Рубен МЕГРАБЯН
Редактор Русской службы Первого Армянского Информационного ru.1in.am
Ереван
«Вот почему все, что характерно для времени войны, когда каждый является врагом каждого, характерно также для того времени, когда люди живут без всякой другой гарантии безопасности, кроме той, которую им дают их собственная
физическая сила и изобретательность.
В таком состоянии нет места для трудолюбия, так как никому не гарантированы плоды его труда, и … нет общества, а, что хуже всего, есть вечный страх и постоянная опасность насильственной смерти, и жизнь человека одинока, бедна,
беспросветна, тупа и кратковременна».
Томас Гоббс, «Левиафан», 1651г
102-ая военная база ВС России в понимании армянского общества создавалась в качестве стража у границ проблемного соседа – Турции. И присутствие российских войск в Армении, которое в прошлом было «благословлено» просветителем Х.Абовяном его расхожим афоризмом с момента «вступления на землю армянскую», исторически считалось и в умах многих армян продолжает восприниматься как гарант существования армянского народа. Но 12-го января случилось нечто невообразимое, военнослужащий Пермяков из этой базы, предположительно, вышел из расположения базы-«гаранта» с автоматом, ворвался посреди ночи в спальни мирной семьи Аветисянов и расстрелял всех ее членов, не пощадив даже младенца.
Это, по классику, бессмысленное и беспощадное злодеяние осталось бы без «излишнего политизирования», как призывали к этому глава МИД страны-гаранта безопасности Армении – России С.Лавров и его фактический подчиненный, посол в Ереване И.Волынкин, если бы трагедия за короткое время не обросла абсурдом и упорным, публичным унижением Республики Армения, таким же бессмысленным и беспощадным. Да, преступник не имеет национальности, он преступник, это изначально так — и точка. Но лишь в том случае, когда о правосудии и формальном законе говорится без нужды в кавычках, когда справедливость и здравый смысл не попирается и, тем более, не насилуется. И если дело охватило межгосударственные отношения, то, как формально, так и по сути, строго исполняется все то, что прописано в торжественно подписанных межгосударственных договорах, и «политизирование» вопроса, тем самым, представляется неуместным. Но как оказалось в случае с Пермяковым, это только в теории и в принципе. А на деле все оказалось иначе.
Сторона, первой призвавшая не политизировать вопрос, первой напомнившая сентенцию об отсутствии у преступника национальности, первой и политизировала вопрос, а преступнику оформила «национальность». Эта национальность аналогична «национальности» базы, в которой предполагаемый преступник уже фактически получил убежище и покровительство. Эта национальность называется неоимперская путинская Россия, которая «своих не сдает», даже если того требует прямо предписывающая и обязывающая к этому статья межгосударственного договора. Это та же «национальность», к которой принадлежат те, кто после этого стал политизировать, параллельно требуя, чтобы никто не политизировал. Остальные заявления о том, что «преступник будет наказан», «по всей строгости закона» и т.п. можно было бы зачислить в разряд дежурной дипломатической «лирики» если бы не весь цинизм ситуации, который вскрыл со всей откровенностью порочность и горечь реалий нашей повседневной государственной жизни.
В простой, казалось бы, ситуации, когда обоим государствам оставалось всего лишь следовать прописанной процедуре, обе «высокие договаривающиеся стороны» оказались не просто «не высокими», но и на одной и той же стороне – на стороне пошлого и убийственного цинизма, на стороне всего того, что оскорбляет разум, и еще – просто низко, вплоть до нравственного дна. Ведь по-другому назвать нельзя то, что устами генпрокурора объявляется, что Пермяков должен был быть выдан пограничниками армянской стороне, а он оказался вновь «дома» на базе. А где разбирательство? Турецкую границу переходить вознамерился? А где статья, обвинение в этом? И кто теперь «политизирует»?
Но это уже пройденный этап. И вопросы уже перешли в разряд риторических. И стали они таковыми после «версии» российских СМИ об «олигофрении». По заказу ли «сверху», или по «доброй воле» медиа-персон раскрутилась «версия», но российские «гаранты», наверное, поняли слишком поздно, если поняли вообще, что назван диагноз не только и не столько Пермякову, поскольку речь идет не о фигуранте «бытовухи», а о военнослужащем расположенной за рубежами их страны базы, под государственным погоном младшего сержанта, вооруженном табельным оружием, выданным этой базой для защиты интересов их страны. “Пациентов” этого диагноза достаточно много в стане “гарантодателей”.
В равной степени этот диагноз адресован, фактически, ответственным за политические решения в сфере безопасности и на другой «высокой договаривающейся стороне», которая доверила и доверилась такому «гаранту». И, наверное, это пока что единственный элемент правды в этой всей трагедии, обросшей государственным и межгосударственным цинизмом и фарсом.
Нет, это злодеяние и последующий фарс – не просто дело рук всего лишь какой-то группы злоумышленников, а продолжение и закономерное следствие той действительности, которая со всей нагой откровенностью показана в более чем русском фильме «Левиафан» Звягинцева, а за столетие с лишним до этого – в лице оторванных от общечеловеческих заповедей неврастеничных антигероев Достоевского. Действительности, порожденной методичным размыванием цивилизационных и культурных основ общества, бессмысленно чередующимися бесчеловечными политическими режимами, основ, благодаря которым человек отличается от своей противоположности, действительность – от «Зазеркалья», от действительности «Левиафана», но уже Томаса Гоббса, где «люди живут без всякой другой гарантии безопасности, кроме той, которую им дают их собственная физическая сила и изобретательность», где ценности и смысл существования – ничто.
А Гюмри и гюмриец отвергли действительность «Левиафана», отвергли его «носителей», отвергли тех, кто занес в дом это всепожирающее, флегматичное, толстокожее и тупое мифическое чудовище для «гарантий безопасности», и не понятно чьей. Гюмри и гюмриец своим организованным протестом воплотили армянский Дух и армянский Гений, этот залог армянского будущего, будущей Республики Армения – носителя ценностей Свободы, Равенства и Братства, вносящего свой неповторимый вклад в Цивилизацию.
Ибо Гюмри и гюмриец, а с ними и вся Армения, в этой трагедии увидели в лицо свое возможное будущее, перед раскрытой пастью которого сегодня мы лишили себя способности защищаться, поддавшись на иллюзию «благословенного мига». «Благословенный миг» оказался не только иллюзией, но и сущим проклятьем. Гюмри и гюмриец, поднявшись на протест, показали Армении другое будущее, с вынутым изнутри «Левиафаном». И Армении, ставшей государством вновь после тысячелетнего безвременья менее четверти века назад, сегодня и завтра выбирать и претворять свой выбор: вернуться в безвременье или остаться государством. Гюмри отверг «Левиафан» и выбрал второе. Слово за Арменией. Оно должно быть сформулировано в виде политического решения и воплощено в практическую политику.
