт стал апогеем пропаганды несокрушимости и триумфа, опять же притупив инстинкт самосохранения общества ожиданиями непобедимости. После Тавушских боев 71 воин был награжден орденами «Боевой крест», что в общественных кругах могло породить предположения о том, что данная операция привела к значимым территориальным завоеваниям.
Избранный в первые же дни войны лозунг «Мы победим» также стал сигналом обществу о том, что ожидания от армии и политического руководства должны быть только позитивные, и это закреплялось награждением множества бойцов орденами «Боевой крест» и удостаиванием звания Героя Арцаха и Национального героя Армении. Распространявшиеся периодически через безвестные сайты и соцсети не имеющие ничего общего с реальностью информации о значимых территориальных завоеваниях армии продолжали воздействовать на подсознание общества и настраивать людей на положительный исход войны. Премьер-министр Никол Пашинян в интервью российскому агентству РБК 8 октября заверял, что карабахские подразделения на юге прибегли к тактическому маневру и взяли в окружение военный азербайджанский корпус, который получил сокрушительные удары: «Закладывается основа окончательной победы карабахской армии», заверял Пашинян. Кроме того, что заявление об окружении разбитого корпуса врага не нашло отражения в данных о потерях Азербайджана, оно вступило в противоречие с получаемыми с места информациями. Родные военнослужащих, добровольцы передавали сведения, резко контрастирующие с этим оптимизмом, и государственная машина вместо формирования ожиданий позитивного исхода просто подготовила общество к победе в войне. А 29 октября, когда президент Арцаха Араик Арутюнян предупреждал о том, что враг находится уже в 5 км от Шуши, представитель Минобороны Армении Арцрун Ованнисян расценил это как «вызов, который может быть когда угодно», и подчеркнул, что «хребет наступательных сил противника сломлен».В момент, когда официальные лица пытались сообщить о серьезности ситуации и тяжелом положении, общество, накормленное позитивными ожиданиями, оказалось неспособным принять негативные военные сводки. Методично возводимый водораздел между реальностью, колоссальными территориальными потерями и ожиданиями общества нарушил публичную коммуникацию, к этому прибавились противоречивые информации различных органов и лиц о ситуации на фронте, что в итоге привело к информационному хаосу, и во многих случаях журналисты оказывались перед головоломкой, пытаясь разобраться с различными трактовками одного и то же события.
Особого внимания достойно и то, что в Армении и Арцахе государством были учреждены единые информационные центры. Почему они действовали раздельно, какие задачи решали, так никто и не разъяснил. Основными акторами коммуникаций со СМИ были представитель МО Арцрун Ованнисян, пресс-секретарь минобороны Шушан Степанян, периодически информации с фронта сообщали споуксмен Минобороны Арцаха Сурен Сарумян и пресс-секретарь президента Арцаха Ваграм Погосян, а в случае таргетирования гражданского населения коммуникации осуществлялись посредством омбудсмена Арцаха Артака Бегларяна. Помимо них периодически в прямом эфире с посланиями обращались премьер Армении и президент Арцаха. Вовлечение большого количества людей не улучшало качество информационного обеспечения войны, а во многих случаях усугубляло сомнения в правдивости информации. Чтобы понять, в какой мере неэффективным было вовлечение большого количества людей в распространение информации, напомним, что пресс-секретарь президента Арцаха Ваграм Погосян 9 ноября заявил, что Шуши полностью вышел из-под контроля армянских сил. Спустя час премьер-министр Армении Никол Пашинян заявил на своей страничке в Фейсбук, что бои за Шуши продолжаются. Примеров распространения нескоординированной информации немало, с какого-то момента СМИ стали испытывать явное недоверие к государственным коммуникациям, а часть общества стала использовать в качестве источника информации азербайджанские СМИ.
Следует заметить, что ограничения в распространении информации и их снятие также не сказались на ситуации. «Наживки» в дни войны во многих случаях влияли на конкретные общественные круги, а в результате адресной работы и отсутствия медиаграмотности армянского общества, азербайджанская пропаганда могла добиваться значимых успехов, скажем, получать сведения о местонахождении военных, телефонные данные и прочее.
Пропагандистские упущения в дни войны и их последствия должна стать предметом серьезнейшего исследования для того, чтобы можно было избежать провалов и неорганизованности во время следующих кризисов.
