Рачья АРЗУМАНЯН
Политолог
Степанакерт
В рамках Арцахской войны 2020 года была наглядно показана эффективность применения войны для решения региональной проблемы. В 90-е годы нагорно-карабахская проблема также могла была быть решена Арменией широкомасштабными военными действиями, когда Азербайджан находился в состоянии упадка, а азербайджанская армия беспорядочно отступала. Однако армянская сторона согласилась перейти к дипломатическим методам урегулирования в рамках Минской группы ОБСЕ, согласившись на заключение бессрочного перемирия 1994 года. При этом одним из принципов философии урегулирования конфликта стало исключение военной силы и применение исключительно политико-дипломатических методов.
В некотором смысле можно говорить о недальновидности Армении, которая рассматривала данный принцип и гарантии стран-сопредседателей Минской группы в качестве вневременного фактора. Армения после 1994 года позволила себе отнестись к нагорно-карабахской проблеме как к пусть выстроенной на военном балансе, но политико-дипломатической, позволив себе оперировать исключительно категориями права. Для Армении военные методы сдерживания Азербайджана дополняли и поддерживали основной политико-дипломатический процесс разрешения проблемы.
Для Азербайджана и его стратегического союзника Турции нагорно-карабахская проблема рассматривалась исключительно сквозь призму военного реванша. Достигнутое в 1994 году перемирие рассматривалось и расценивалось именно как перемирие, то есть период времени, в течение которого страна готовится к возобновлению военных действий. Азербайджан выбрал философию войны и ориентированную на военный реванш национальную стратегию, когда политико-дипломатические методы и инструменты рассматривались как вспомогательные, но не основные для разрешения конфликта.
Ситуация усугублялась попытками Сопредседателей искусственно поддерживать паритет в своих отношениях со сторонами, когда конфликт рассматривался как симметричный по своей природе, без выделения стороны, придерживающейся агрессивной стратегии военного реванша. Для обеспечения симметричности оценок ситуация в зоне конфликта искажалась, когда намерения и заявления сторон интерпретировались в рамках политико-дипломатических методов. Шаги и действия Азербайджана, не укладывающиеся в данный базис, игнорировались как несущественные. Каковы были мотивы стран-сопредседателей, почему игнорировалась агрессивная риторика и действия Азербайджана, его намерения прибегнуть к военным методам, является интересным вопросом и, возможно, он станет предметом изучения исследователей новейшей политической истории.
В любом случае, можно говорить, что период времени между двумя большими Арцахскими войнами каждая из сторон выстраивала политику и стратегию на основе различных подходов к разрешению международных проблем. В этом смысле можно говорить о своего рода дилемме, перед которой стояли участники конфликта: военная сила или разрешение проблем политико-дипломатическими методами.
Азербайджан, пользуясь представившимися возможностями быстрого обогащения за счет запасов углеводородного сырья и благоприятных тенденций в мировой экономике, быстрыми темпами наращивал наступательный военный потенциал. Это не могло остаться вне поля зрения стран-сопредседателей, одна из которых принимала активное участие в перевооружении обеих сторон конфликта.
Армения попалась в классическую ловушку победителей в войне, когда страна полагается на достигнутый уровень военной мощи, не прибегая к активным шагам по модернизации вооруженных сил. Армения осуществляла строительство вооруженных сил в рамках выигранной, но не будущей войны.
Как следствие, к окончанию постсоветского периода стороны конфликта подошли в различном состоянии вооруженных сил и обществ. Если армянское общество было готово к поиску мирного пути разрешения проблемы, то пропитанное армянофобией и ненавистью ко всему армянскому азербайджанское общество ориентировалось исключительно на военный реванш. Если для армянской стороны военная сила дополняла и поддерживала дипломатические и политические усилия, то для азербайджанской дипломатия и международное право поддерживали военные методы разрешения конфликта.
Результаты Арцахской войны 2020 года сквозь призму дилеммы войны или права и международная среда безопасности
Арцахская война 2020 года показала адекватность философии и национальной стратегии Азербайджана и ущербность позиции армянской стороны, что является следствием множества внутренних и внешних факторов. Из внешних факторов можно указать на изменение характера международной среды безопасности и действия центров силы. Формирование однополярного мира и попытки США переформатировать Ближний Восток в рамках идеологии неоконсерватизма и распространения идей демократии привели к деградации системы безопасности Ближнего Востока с преобладанием военных методов разрешения региональных проблем.
При этом особую роль и вес приобрели невоенные методы смены власти (цветные революции) и иррегулярные и гибридные методы ведения боевых действий. Последние переросли свой статус тактических военных методов, став инструментом решения проблем на региональной и геополитической аренах. Политика и стратегия, в первую очередь, США приводили к тому, что военный инструмент становился приемлемым способом решения региональных проблем, приводя к деградации среды безопасности и появлению новых, более жестких вызовов и угроз. Достаточно вспомнить результаты войн в Афганистане, Ираке, Ливии, когда необдуманное применение военной силы вместо политико-дипломатических методов привело к формированию хронических и на сегодняшний день неразрешимых проблем.
Отвлечение времени и ресурсов США на разрешение проблем среды безопасности, созданных проведением иррегулярных и гибридных войн на Большом Ближнем Востоке, позволило Китаю и России, а также Турции и Ирану совершить «тихий рывок» в наращивании мощи, позволивший перейти к строительству собственных неоимперских проектов.
На постсоветском пространстве Россия сумела частично восстановить военный потенциал, что позволило ей перейти к реализации ревизионистской политики и стратегии с целью закрепить постсоветское пространство как зону особых интересов и приступить к строительству гибридной империи СССР/Российская империя. И если ранее России удавалось оперировать в среде безопасности без широкого применения военного инструментария, то в дальнейшем военная мощь применялась с нарастающей интенсивностью и размахом. Начиная с русско-грузинской войны 2008 года и до аннексии Крыма, боевых действий на востоке Украины, Сирии, Ливии и, наконец, Арцахской войны, Россия демонстрировала свои возможности по использованию методов гибридной войны для решения локальных и региональных проблем.
Таким образом, политика и стратегия стран победителей в Холодной войне привели к изменению среды безопасности, когда дипломатические и политические методы разрешения международных проблем, преимущественно применяемые в двуполярную эпоху противоборства двух сверхдержав, уступали место военным и гибридным. Как следствие, среда безопасности становилась хаотичнее с формированием серых зон и широким применением жестких инструментов национальной мощи для разрешения международных проблем.
Следствием качественных изменений среды безопасности стала уверенность России, Турции и Азербайджана в возможности использования военной силы для разрешения проблемы Арцаха. Среда безопасности мутировала, когда применение военного инструмента становилось возможным и даже обыденным во многих регионах мира, к чему оказалась не готова Армения. К Арцахской войне 2020 года основные участники конфликта подошли с различной подготовкой и мотивацией вооруженных сил и государственности в целом и с различными взглядами на методы разрешения конфликта. Азербайджан при помощи естественных союзников Турции и Израиля построил способные вести гибридные войны вооруженные силы западного толка и пришел к войне с мобилизованным обществом, пропитанным реваншизмом и армянофобией. Ему также удалось создать широкую коалицию стран, готовых поддержать войну, включая Россию, Израиль, Пакистан при нейтралитете других региональных и геополитических центров силы.
Армения оставалась в рамках парадигмы вооруженных сил советского периода, показавшей свою эффективность непосредственно после краха СССР, но не способной решать военные задачи в новых условиях. Проблемы были связаны, в том числе, с провалами в теоретической и доктринальной подготовке, вследствие отставания российской военной науки и оперативного искусства от требований времени. Подготовленный в рамках российских военных академий офицерский состав Армении оказался не готов к военным действиях 21 века и расширяющейся революции в военном деле, связанной с формированием сетевых сил, широким использованием высокоточного оружия и автономных систем оружия.
Армения, выбравшая в 2018 году путь строительства гражданского демократического общества, подошла к войне 2020 года с армией старого типа и будучи уверенной в эффективности политических и дипломатических методов на международной арене. Допущенные ошибки и инерция десятилетий, адекватно оцениваемые странами и центрами силы, привели к тому, что Армения оказалась в одиночестве накануне войны, и, как показали военные действия, не была поддержана даже своим единственным военным союзником Россией, пошедшей на сговор с Турцией и Азербайджаном.
Выводы. Вызовы дилеммы войны или права для формирующейся среды безопасности
Таким образом, применение военных методов для разрешения международных проблем показало свою эффективность и превосходство перед дипломатическим и прочими невоенными методами, что формирует вызов для геополитических центров силы и постоянных членов СБ ООН. Необходимо или признать неспособность сдерживать сформировавшиеся тенденции, или формировать отклик на передачу приоритета военным методам разрешения международных проблем.
В первом случае мировая политическая система будет сползать в сторону силового разрешения проблем, а мир становиться все более и более небезопасным и готовым к региональным и мировой войнам. В среде безопасности будет отдаваться предпочтение войне и соответствующей философии решения международных проблем. Мировая политическая система от размывания и пористости границ между миром и войной последних десятилетий будет склоняться к состоянию нескончаемой войны и постепенному исчезновению состояния мира.
Вторая опция предполагает разработку шагов, позволяющих остановить деградацию среды безопасности, когда основным инструментом разрешения противоречий на международной арене признаются дипломатические и политические методы разрешения проблем. Подтверждение выбора в пользу невоенных методов потребует изменения глобальной политики и стратегии США, других европейских стран. Захотят ли США предпринять усилия по предотвращению мутации среды безопасности, покажет время.
На сегодняшний день Франция и ряд других европейских стран предпринимают активные шаги, призванные остановить применение военных методов в зоне нагорно-карабахского конфликта. Однако война 2020 года высветила не только локальный (армяно-турецкий/азербайджанский), региональный (Турция-Россия-Иран), но и глобальный аспекты конфликта, несущие вызовы международному сообществу.
С данной точки зрения Арцахскую войну 2020 года можно считать своего рода индикатором текущего периода развития международной среды безопасности. Практически все эксперты и обозреватели отмечают масштаб и ожесточенность Арцахской войны, ее длительность, интенсивность и высокий уровень потерь для локального конфликта. Арцахская война может рассматриваться как некий порог и точка бифуркации, в которой геополитические центры силы будут принимать решение, по какой системной траектории будет развиваться среда безопасности и мировая политическая система: по пути войны как обыденности или по пути возвращения к невоенным методам разрешения проблем. Если мировое сообщество и центры силы придут к выводу, что применение исключительно военной силы и логики для разрешения конфликтов является недопустимым, то возникнет проблема формирования отклика на вызов мутации среды безопасности. С данной точки зрения способы разрешения Арцахского конфликта могут рассматриваться как шаг на пути формирования возможного отклика.
Стремясь найти невоенные способы разрешения Арцахской проблемы, мировое сообщество может приступить к разработке методов сдерживания применения подавляющей военной мощи центрами силы против малой страны. Каким образом в 21 веке можно обеспечить выполнение принципа справедливости в международных отношениях, заложенных президентом США Вудро Вильсоном, другими великими гуманистами и политиками?
Ответ, вероятнее всего, лежит в плоскости перехода от стратегии сдерживания к стратегии принуждения с применением всех элементов национальной мощи, а не только дипломатической. Есть ли у мирового сообщества, стран Запада намерение привлечь не только дипломатические, но и другие инструменты национальной мощи для принуждения России и Турции отказаться от использования военных методов в Арцахе и Армении? Вызов, отклик на который окажет воздействие не только на процессы, разворачивающиеся на Южном Кавказе и Большом Ближнем Востоке, но и на международную среду безопасности в целом.
