При военном столкновении в Сирии между Россией и Турцией у турок, как ни странно, будет преимущество, пишет The National Interest. Россия в целом сильнее, но у Анкары намного лучше с региональной инфраструктурой. Впрочем, как подчеркивает издание, прямой конфликт сторонам не нужен, и они вполне могут договориться.\
«Соотношение сил в Сирии явно не в пользу России», – утверждает эксперт по российской армии Майкл Кофман.
Турция и Россия явно не равны по своим размерам и военным потенциалам. Но если войска этих стран вступят в боевые действия в Сирии, у Турции будет преимущество, о чем говорит американский аналитик.
«Соотношение сил в Сирии явно не в пользу России», – заявляет эксперт по российской армии Майкл Кофман (Michael Kofman), работающий в Центре военно-морского анализа (Centerfor Naval Analyses).
Как такое может быть? Россия в прошлом сверхдержава, и она до сих пор обладает большой армией и самым крупным в мире арсеналом ядерного оружия. Турция же, будучи одним из самых сильных членов НАТО, является державой из средней весовой категории, и у нее нет ядерного оружия.
Но в данном случае все решает географическое положение. Военное превосходство России никак не отражается на ее положении в северо-восточной части Сирии, где сирийский союзник Москвы перешел в наступление, пытаясь восстановить контроль над провинцией Идлиб, расположенной на границе с Турцией, и выгнать оттуда турецкие войска и пользующиеся их поддержкой силы сирийских повстанцев.
У России в Сирии только одна крупная авиабаза – Хмеймим, расположенная на северо-западе Сирии возле портового города Латакии, и одна военно-морская база в Тартусе. Это создает уязвимости. А российская группировка, насчитывающая несколько тысяч человек личного состава и десятки самолетов, сильно зависит от снабжения, осуществляемого по морю. Суда из России должны проходить через пролив Босфор, который контролирует Турция, и только после этого они могут попасть в сирийские порты восточного Средиземноморья. В отличие от США, у России нет большой группировки военно-транспортной авиации, чтобы обеспечивать находящиеся за рубежом экспедиционные силы.
Такие трудности инфраструктурного плана и проблемы с материально-техническим обеспечением ведут к тому, что Россия не может наращивать свою группировку в Сирии, ограничиваясь ее нынешним уровнем, считает Кофман. «В этом сценарии у России одна авиабаза, она не может наращивать свое присутствие, для снабжения войск ей нужен Босфор, и поэтому ее войска находятся в очень уязвимом положении», – говорит он.
Ответный удар России по Турции тоже будет рискованным. НАТО вряд ли станет поддерживать Турцию в ее кампании в Сирии, поскольку эта страна находится вне зоны альянса, но она будет обязана помочь своему члену, чья национальная территория подверглась нападению.
Ясности ради надо сказать, что ни Турция, ни Россия не стремятся к военной конфронтации друг с другом. В начале марта 2020 года турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган отправился в Москву, чтобы подписать с российским президентом Владимиром Путиным соглашение о прекращении огня в Идлибе и о создании коридора безопасности вдоль шоссе М4, где Россия и Турция будут осуществлять совместное патрулирование.
Ситуация напоминает времена холодной войны, когда США и Советский Союз избегали прямых столкновений и вместо этого вели борьбу при помощи марионеток и своих ставленников. В феврале 2020 года, когда в результате сирийских авиаударов погибли 33 турецких военнослужащих, Турция нанесла ответные удары по сирийцам, в том числе с применением боевых беспилотников, и сбила три сирийских самолета. В 2015 году турецкий F-16 сбил российский штурмовик Су-24, однако двум странам удалось избежать прямого столкновения, и они стараются поддерживать статус-кво.
Однако у Турции на севере Сирии оценочно 7 600 военнослужащих, которые действуют при поддержке дронов и авиации. Российские самолеты оказывают поддержку сирийским войскам, пытающимся вернуть Идлиб, который является последней сирийской территорией, подконтрольной повстанцам. А еще в этом районе есть российские советники и военная полиция, а также российские наемники. Легко себе представить самые разные сценарии, в которых турецкие и российские войска вступают в прямое противоборство. Например, в ходе атаки турок на сирийские войска российские советники могут получить ранения и вызовут на помощь российскую авиацию. Либо же турецкие самолеты могут случайно сбить российские, приняв их за сирийские, и тогда Россия в ответ начнет сбивать турецкую авиацию.
Ни Москве, ни Анкаре прямые военные действия не нужны, но ни та, ни другая сторона не могут уклониться от схватки, говорит Кофман. «Обе страны стараются избежать конфликта, но ни одна из них не смирится с людскими потерями и примет определенные ответные меры».
У Турции и России непростые отношения, и они не раз воевали в период с 17-го по 20-ый века. («Эти войны добром для Турции не закончились», – шутит Кофман.) Но сейчас складывается парадоксальная ситуация. Напряженность между двумя странами в Сирии началась на фоне их сближения, которое продолжается уже несколько лет. Когда-то Турция была южным бастионом НАТО, противостоявшим советской экспансии, но теперь она покупает российские зенитно-ракетные комплексы С-400, вызывая гнев у США в такой степени, что администрация Трампа вышвырнула Турцию из программы строительства истребителей-невидимок F-35.
Вопрос в том, действительно ли у Турции и России непримиримые цели, или их цели просто отличаются, и стороны могут договориться к взаимному удовлетворению. Турецкие войска оккупировали северо-восточную Сирию якобы для создания буферной зоны между сирийскими курдами, сформировавшими собственный регион и отделившимися от сирийского государства, и турецкими курдами, которые давно уже ведут борьбу с властями Турции, стремясь к независимости. Турции также очень хотелось бы увидеть крах режима Башара Асада, не в последнюю очередь из-за того, что по причине сирийского наступления в Идлибе почти миллион беженцев направился к турецкой границе.
Россия, со своей стороны, полна решимости сохранить сирийский режим. Москва и Дамаск являются союзниками с 1960-х годов, и в сирийском портовом городе Тартусе размещается единственная зарубежная военно-морская база России. Твердо решив остановить сирийских повстанцев, которые были близки к свержению правительства, Москва направила туда свою авиацию, и та, действуя заодно с иранскими войсками и их ставленниками из ливанской «Хезболлы», существенно помогла потрепанной сирийской армии, которая вернула большую часть территории страны.
«Есть понимание того, что российские военные вмешаются в боевые действия на стороне сирийского режима, если под вопросом окажется его стабильность и выживание, – говорит Кофман. – Однако они не собираются вмешиваться на стороне сирийских войск в Идлибе. России Идлиб не нужен».
Тем не менее эксперты полагают, что любое соглашение о прекращении огня в Идлибе в лучшем случае будет носить временный характер. «В конечном итоге русские поддержат сирийское правительство, стремящееся вернуть эти территории, – прогнозирует директор турецкого проекта из вашингтонского Центра стратегических и международных исследований (the Center for Strategic and International Studies) Бюлент Алириза (Bulent Aliriza). – Но пока Путин с удовольствием тянет время, наблюдая за тем, как Сирия проглатывает и переваривает территории, которые прежде контролировала оппозиция».
