Игорь Мурадян
На протяжении 25 лет, вопреки стремлению подавляющей части карабахского народа, в Карабахе создается гетто. В этом участвуют многие и многие патриоты, и герои войны и карабахского движения. Такова логика провинциального патриотизма, который, конечно же, имеет множество достоинств и способен направлять людей на самопожертвование, но обречен на политическое поражение. Это не просто некая социальная закономерность и обусловленная историческая реальность, а, скорее, трагическая предопределенность.
В Карабахе сложилась некая своеобразная философия, ужасающая своей чудовищной откровенностью и вездесущием, о которой просто постыдно распространяться, но игнорировать которую означало бы обречь этот край на вырождение. Карабахская философия приспособленчества, в сущности, мало чем отличается от аналогов в других провинциях Армении, но нигде эти «принципы» не выставляются как почти проявление подвига или этнической исключительностью.
Смысл данных рассуждений в том, что объяснить нынешнее положение гетто в Карабахе можно только этой данностью. Более того, нередко приходится слышать, что армянство в Карабахе выжило в веках именно благодаря этой приспособленческой философии, что не что иное, как глупость, исторически совершенно не состоятельная.
Карабах всегда бунтовал и будет бунтовать — именно в этом его историческая миссия. Проблема Карабаха — в данном абсурде, привнесенном выходцами из этого края, импортировавшими вопиющую буржуазность и приобретенные вдали от родных мест совершенно чуждые карабахскому этносу пороки буржуазного общества.
В настоящее время в Карабахе произошел социальный распад, и возникло чрезвычайно сильное расслоение населения, как и везде в мире, что возможно более-менее терпимо где угодно, но только не в этом крае, борьба которого за ликвидацию варварского соседа еще не завершена. Правящая администрация пытается сохранить свой статус в условиях дистанции от общества, игнорируя возникшие внутренние вызовы. Политические партии НКР проявили себя как сервисные и послушные группы, место которым на мусорной свалке.
Нужно сказать, что политические партии и политики в Ереване, которые всегда рассматривали хорошие отношения с карабахскими властями как свой политический багаж, так и не высказались по проблемам в Карабахе и даже получали финансирование из Степанакерта, совершенно не понятно, за что. В связи с этим они так и остались политиками центральных кварталов Еревана. Продолжаться это далее не может.
Поступило ценное предложение. Если официальные представительные органы не способны стать ареной для обсуждения проблем и решения вопросов, то настало время создать альтернативный парламент. Впервые такая инстанция была создана в 1918 году, и этот опыт был повторен летом 1987 года, когда было принято решение создать карабахский парламент, что в какой-то мере и было реализовано в начале осени того года. Впервые заседание этого парламента состоялось в Ереване, на улице Гнуни на частной квартире в начале октября 1987 года. Тогда этот парламент собрался «в эмиграции», но теперь, вроде бы, условия изменились, и можно было бы создать альтернативный карабахский парламент в Степанакерте.
Люди нуждаются в минимальном уважении, хотят, чтобы их услышали и считались с их мнением, а в ответ пытаются затыкать рты своим же товарищам. Постыднее некуда. Это никому не позволено, и те, кто пытаются это сделать, весьма ограниченные, алчные и глупые люди.
Задачей альтернативного парламента является создание арены не только для высказывания мнений и обсуждения проблем, но и создание организованных политических и общественных групп и партий. Видимо, эта инициатива также будет названа «антигосударственной» деятельностью. Ну что же, если это понадобится, антигосударственная деятельность станет вполне легитимной.
Когда-то, на одной из сессий парламента НКР, в 1994 году, первый командующий карабахскими войсками Аркадий Карапетян сказал, что «когда мы впервые вышли на площадь, то не спросили ни у кого разрешения». Прорвемся ребята, главное — находиться в прорыве!
http://lragir.am/index.php/rus/0/comments/view/29011
