Микаил МАМЕДОВ*
Адъюнкт-профессор Университета им. Джорджа Мейсена
Штат Вирджиния, США
В начале 2013 г. жители и приезжие в городе Баку могли увидеть следующую картину. Толпы молодых людей собрались около дома известного, в республике и за ее пределами, писателя Акрама Айлисли, выкрикивая оскорбительные слова и размахивая не менее оскорбительными транспарантами.
Поводом к этому, очевидно, организованному «народному негодованию» был опубликованный в российском журнале «Дружба Народов» роман писателя «Каменные Сны». В нем Айлисли рассказал как о грабежах, погромах и убийствах армянского населения в Азербайджане в конце 1980 — ых и начале 1990-х годов, так и о массовых расстрелах армянского населения турецкими войсками в селении Айлис (Агулис) в современной Нахичевани в 1919 году. Как и следовало ожидать, реакция на публикацию, в целом, была самая негативная. Книга произвела эффект разорвавшейся бомбы. Автора обвинили в предательстве, лишили пенсии и всех наград, публично сжигали его книги, угрожали расправиться над ним и его семьей. Кое-кто потребовал даже проверить ДНК Айлисли для того, чтобы убедиться, нет ли у него самого армянской крови. Пожалуй, в схожих ситуациях, в свое время оказывались Салман Рушди и Орхан Памук. За свое творчество им приходилось постоянно жить в страхе за свою жизнь, подвергаться различным нападкам и оскорблениям. Следует отметить, однако, что Айлисли был не единственным, кто написал о тех трагических событиях в Азербайджане.
Евгений Войскунский, «Девичьи сны». М.: «Текст», 2000
Первое подобное произведение вышло в свет еще в 1996 году, когда журнал «Проза Сибири» опубликовал первый вариант романа «Девичьи Сны» Евгения Войскунского, и тогда это не вызвало никакой реакции в Баку. В 2000 году книга вышла в свет отдельным изданием и уже после «скандальной» публикации Айлисли вышла второй раз в 2013 году. Конечно же, нельзя не обратить внимания на очевидное сходство в названиях: «Каменные Сны» и «Девичьи Сны».
Евгений Львович Войскунсий родился в Баку в 1922 году. Затем, временно, уехал из Баку учиться в Ленинград, в Ленинградскую Академию Художеств. Накануне войны был призван в армию в 1940 году, а в годы Великой Отечественной Войны служил на Балтийском флоте. В 1952 закончил заочно знаменитый Литературный Институт им. Горького. Среди его работ много произведений жанра научной фантастики; многие из них были написаны в соавторстве с Исаем Борисовичем Лукодьяновым. В начале 1970-ых, годов Войскунский уехал из Баку в Москву. Судя по «Девичьим Снам», его книга была написана по свежим впечатлениям и рассказам друзей и близких писателя, которые вынуждены были покинуть город из-за начавшихся там погромов. В 1991 году вышла первая книга Ирины Мосесовой — «Вандализм в Баку», возможно, автор был знаком и с ней. «Девичьи Сны» это история Баку с начала двадцатого века и, также, история сползания этого космополитичного города в хаос межнационального конфликта. Писатель, очевидно, был хорошо осведомлен о том, что творилось в Баку в то время, что происходило на улицах города, какие дискуссии шли в семьях его жителей, о том какой тяжелый выбор встал перед теми, кто решил покинуть Родину и иммигрировать за рубеж, в Израиль, Германию или США.
В эпицентре повествования жизнь Юлии Калмыковой, урожденной Штайнер, немки по отцу, но получившей от отчима русскую фамилию. Однако герои Войскунского также и азербайджанцы, армяне, русские, евреи, немцы — все те, кто жил когда-то в этом южном гостеприимном городе, многонациональное население которого навеки исчезло с лица земли. Как отметил известный британский журналист и специалист по Кавказу Томас Де Ваал, к началу 1990 года город Баку впервые стал за всю свою историю стал, практически, мононациональным городом. Так же, как и Айлисли, Войскунский раскрывает перед нами картину ужасающих армянских погромов. В его книге много раз говорится о заживо сожжённых армянских семьях, о разграбленных квартирах и разрушенных человеческих судьбах. У Войскунского, иногда даже те, кто сочувствовал своим армянским соседям и был готов в критические минуты выставить погромщиков за дверь, были не прочь получить подешевле или даже бесплатно армянскую жилплощадь. Думаю однако, что таких было не так много.
Многие герои Войскунского — люди, родившиеся от смешанных браков, которым, после начала этого немыслимого раннее конфликта, нет места ни в Армении, ни в Азербайджане. В Азербайджане они всегда будут армянами, а в Армении азербайджанцами. По своему опыту знаю, таким людям также приходилось тяжело и в России, где они постоянно сталкивались с антикавказскими фобиями, резко обострявшимися в конце 1980-х-начале 1990-х годов.
Один из центральных персонажей Войскунского — доктор Владимир Аваков, рожденный от отца армянина и матери азербайджанки. Главврач увольняет его исключительно из-за национальности, но намекает, что если бы тот взял азербайджанскую фамилию матери, то все могло бы быть по-другому. Для Авакова, однако, смена фамилии это факт унижения и признания насилия над собой. В конце концов, Авакова убивают во время погромов, как раз, когда он собирался уехать из города. Родственники находят его уже остывшее тело с десятками ножевых ран на полу в его собственной квартире.
Одним из обвинений против Акрама Айлисли в Азербайджане было то, что он описал только преследования армян в Азербайджане, но не сказал ничего об этнических чистках в Армении. В отличии от Айлисли, Войскунский говорит о депортации азербайджанцев из Армении. В одной из сцен группа еразов (так называемых ереванских азербайджанцев, азербайджанских беженцев из Армении, как их называли и называют в республике) пытается расправиться с семьей Галустян, живущих по соседству с дочерью Юлии — Ниной. Зять Юлии Павлик слышит разговор между погромщиками и своим соседом, Гамидом, о том, что дед этой семьи замерз в горах Зангезура во время бегства в Азербайджан. Ситуация настолько парадоксальна, насколько и трагична. В этот критический момент Павлик слышит историю о смерти старика и ужасается этому. Парадокс заключается в том, что Павлик и его семья напуганы, потому что они прячут своих армянских соседей, и вместе с тем Павлик не может успокоиться, когда слышит о замерзшем в горах несчастном азербайджанском старике. Следует отметить, однако, что описание смерти доктора Авакова и погромов армян в Баку у Войскунского гораздо ярче, чем упоминание об изгнании азербайджанского населения из Армении. Напомню, что около 250 тысяч азербайджанцев жило в Армении до начала Карабахского кризиса и около 400 тысяч армян в Азербайджане. 250 тысяч армян проживало только в одном Баку. К началу 1990-х годов обе республики практически избавились от своих «нежелательных этнических меньшинств», изгнав их со своих территорий. У Войскунского один из героев его книги видит на улице танцующих молодых людей. Они распевают: « Русские — в Рязань, татары — в Казань, армяне в Ереван, евреи в Биробиджан. Цвети родной Азербайджан!». Неужели те, кто думал для того, чтобы построить демократическое общество, надо избавиться от национальных меньшинств.
Войскунский также очень хорошо показал какие, порой ожесточенные, дискуссии вспыхивали в бакинских семьях об истории Карабаха, о национальном вопросе, о тех политических проблемах, о которых в большинство имело очень смутные представления, но о которые, оказывали самые непосредственное влияние на их повседневную жизнь в городе.
Не менее тяжелым явился для многих бакинцев вопрос об иммиграции за рубеж: в Израиль, Германию или США. Когда Павлик ставит в известность Юлию о своих планах уехать в Израиль, это приводит в изумление, затем в ужас и наконец, в ярость, его тестя, старого коммуниста, ветерана и пропагандиста Сергея Беспалова. Однако по мере того, как ситуация в городе ухудшается и старый социалистический строй рушится на глазах, после убийства Володи Авакова становится ясно, что оставаться далее в городе невозможно. А 19 января 1990 года в город входит советская армия и от шальной пули погибает Сергей Беспалов. Юлия Калмыкова, однако, остается в Баку и отвергает все предложения дочери Нины переехать к ней, в Нацерет Иллит (Назарет) в Израиле.
Войскунский заканчивает свой роман пересказом библейской истории о распятии и воскресении Иисуса в несколько измененной форме. Дочь Юли теперь живет в городе, где по преданию родился Иисус. Учитывая эпиграф из Вольтера о постепенном улучшении природы человека, который автор приводит в начале романа, можно сделать вывод, что Войскунский все-таки верит в некий позитивный исход кризиса, в котором находится сейчас регион. Через страдания, горести, убийства невинных людей и разгоревшиеся в регионе войны (очевидно, именно это символизируют сцены с распятием и воскресением Христа) мы в конечном итоге придём к миру и стабильности. В год, когда отмечается двадцатая годовщина Карабахского перемирия, хочется надеяться, что мы придем к определенному позитивному результату и компромиссу!
Мария Мартиросова, «Фотография на память». М.: «Компас Гид», 2012
Не менее важной, и почему-то также не замеченной критиками является недавно опубликованная повесть «Фотография на память» Марии Мартиросовой.
Эта повесть носит автобиографический характер и вначале был написана для узкого круга друзей и близких писателя, но позднее Мартиросова решила сделать ее доступной широкой аудитории. Мартиросова ‑ начинающий автор, лауреат многих премий для молодых писателей, выпускница известного Института Литературы им. Горького, того самого, который закончили Акрам Айлисли и Евгений Войскунский; ее перу принадлежит много работ для детей и юношества. Однако «Фотография на память» это особая работа, пожалуй, не только для подрастающего поколения, хотя впервые она и появилась в известном с советских времен пионерском журнале Костер в 2007 году.
Автор утверждает, что книга описывает абсолютно реальные события, а сама Мартиросова только придумала второстепенные детали и изменила имена реальных героев. Автор ведет нас через фотоальбом своей героини, рассказывая историю города, пережившего самые драматические моменты своего развития на пороге двадцатого века. Читая «Фотографию на память», мы переживаем печальную судьбу ее героев, их жизнь в Баку с конца Великой Отечественной Войны до конца 1980-х годов, и в этом отношении книга чем-то напоминает «Каменные Сны» Айлисли и «Девичьи Сны» Войскунского.
В центре повествования жизнь армянской девочки – Марго (Маргариты Манукян), имя которой имеет двойное значение. Родителям Марго долго не удавалось заиметь детей, и много позже у них появился ребенок, которому дали имя «Марго» (по-французски – жемчужина), подарок судьбы после многих лет ожидания. Марго также и имя королевы Маргариты Валуа (1553- 1615), жены короля Генриха IV Наваррского, которая стала свидетельницей кровавых событий ночи Святого Варфоломея 23-24 августа 1572 года. Имя Марго ‑ это и символ красоты и сострадания: так, по крайней мере, этот образ был известен в бывшем СССР благодаря одноименной книге Александра Дюма-отца.
На пороге двадцать первого века, в многонациональном, казалось бы, вполне стабильном, городе никому и в голову не могло прийти, что скоро его улицы будут напоминать Париж последней трети шестнадцатого столетия. В начале своей книги автор описывает послевоенный город, где мирно играют дети азербайджанцев, армян, русских и евреев, и никто не спрашивает, кто какой национальности. Однако, в конце 1980-х годов, когда, как пишет Мартиросова, «армяне в Ереване и Карабахе потребовали передать Карабах, как они утверждали, обратно Армении», в Закавказье начинается резкое обострение межнациональных отношений в регионе. И вот уже мать одноклассника Марго, Гриши, спрашивает ее о возможности резни в городе. Тогда Марго отвергает эту идею как совершенно нелепую. Но ведь Раиса Иосифовна могла помнить и знать не только про ночь Святого Варфоломея, но как старший и более опытный человек и про так называемые армяно-татарские войны 1905 года, про так называемые Мартовские события 1918 года в Баку и про геноцид армян 1915 года в Османской Империи. Могла знать от своих родителей и от старших, и про еврейские погромы в Российской Империи в начале ХХ века. Мало кто тогда думал, в бывшем СССР, что призрак национализма и ксенофобии вновь начнет бродить по теперь уже бывшим республикам СССР.
Так же как Айлисли и Войскунский, Мартиросова раскрывает пред нами трагедию города, погружающегося в хаос межэтнических конфликтов. Вот уже братья Данилян не появились в классе, а на их местах теперь можно увидеть беженцев из Армении. Какое странное слово беженец! В конце 1980-ых оно снова стало вновь входить в оборот, впервые после Великой Отечественной Войны. И вот Марго впервые слышит о Ночи Святого Варфоломея. Первым делом она обращается к энциклопедическому словарю и узнает, что это было очень давно, и во Франции, но может ли это же произойти здесь, у нее в родном городе, где толпы людей маршируют по улицам, неся антиармянские лозунги. Однако, отец Марго, Гарик, известный в городе журналист считает, что если страна встала на путь перестройки и гласности, то в этом нет ничего дурного и люди имеют право выражать свое мнение. Современники по-разному оценивают этот период. Азербайджанский писатель Сеймур Байджан писал в своем романе «Гугарк» (по крайней мере об азербайджанской части населения ), что в то время головы у всех людей были затуманены, мало кто понимал, что происходит вокруг. Для некоторых азербайджанцев это был период великих ожиданий и больших надежд. Однако надежда на то, что, обретя независимость, Азербайджан получит свободу, не оправдалась. К сожалению, независимость и свобода ‑ разные вещи, что оказалось правдой как для Азербайджана, так и для Армении. Байджан был весьма критически настроен к тому, что происходило в то время, поэтому в романе отметил, что «люди на площади (площади Ленина, где проходило большинство митингов – М.М.) потеряли чувство реальности». Для армянской части населения, так же, как и для многих русских и евреев, этот период скорее был кошмаром наяву.
В повести «Фотография на память» глазами ребенка мы видим быстро ухудшающуюся ситуацию в городе и обостряющиеся отношения между людьми разных национальностей. Одноклассники Марго перестают разговаривать с ней и другими армянскими учениками. Многие отказываются даже сидеть с ней за одной партой. Слово «эрмяни» («Армянин» – азерб. – М.М.) звучит чаще и чаще как нечто обозначающее инородца и даже врага. Сидя за своей партой, Марго видит, как по классу передается записка, призывающая учеников-азербайджанцев выгнать из школы своих армянских одноклассников. Так Азербайджанская республика встает на путь создания моноэтнического государства и вовлекает в этот процесс даже школьников, подготавливая плодородную почву для разгорающегося конфликта. Надо отметить, что аналогичный процесс шел или уже произошел в соседней Армении. Анна Аствацатурян описывает в своей, изданной в США книге «История: Изгнания в Никуда», с каким негативизмом она столкнулась в ереванской школе в Армении, где уже не было азербайджанцев. Ее соученики называли «турком» ее; в Армении к этому времени уже не осталось больше азербайджанцев – турок.
Эскалация межэтнических отношений шла в обеих республиках, и это хорошо видно и в художественной литературе и в мемуарах современников. «Если тебя спросят, кто ты по национальности, скажи, что ты русская или еврейка»,- так наставляет Марго Раиса Иосифовна, мать Гриши, провожая ее в школу. В самом разгаре националистического угара в республику приходит шокирующая новость о страшном землетрясении в Армении, города Спитак и Ленинакан практически стерты с лица земли. В ужасе Марго смотрит на экран телевизора, где рука мертвого ребенка высовывается из-под развалин. И в еще больший ужас приходит она на следующий день, появившись в школе и увидев радость некоторых своих одноклассников. К сожалению, этот эпизод из ее повести подтверждается и другими источниками. Роальд Решетников, автор вышедших в Нью-Йорке мемуаров «Разрушение», так же вспоминал схожую реакцию в Баку в то время. В подтверждение своих слов Решетников ссылался на воспоминания генерала Лебедя, который в то время находился с своим войсками в Баку.
Во время последних своих дней в школе на Марго набрасывается ее одноклассник Джаваншир. Он разбивает ей нос, но забияку останавливает Мамед, тот самый ераз, который вынужден был бежать из Армении, спасаясь от армянских преследований. Любопытно, но у Айлисли еразы представлены в самом негативном свете. Роман «Каменные сны» начинается с того, что в республиканскую больницу привозят жестоко избитого еразами известного актера Садыглы. Но Мамед тоже ераз. Очевидно, этим литературным образом Мартиросова хотела показать очень простую истину. Не все люди одинаковы! Мамед рассказывает Марго, что и его семья пережила в Армении тяжелые времена, его отец был избит много раз, а сестре не давали посещать школу.
После этого эпизода семья Марго решает, наконец, уехать из Баку в Мурманск. Но перед самым отъездом на их квартиру нападают погромщики. Спрятавшись под кроватью Марго, слышит, как ее мать и друг семьи умоляют вторгшихся уйти из квартиры. Благодаря вовремя подоспевшим военным, Марго удается спастись, но ее отца убивают на улице в другом месте, а мать вскоре умирает в Мурманске в больнице от инфаркта, обостренного стрессом и врождённым пороком сердца. Оставшись одна, после всех потрясений, Марго эмигрирует в США вместе с другом семьи дядей Вовой (единственное имя, которое не было изменено), но, очевидно, автор книги впоследствии вернется в Россию. Перед самым отъездом из Баку друг Марго, еврейский мальчик Гриша дарит ей на прощание роман Александра Дюма — «Королева Марго».
Значение книги Мартиросовой состоит в том, что она позволяет нам взглянуть на эти трагические события в Баку глазами девочки подростка. Мы видим трагедию крушения многонационального общества и судьбу людей, оказавшихся в водовороте этнических конфликтов того времени. Вспоминаются также слова Ретта Батлера из романа М. Митчелл: «Когда рушатся империи, это не лишено своего интереса». Стоит, пожалуй, добавить, что под их обломками гибнут миллионы людей.
Значение художественной литературы в понимании исторических событий очень велико. Большинство даже очень образованных людей редко читают научные работы по истории или политологии, но предпочитают художественную литературу. Очень многие образованные люди вряд ли знакомы с научными работами по истории Франции шестнадцатого века, но большинство читало «Королеву Марго» Александра Дюма. Литературные памятники о межнациональных конфликтах и войнах надолго должны остаться в сознании современников, ибо любить свою Родину не значит воевать с соседом. И это касается многих!
*Микаил Мамедов получил степень Доктора философии по истории в Джорджтаунском Университете в г. Вашингтоне. Микаил Мамедов также получил диплом Магистра по истории в Университете им. Джорджа Вашингтона и является выпускником исторического факультета МГУ. Автор многих научных публикаций на русском и английском языках. Публиковался в журналах Russian Review, Russian History, Средняя Азия и Кавказ, а также в интернет издании politcom.ru Участник множества научных конференций по истории и политике России и Евразии.
«Аналитикон»
Июнь 2014 г.
