Давид СТЕПАНЯН
Журналист
Ереван
Приходится констатировать, что одним из итогов 44-х дневной войны стала взаимная обусловленность реинкарнации минского формата урегулирования конфликта вокруг Арцаха с возвращением на стол переговоров необходимости определения статуса Арцаха. На сегодняшний день эти два вопроса тесно переплетены в силу целого ряда обстоятельств, начало которым было положено Азербайджаном, Турцией и Россией. И необходимость определения статуса Арцаха актуализируется параллельно актуализации необходимости восстановления переговорного формата Минской группы ОБСЕ.
Итак, с подписанием Арменией и Азербайджаном трехсторонних – с участием России, заявлений от 9-го ноября 2020-го и 11-го января 2021 года, соответственно по прекращению военных действий и претворению в жизнь последующих договоренностей, переговорный процесс окончательно оказался под единоличным модераторством Москвы. Также понятно, что практически любой важный шаг на арцахском фронте, любой шаг в направлении Азербайджана Москве теперь приходится согласовывать со своим тактически-ситуативным союзником Анкарой. Добиться официального посредничества-модерации конфликта Реджепу Эрдогану так и не удалось, однако, на неофициальном уровне российскому президенту Путину теперь приходится обсуждать с турецким другом-коллегой любой свой шаг, имеющий отношение к арцахской проблеме. Свидетельством этого является полный провал попытки Путина договориться с Ильхамом Алиевым относительно возвращения на родину армянских пленных из Азербайджана. Алиев дал согласие, однако, российский самолет возвратился из Баку в Ереван лишь с российским же генералом Рустамом Мурадовым на борту. И судя по той поспешности, с которой Путин созвонился после этого с Эрдоганом, окончательное решение по армянским пленным принимал именно турецкий, а не азербайджанский президент.
Таким образом, по меткой оценке армянского политолога Александра Искандаряна, на столе у Алиева отныне помимо телефона в Москву, появился второй телефон – для звонков в Анкару. И, судя по постоянно возрастающей и уже вышедшей за рамки дипломатического этикета наглости Алиева, он данным телефоном активно пользуется. Последнее создает для Эрдогана возможность неофициального, но достаточно активного сопредседательства в условной посреднической миссии по Арцаху. А для Алиева – пространство для маневра между давлением Москвы и давлением Анкары. И судя по недавним циничным откровениям небезызвестного российского поборника евразийства Дугина, “принеся в жертву союзную Армению”, Москва ожидает от Алиева решения о вступлении Азербайджана, как минимум, в ЕАЭС. Судя по всему, Алиев это обещание российскому коллеге также дал. Разумеется, в ответ на согласие “принести союзника в жертву”. Однако, подаренное Алиеву фактически самим Путиным то же самое пространство для маневра дает возможность утверждать, что ждать Азербайджан в ЕАЭС Москве предстоит еще очень долго. Косвенным свидетельством чего является все тот же рейс Баку-Ереван, с единственным пассажиром на борту.
На этом фоне приходится констатировать, что отношения России как с ситуативным союзником Турцией, так и со своим стратегическом партнером на Южном Кавказе в лице Азербайджана сегодня достаточно сложны, противоречивы и запутанны. Говорить об отношениях России с Арменией в этом свете представляется излишним. Ограничимся лишь констатацией единственного факта – с 27 октября 1999 года Армения утратила статус стратегического союзника России, обретя новый статус – стратегического заложника. И вот на фоне подобной ситуации и положения дел в четырехугольнике Армения-Азербайджан-Россия-Турция, заявка Франции и США на собственное возвращение в регион посредством реанимации введенной в коматозное состояние Москвой Минской группы ОБСЕ выглядит вполне ожидаемо и логично.
Понятно, что мириться с результатами сепаратной шахматной партии Путин-Эрдоган, тем более, закреплять ее результаты официально ни в Париже, ни в Вашингтоне никто не собирается. Особенно после смены хозяина Овального кабинета Белого дома с изоляциониста Трампа на глобалиста Байдена. И представляется, что признание факта Геноцида армян президентом США является лишь первым шагом в направлении напоминания Эрдогану о том, что политика Запада по сдерживанию Турции никуда не делась. Более того, в свете неуемного рвения турецкого президента, напоминания об этой политике со временем будут следовать все чаще и чаще. И совершенно не исключено, что одним из подобных напоминаний через какое-то время может стать определение статуса Арцаха. По примеру предоставления независимости тому же Косово, что, кстати, руками и ногами приветствовала Турция. Конечно же, в рамках Минской группы ОБСЕ.
И еще одно обстоятельство, которое представляется немаловажным. В результате поддержанной Турцией агрессии в отношении Арцаха и Армении Азербайджан успешно нарушил один из принципов международного права, на котором базировалось мирное урегулирование карабахского конфликта – принцип неприменения силы и угрозы применения силы. Второй принцип – принцип территориальной целостности, Азербайджан, по самоличному признанию все того же Алиева, так же успешно реализовал. Таким образом, на столе переговоров автоматически остался лишь один из трех принципов – принцип права народов на самоопределение. Соответственно, вести переговоры посредникам теперь предстоит исключительно вокруг последнего основополагающего принципа. Разумеется, за исключением обсуждения вопросов гуманитарного характера. В частности, мер для ликвидации последствий азербайджано-турецкой вооруженной агрессии против армянского народа.
В свете изложенного выше становится совершенно ясно, что перспектива реанимации Минской группы, в отличие от Армении, ни Азербайджан, ни Турцию особо не радует. А вот Москва стала относиться к этой перспективе двойственно. Во всяком случае, в последнее время. Непосредственно в дни войны тот же Путин говорил о карабахском конфликте, по большому счету, исключительно с позиций необходимости восстановления территориальной целостности Азербайджана. Сегодня Москва, пусть со скрипом, пусть с перспективой отдаленного будущего, но все-таки о статусе Арцаха говорит. И у подобной уступчивости также есть свои причины. Согласившись на турецко-азербайджанский раздел Арцаха в сентябре 2020-го и подписав 9-го ноября перемирие между Арменией и Азербайджаном, Россия посредством “разведки боем” приступила к сепаратному урегулированию карабахского конфликта. И в случае, если бы все пошло гладко, согласно задуманному сценарию, никакой склонности к реанимации МГ ОБСЕ, конечно, не проявляла бы.
Но все пошло и идет далеко не гладко. И в ответ на угрозы новых санкций со стороны Запада, вплоть до отключения от SWIFT, Москва отводит армию от украинских границ. А однодневная война между членами ОДКБ Кыргызстаном и Таджикистаном – лишь один из множества тревожных для России звоночков. Пренебрегать на подобном фоне вполне законным стремлением США и Франции использовать собственный международный мандат в урегулировании карабахского конфликта и далее Москва просто не может. Более того, обсуждая с коллегами-сопредседателями возможность возобновления переговоров в минском формате, Москва, тем самым ставит на место зарвавшихся ситуативных союзников и стратегических партнеров из Анкары и Баку. Иными словами, использует перспективу реанимации МГ как возможность, дипломатический рычаг давления на Турцию и Азербайджан.
Таким образом, в условиях отсутствия остальных стран-сопредседателей Минской группы ОБСЕ, вокруг Арцаха сегодня сложилась достаточно странная ситуация. США и Франция прилагают усилия для возвращения урегулирования из трехстороннего формата с участием России, Армении и Азербайджана в формат Минской группы ОБСЕ. И с учетом того, что вопрос статуса Арцаха остался единственным вопросом вне рамок текущего процесса, США и Франция вполне логически пытаются создать новую переговорную повестку исключительно вокруг обсуждения статуса. Остальные вопросы уже решены, их просто нет. Последнее представляется крайне важным, поскольку отсутствие консенсуса по этой повестке между всеми тремя странами Минской группы ставит под вопрос сам факт эффективности и даже будущего ее деятельности. Таким образом, сегодня урегулирование конфликта зашло в этап, на котором текущее состояние отношений между Западом и Россией оказывает на него весьма большое влияние.
И, напоследок последнее по очередности, но отнюдь не по важности обстоятельство. Совокупность изложенных выше фактов позволяет предполагать, что именно возможность достижения консенсуса в вопросе обсуждения статуса Арцаха обуславливает дальнейшую судьбу самой Минской группы ОБСЕ.
