Переговорная повестка Пашиняна: старт с новой точки с нулевым результатом
Ален ГЕВОНДЯН
Политолог
Ереван
Подходы Еревана к урегулированию Арцахской проблемы после революции (смены власти) 2018 года изменились как минимум на публичном уровне. С самого начала основной вопрос состоял в том, как новоизбранный премьер-министр Никол Пашинян, артикулирующий популистские тексты и проявляющий эмоциональное поведение, выйдет из образа уличного оппозиционера и переместится в сдержанный, деликатный и мудрый образ переговорщика по НК проблеме. Жизнь показала, что он не намерен отступать от своего эксцентричного оппозиционного статуса, более того, именно в этом образе ему предстояли теплые контакты с главой государства-противника И. Алиевым, о котором после первой встречи было заявлено, что он довольно «образованный человек». Это был несколько странный мессидж, воспринятый на армянских публичных площадках и особенно в оппозиционных кругах довольно остро и неоднозначно и давший повод для разного рода сплетен и конспирологических сценариев.
Алиев, может, и образован, но с этим «образованным человеком» еще нужно было вести переговоры по вопросу, который имеет не только общеармянское значение, но и в некоторой мере определяет расклад региональных сил. В мае 2018 года премьер-министр Никол Пашинян заявил: «Я приступаю к переговорам по НК со своей точки» и «НК должна непременно стать частью формата переговоров». Было очевидно, что это прежде всего популистская попытка «отличиться от прежних», адресованная переживавшему революционную эйфорию народу. С другой стороны, это был шаг по поддержанию имиджа собственной революции с помощью нового инструмента. В странах нашего типа спекуляции на таких вопросах, как «Арцахская проблема» и «суверенитет», как правило, ласкают слух масс. Дальнейшие события подтвердили данное утверждение.
Подобные заявления, разумеется, были неоднозначно восприняты в странах-посредниках Минской группы ОБСЕ, поскольку априори предполагали обнуление длившихся долгие годы переговоров и возобновление их с точки неопределенности. От этих заявлений, пожалуй, больше всего выиграл официальный Баку. В Азербайджане поняли, что в данный момент вовлечение Арцаха в переговорный процесс просто невозможно, и попытались воспользоваться этим, введя в переговорную среду и легитимизировав представителя общины проживавших в НК азербайджанцев.
Арцах не стал субъектом переговоров
16 января 2019 года по итогам встреч министров ИД Армении и Азербайджана в Париже сопредседатели Минской группы ОБСЕ выступили с призывом к сторонам «начать подготовку народов конфликтующих стран к миру», который 15 апреля был «подтвержден» на встрече в Москве, а окончательно зафиксирован 5 декабря в Братиславе на министерской встрече ОБСЕ. Примечательно, что на встрече министр ИД Армении З. Мнацаканян заявил, что безопасность Арцаха не подлежит уступке, между тем принятым по итогам встречи заявлением главы делегаций стран-сопредседателей Минской группы ОБСЕ подчеркнули, что формат Минской группы является незаменимым в урегулировании конфликта. Фактически, получилось, что тезис «я начну переговоры со своей точки» был «бит» дипломатическим процессом, а Арцах так и не стал субъектом переговоров.
Сначала категорически отвергнув, а затем постепенно приняв правило игры о переговорах без полного вовлечения Арцаха, армянская сторона стала заявлять о необходимости изменения переговорной среды. В качестве проявления этого имели место взаимные визиты журналистов Армении, Арцаха и Азербайджана. Параллельно Азербайджан стал оказывать давление на Армению по вопросу пленных и осужденных, с целью обмена «всех на всех», приправляя это необходимыми шагами в дипломатической и информационной политике. Армения не только отвечала на все это не всегда адекватно, оперативно или содержательно, но порой вовсе не отвечала.
30 января 2020 года в ходе интенсивных трехдневных дискуссий в Женеве сопредседатели и министры ИД Армении и Азербайджана обсудили разного рода вопросы, которые включали в себя шаги по имплементации обсужденных в 2019 году соглашений и предложений и дальнейшие шаги по «подготовке народов к миру», принципы и элементы, которые должны были лечь в основу будущего урегулирования, график и повестку продвижения урегулирования. В этом контексте армянская сторона неоднократно отмечала: на столе переговоров нет никакого документа, обсуждаются меры по улучшению атмосферы переговоров и восстановлению доверия.
«Мюнхенское» дефиле, или как нельзя вести переговоры
15 февраля 2020 года в рамках Мюнхенской конференции по безопасности было организовано панельное обсуждение по карабахскому урегулированию с участием Н. Пашиняна и И. Алиева. После системной и крайне таргетированной речи И. Алиева явно неподготовленные ответы Н. Пашиняна были расценены присутствовавшими и журналистами не только как неубедительные и неприемлемые, но и по некоторым фрагментам вызвали смех и иронию в зале. Неподготовленность Пашиняна вкупе с плохим английским, отсутствие опыта участия в подобных дискуссиях поставили армянскую сторону в нелицеприятное положение, снизив уровень восприятия мировым сообществом армянских подходов по Арцахскому урегулированию на столь престижной международной площадке. Ситуация не изменилась после опубликования на странице Пашиняна после конференции «Мюнхенский тезисов». Хотя было ясно, что их адресатом был армянский народ, и тем самым была предпринята попытка смягчить негативное впечатление от Мюнхенской конференции и предотвратить риски снижения рейтинга.
Поэтапный вариант: кто врал?
21 апреля 2020 года министр ИД России С. Лавров в ходе видеоконференции в фонде «Александра Горчакова» заявил, что министры ИД Армении и Азербайджана активно обсуждают план урегулирования карабахского конфликта, который был предложен год назад на встрече 15 апреля 2019 года в Москве.
“Этот документ предусматривает прогресс в направлении урегулирования, основываясь на поэтапном варианте, согласно которому на первом этапе должны быть решены первоочередные вопросы, освобождено несколько районов вокруг Нагорного Карабаха, разблокированы транспортные, экономические и другие коммуникационные средства», отметил Лавров.
Заявление Лаврова было подтверждено и в Азербайджане. Другие страны-сопредседатели Минской группы дипломатично промолчали, тем самым подтвердив, что на столе переговоров какой-то документ, так или иначе, присутствует, и он имеет поэтапную структуру. И несмотря на заявление споуксмена МИД Армении о том, что «для Армении неприемлемы предложения, подразумевающие поэтапный вариант», даже премьер-министр РА во время своей пресс-конференции 16 мая подтвердил заявление Лаврова, не исключив наличие «поэтапного варианта» как части повестки переговоров.
В августе 2020 года на тавушском отрезке армяно-азерайджанской границы произошли столкновения между подразделениями ВС Армении и Азербайджана. Реакция Минской группы ОБСЕ и особенно ее члена России в связи с инцидентом была категоричной. Озвученные Москвой тезисы о том, что «патриотические суждения сторон только неприемлемым образом обостряют ситуацию», были адресованы Армении, поскольку именно армянская сторона инициировала позиционные изменения.
Дилетантство VS предательство
27 сентября 2020 года азербайджанские подразделения при непосредственном участии турецкой армии и террористических группировок перешли в массированное наступление почти по всей протяженности арцахско-азербайджанской линии соприкосновения. Учитывая многократное превосходство азербайджанской армии, армянским вооруженным силам с трудом удалось отразить первый удар и «остаться на ногах».
Отметим, что именно в этом период в общественно-пропагандистское пространство были вброшены тезисы «решительного одиночки» и «суверенитет РА превыше всего», суть которых сводилась к следующему: мы будем сопротивляться до конца и ни у кого (подразумевалась в первую очередь Россия) не попросим поддержки. Но военно-полевые условия заставили изменить изначальные подходы, и Ереван обратился к Москве за помощью, которая и была обеспечена в течение всей войны.
Впоследствии, однако, уже после боевых действий, прозвучали противоречивые заявления со стороны ответственных за армянские силы лиц: сначала министр обороны Д. Тоноян отметил, что они «не получили той военно-технической помощи, которую ожидали», а затем премьер Армении констатировал: «мы получили все, в чем нуждались, и благодарны за это России». Координации заявлений открытых в Ереване и Степанакерте информационных центров не было и в ходе всей войны, особенно, по вопросу сдачи Шуши.
Длившаяся 44 дня медиа-кампания государственной пропагандистской машины, которая проходила под слоганом «Հաղթելու ենք» («Мы победим»), а затем под хэштегом «Գյոռբագյոռ» («Гербагер» в пер. «Похороним») достигла финала, когда премьер-министр РА Н. Пашинян 10 ноября тайно подписал заявление о капитуляционном перемирии, согласно которому под контролем подразделений армянских ВС может остаться только 2,5 тыс. из прежних 12 тыс. кв. км территории Арцаха. В Арцах вводятся российские миротворцы, а Шуши отходит Азербайджану. Заявление, которое вызвало массу вопросов, ответы на которые сложно найти.
Вопросов по поводу столь сложных реалий и секретного капитуляционного заявления стало больше, когда генерал-полковник М. Акопян после прошения об отставке с поста главного военного инспектора Армении созвал пресс-конференцию 19 ноября и подробно представил проблемы в ходе военных действий и до этого, касающиеся приказа премьер-министра не обеспечивать в нужный момент пополнение армянских подразделений, закупок непригодной военной техники и ряда других фактов. В ответе минобороны на обвинения М. Акопяна отмечено, что то, о чем говорит Акопян, «является информацией, содержащей государственную и военную тайну…». В контексте подобного информационного хаоса как холодный душ прозвучало интервью президента РФ В. Путина телеканалу «Россия», в котором он отметил, что «альтернатива войне была, но армянская сторона, как это ни странно, отказалась от предложения», добавив, что «о Шуши никогда не было речи в ходе переговоров».
Вышеупомянутое, а также антагонистические заявления представителей самых первых эшелонов, информационный мусор и сложнодоказуемые утечки усложнили дело представителей экспертного сообщества в смысле обеспечения в их суждениях и оценках плюрализма и наиболее полной аргументированности. С одной стороны, это логично, но с другой ответы на эти вопросы жизненно необходимы. Следовательно, профессиональное сообщество должно попытаться и, вероятно, пытается понять через ценз объективности, являются ли популистские позиции и политика Н. Пашиняна в этой войне и в подходах к Арцахской проблеме в целом признаками дефицита знаний, навыков и профессионализма или предательства.