По поводу символического дома Чаренца в Карсе

Покинут Карс, где у реки – мой старый дом, родимый кров.
Покинув Карс, –  его сады, лазурь небес, печаль отцов,
Любимой не успев сказать последних слов, прощальных слов –
Бреду по улицам чужих, едва знакомых городов.

(Перевод – Ерванд Маргарян)
Егише Чаренц, из поэмы «Личная песнь»

24 февраля наши коллеги в Карсе отправили нам через соцсети фотографию, на которой ясно было видно, что строение, принятое считать родным домом Чаренца, разрушено. Мы попросили прислать еще фотографии с места происшествия и заодно отправили информацию в прессу, что вызвало неподдельный интерес. Стали, конечно, поступать самые разные вопросы – кто, зачем, когда, и тот самый вопрос, который никогда не исчезал – действительно ли это полуразрушенное строение является домом Чаренца? Все эти вопросы ждут ответов, и мы попытаемся в данной статье найти их, начав с конца – действительно ли это дом Чаренца?

Часть специалистов утверждает, что строение, которое принято считать домом Чаренца в Карсе, не имеет отношения к именитому поэту. Однако есть специалисты, которые настаивают на том, что это и есть дом Чаренца. В свое время городские власти Карса также заявляли по неофициальным каналам, что кадастровые данные об этом доме совпадают с данными дома Чаренца. Было бы наивно безоговорочно верить по этому вопросу муниципальным органам Карса, поскольку очевидно, что наличие «Дома Чаренца» повышает туристическую привлекательность Карса, что и могло заставить власти города распространить такую информацию. Споры относительно того, действительно ли это тот самый дом, о котором Чаренц повествует в поэме «Личная песнь», не прекращались до сноса дома, а после сноса еще более обострились.

Но… тут есть огромное «но». Даже если это не дом Чаренца, и не имеет отношения к великому поэту, время «прописало» в нем Чаренца. Одним из символов Карса для армян является Чаренц, и сложно найти кого-то, кто не знаком с его строками, приведенными в качестве эпиграфа к статье. Сложно представить Карс без Чаренца. А дом этот все последние годы являл собой символическое место, куда каждый год как в паломничество приезжали тысячи, да, тысячи армян, чтобы воздать дань уважения поэту, увидеть его дом, прикоснуться к последним воспоминаниям Чаренца. Этот дом связывался с Чаренцем и его памятью, этот дом, хотим мы того или нет, стал домом Чаренца. Поэтому его снос должен восприниматься как разрушение дома Чаренца – будь то в Армении, диаспоре или в том же Карсе. Нынешние владельцы этого дома, даже в полуразрушенном и покинутом состоянии, без крова, без дверей и окон, прекрасно это понимали: на стене дома они оставили объявление о продаже с телефонным номером, и те, кто несколько лет назад интересовались покупкой дома, утверждали, что за строение, не представляющее собой никакой ценности, нынешние владельцы требовали до 100 тысяч американских долларов.

Но однажды в студеный февральский день на пороге муниципальных выборов в Турции (намечены на 31 марта) и в дни, совпадающие с годовщиной ходжалинских событий, дом Чаренца сравняли с землей. Для жителя Карса это могло прозвучать так: «Сравняли с землей дом известного армянского писателя». Но в этот своеобразный период снос дома известного армянского поэта порождает целый ряд вопросов, в том числе политического характера, поэтому мы попросили наших коллег в Карсе уточнить, кто снес дом и почему. По данным наших коллег, дом был снесен решением мэрии Карса под предлогом того, что «строение стало местом сбора молодежи Карса, употребляющих алкогольные напитки и наркотики и доставлявших неудобства окрестным жителям, потому и было решено демонтировать строение». Как человек, который ездит в Карс по десять раз в год, должен сказать, что дефицита в злачных местах в Карсе нет, поэтому мотивация не особенно убедительна.

Еще один вопрос – как удалось уговорить владельца (и вообще, спросили ли его?) позволить снести принадлежащее ему строение? Вопросы, вопросы, а впереди выборы. В Турции давно сложились предвыборные традиционные сценарии: самый распространенный – получение голосов на националистической волне, со ссылкой на армян, греков, американцев, евреев и не только. Мозаика избирателей Карса в этническом и ином смысле крайне многообразная – турки, каракалпаки, курды, азери, левые, правые. И им всем нужно искать избирателей, которые выберут их в муниципалитет Карса. Если голоса курдов и левых сложно получить на националистической риторике, то почему бы не поискать в других кругах? Не стал ли снос дома великого армянского поэта попыткой направить месседж националистически настроенным избирателям со стороны нынешнего мэра от партии «Националистическое движение» Муртазы Карачантая, который намерен переизбраться и сталкивается с серьезными проблемами?

Хотя мы не можем счесть это утверждение окончательным ответом на вопросы о причинах сноса дома Чаренца, но других более логичных версий у нас нет. Зато есть констатация – в Карсе стало меньше одним символом, связывавшим город с Чаренцем и армянами. В любом случае, литературное наследие Чаренца навечно связало его с Карсом – крепостью Каруц, мостом Вардана, церковью Апостолов, рекой Карс и улицами Карса…

И каждый грех отпущен мне. И сердце спит, покоен будь.
Я удаляюсь навсегда в свой безвозвратно дальний путь.
Но если в Карсе невзначай её ты встретишь где-нибудь,
То от Чаренца передай: прощай навечно и забудь.

(перевод Ерванда Маргаряна)