После весьма спорного визита в Украину президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган обратился 4 февраля к своему российскому коллеге Владимиру Путину с призывом выяснить противоречия вокруг Сирии и показать, что их сотрудничество и партнерство преемственно.
Этот шаг выглядел вполне закономерно в глазах тех, кто знаком с характером и структурой российско-турецких отношений. Как бы ни разнились интересы и видение основных акторов двух евразийских держав, Эрдоган не может позволить себе роскошь выступать против Путина.
Визит Эрдогана в Украину 3 февраля ознаменовался рядом символических жестов и заявлений, которые вызвали гнев России. Его утверждение о том, что Турция никогда не признает законность аннексии Крыма Россией хоть и прозвучало не впервые, но выглядело особенно, поскольку совпало по времени с укреплением позиций пользующихся поддержкой России сил в сирийском Идлибе, что стало также причиной гибели находившихся в регионе турецких военных.
Эрдоган приветствовал торжественный караул в Киеве словами «Слава Украине», подобно украинским националистам в годы Второй мировой войны. Сейчас эти слова воспринимаются в России как проявление украинского антироссийского шовинизма. Намерение Турции предоставить Украине военную помощь на 34 млн долларов стало еще одним признаком расширяющейся пропасти между Россией и Турцией, которая стала заметнее во время развернувшихся в Идлибе событий.
Жесты Турции в Киеве столкнулись с красными линиями Москвы, а потом Турция ударилась о российскую стену в Идлибе. Вот почему сразу по возвращении в Анкару Эрдоган взял в руки телефон и заверил Путина в том, что верит в русско-турецкое сотрудничество. Он-то знал, что именно Россия управляла военной операцией в Идлибе, которая поставила под угрозу военное присутствие Турции, но сделал вид, будто Сочинское соглашение 2018 года, заключенное между Россией и Турцией, нарушают сирийские силы.
Выступая утром 5 февраля, Эрдоган предупредил, что Турция намерена осуществить операцию против сирийских сил, если они до конца февраля не отведут свои силы от турецких блокпостов.
Он пытался осторожно размежевать режим Башара Асада от российских патронов. Еще по дороге из Киева в беседе с избранными журналистами Эрдоган отметил важность многосторонних российско-турецких отношений. Он подчеркнул энергетическую зависимость Турции от России, а также геополитическую значимость их уникальных отношений. «Тот, кто встает в гневе, садится с потерей», – сказал он, используя турецкую пословицу для демонстрации того, что Турция не может позволить себе конфронтацию с Россией.
Тем не менее, в условиях высокой напряженности вокруг Сирии, где уже было убито 8 турецких военных, русско-турецкие отношения сложно назвать однозначными. Мой хороший друг и коллега Дейвид Гарднер, внешнеполитический редактор Financial Times, который вот уже два десятилетия наблюдает из Бейрута за ближневосточными развитиями, написал 4 февраля: «Запутанная геополитика на Ближнем Востоке может вступить в новую фазу. Турция столкнулась в Сирии с Россией, своим региональным союзником, в месте, где Россия готовит почву для того, чтобы стать державой, а Анкара отдается своей неоосманской ностальгии. Эта история давно уже вызывает колебания, эпицентром которых является расположенный на северо-западе Сирии Идлиб».
Столкновение с Россией в Идлибе не означает, что любовная сага России и Турции подошла к концу. Несмотря на то, что российско-турецкое сотрудничество в Сирии носит скорее характер геополитического расклада, чем союза, последние развития в Идлибе указывают, что такой расклад они сохранят надолго. Более того, неформальный расклад с Россией в Сирии доказал, что отношения с Москвой для Анкары предпочтительнее и прагматичнее, чем официальный союз с США.
Вот почему один из самых цитируемых редакторов газеты «Daily Sabah» Бурханеттин Дуран, который считается «рупором Эрдогана», говорит, что Турция отходит от прозападной политики.
«Президент Эрдоган, будучи недовольным постоянными нарушениями режима перемирия со стороны России, публично выразил свое разочарование после того, как Маарет аль-Нуман пал перед режимом Асада», – написал он. В статье излагается разочарование команды Эрдогана и нынешняя катавасия во внешней политике Турции. Постоянная критика со стороны США и Запада вынуждает Турцию ценить отношения с Россией.
Ни Эрдоган, ни Путин не могут позволить себе положить конец нынешнему геополитическому раскладу, да и не заинтересованы этим заниматься.
«Путину непросто работать с Эрдоганом, который действует ему на нервы, но выбора у него нет. Россия не может работать на Ближнем Востоке, если это противоречит интересам Турции, иначе это приведет к большим проблемам», – как сообщает «Bloomberg», сказал бывший советник Кремля Глеб Павловский.
МИД России распространил 6 февраля заявление по поводу ситуации в Идлибе, подчеркнув приверженность России сотрудничеству с Турцией. «Мы подтверждаем свою приверженность договоренностям и взаимопониманию, достигнутому в Астанинском формате, которые предполагают борьбу с террористическими группировками в Сирии, с уважением суверенитета и территориальной целостности страны», – говорится в заявлении.
В том же заявлении, однако, выражается явная поддержка наступлению сирийских правительственных войск в Идлибе, которое направлено против военного присутствия Турции. «Передислокация части вооруженных формирований из менее напряженных зон сначала на северо-восток Сирии, а затем в Ливию, довела сосредоточение радикалов до критической точки, – говорится в заявлении. – В этих условиях правительственные силы вынуждены реагировать, чтобы защитить от угрозы терроризма жизни сотен тысяч сирийцев».
Если Путин поджимает язык, имея дело с Эрдоганом, то Россия, судя по всему, вынуждает Эрдогана проглотить его угрозы по поводу военной ситуации в Идлибе.
5 февраля Эрдоган сказал: «На данный момент 2 из 12 наших наблюдательных блокпостов находятся по ту сторону линии режима. Надеемся, что режим отведет войска от наших блокпостов до конца месяца. Если режим этого не сделает, Турция вынуждена будет взять все в свои руки».
На деле после того, как правительственные силы, заняв Маарет аль-Нуман, избрали в качестве следующей цели город Саракиб, Анкара направила в Идлиб пять военных колонн, в том числе 320 военных и тяжелую технику. Саракиб расположен на южной окраине Алеппо и на пересечении двух автотрасс – M5 и M4, которые соответственно связывают Алеппо со столицей Дамаском и Латакией.
Если Эрдоган будет верен своему предупреждению 5 февраля, то осада, а затем занятие Саракиба может стать стартом войны между Турцией и поддерживаемой Россией Сирией. Но при более внимательном изучении заявления Эрдогана можно облегченно вздохнуть. Вместо угрозы он применил слова «надеюсь», говоря об отводе войск режима. Он также сказал, не вдаваясь в подробности, что «Турция вынуждена будет взять в свои руки», оставив место для различных трактовок.
Действия сирийского режима на поле боя приводят к выводу, что режим заинтересован поскорее добиться военного решения в Идлибе, чтобы предотвратить новую русско-турецкую сделку в регионе.
Ситуация в Идлибе выливается в бешеную гонку со временем. Она стала камнем преткновения не только для Турции или сирийской кампании Эрдогана, но и для Путина как прокси-силы в Сирии.
Специально для «Аналитикона» перевела с английского Анна Барсегян
Оригинал – Al-Monitor
