Нарине БАЛАЯН
«Сын – стропило дома, нет стропила, дом развалится». Почему в армянском обществе так преувеличивают роль потомства мужского пола и принижают роль девочек?
«Роди сына, чтобы завтра за тобой было кому ухаживать».
«Будешь рожать хоть 10 раз, пока не родится тот, кто поддержит огонь в родном очаге».
И так далее…
Но разве дети рождаются для того, чтобы ухаживать за нами? Какую философию мы закладываем вообще под рождение детей?
Дети не всегда достигают целей своих родителей, они сами ставят себе цели и борются за их достижение.
Припомнился известный фрагмент из «Осеннего солнца»:
– Скоро я вырасту и так же, как мои братья, уеду в город.
– Мы с твоим отцом вырастили тебя для жизни в селе, и ты останешься здесь, чтобы ухаживать за всем, и заботиться о нас…
– Не нужно мне ваше село, я хочу уехать, кто вас просил меня рожать…
Моя героиня – 87-летняя бабушка Марго, Марго Арушанян, 1932 г.р., жительница села Атерк Мартакертского района Арцаха. Родилась в патриархальной сельской семье и покорная сноха в такой же семье, мать четверых детей, оставшаяся в старости одна-одинешенька. Она вспоминает о своей жизни как бы из чужого далека. Больше молчит, выказывая горечь лишь в жестах и мимике. В 16 лет ее похитили с колхозной фермы и привезли в дом будущего мужа. «Не любила я его, хотела вернуться, сбежать», – говорит она. Но свекрови и мужу, который был намного старше ее, удалось уговорить девочку из многодетной семьи остаться и облегчить тяжкое бремя своей бедствующей отцовской семьи.
Муж ее, Джоник, был знатным на селе парнем, он перегулял со многими женщинами, слыл хулиганом, хитрецом, которому удалось даже откосить от советской армии, будучи абсолютно здоровым…
Марго просыпалась в шесть утра, подметала двор, свою часть улицы, выходила в поле, потом возвращалась домой, занималась бытовыми делами и домашними заботами. Также исправно мыла ноги свекру… И такое было.
Родила четверых детей: двух дочек и двоих сыновей. Сегодня, сидя у ворот и склонившись перед закатывающимся солнцем, произносит лишь одно имя – Грайр. Сын. Один из немногих, покинувших страну не в годину войны, а после.
«Хорошо воевал, во время войны был на виду, продвинулся, но люди так поступили с ним, что он решил уехать», – рассказывает сосед дед Сержик.
Уехал и не вернулся, не приехал даже на похороны отца.
Война отняла у бабушки Марго не только сына, но и сравняла с землей двухэтажный дом. Сейчас она живет в приспособленном, отремонтированном хлеве, с кафелем, розовыми стенами, со всеми удобствами для одинокого человека. Лишь она одна помнит, что когда-то это был хлев…
Бабушка Марго ждет сына, борясь со старостью и смертью: «Жду своего Грайра, хочу, чтобы он был жив. Вот приедет, хорошенько его проучу. Четыре года кормила его грудью. Прибегал тайком покушать за деревом, потом снова убегал играть… Приедет, проучу его как следует».
Мобильник звонит так громко, что пробивает старческую глухоту. С каждым звонком ей кажется, что это Грайр. Но телефон лишь обманывает надежды.
Иногда выходит на улицу, согбенная почти до земли, с выпуклыми жилами на руках, крепко опираясь на две палки. Шагает, ходит, чтобы не умереть – цель-то еще не достигнута…
Прямо по соседству растет маленькая Ханна. Бабушка Марго поет ей песни, которые полвека назад пела своим детям, тем же трепетным голосом, впадая в думы, замолкает и уходит. «Мое время давно прошло», – то и дело повторяет она, вешая на веревку свое белоснежное белье.
Дочери давно приготовили ей на кладбище место рядышком с мужем, даже памятную плиту установили, но то ли смерть запаздывает, то ли Грайр…
