Маргарита КАРАМЯН
Независимый эксперт
Гадрут
Тема карабахского урегулирования вновь активизировалась, но если раньше по этому поводу звучали лишь дежурные фразы, причем, как на уровне министров иностранных дел Армении и Азербайджана и сопредседателей Минской группы ОБСЕ, так и в целом международного сообщества, то теперь имеют место вполне конкретные заявления с определенными предложениями, заверениями, условиями и т.д. Однако, обо всем по порядку.
Вполне очевидно, что Армения и Арцах, не совсем осознавая того, оказались если не в центре, то, по крайней мере, не на периферии геополитики на Южном Кавказе. События на Ближнем Востоке, а теперь и в Турции подсказывают, что международная политика, в отличие от прежних времен, на данных территориях вполне допускает разделение нынешних стран на несколько мини-государств. Иначе говоря, принцип “территориальной целостности” претерпевает пересмотр, а это значит, что приоритетнее станет принцип “самоопределения наций и народов”. В этом свете хотелось бы рассмотреть, какие изменения могут произойти в подходах к урегулированию карабахского конфликта.
Как известно, международное сообщество склонно рассматривать наш конфликт в рамках международного права, в частности, Хельсинкского акта 1975 года, предполагающего нерушимость границ в Европе. Возникает вопрос: какое отношение к европейским границам имеет конфликт между Азербайджаном и Нагорным Карабахом? В данном аспекте логика международного сообщества неопределенна. Какую из сторон конфликта международное право должно рассматривать как европейскую страну и по какому принципу? Хельсинкский акт предусматривает незыблемость границ, также и равноправие и право народов распоряжаться своей судьбой. Наше справедливое требование основывается на праве народов на самоопределение.
Так, какому же из этих принципов должен быть отдан приоритет в случае с Карабахским конфликтом? Похоже, взятие за основу Хельсинкского акта в данном случае неприемлемо. Более того, в 1975 году в зоне ответственности СБСЕ не существовало таких независимых государств, как Азербайджанская Республика и Нагорно-Карабахская Республика, которые, наряду с некоторыми другими, образовались в результате развала Советского Союза. А по законодательству того же СССР, арцахцы имели полное право на отделение от Азербайджана и создание суверенного государства.
Международное право предусматривает право на самооборону, то есть, страна, подвергшаяся нападению, имеет право на вооруженную защиту своего населения, материальных и культурных ценностей. Карабах защитил свое население, уничтожив огневые точки противника. В результате, сегодня Азербайджан предъявляет претензии на земли, которые являются важным фактором в обеспечении безопасности народа НКР.
Другая исходная точка в вынесении предложений по нагорно-карабахскому урегулированию – это Мадридские принципы, которыми апеллируют сопредседатели Минской группы, в основе которых один главный принцип: территории взамен на статус.
Почему эти подходы, в частности, один из шести элементов этого документа (возвращение территорий вокруг Нагорного Карабаха под контроль Азербайджана), неприемлемы для Карабаха? В международном праве существует принцип международной правовой ответственности за агрессию, включающий в себя принудительные меры, направленные на пресечение агрессии, различные меры по ликвидации ее последствий и предупреждению возможностей ее проявления. Регулярная армия НКР в результате контрнаступательных действий вышла на определенные границы, которые обеспечивают безопасность ее населения. Ни одна международная организация до сих пор не привела сколько-нибудь вразумительного довода в пользу того, что сдача территорий Азербайджану приведет к миру. Уже более 20-ти лет Минская группа ОБСЕ осуществляет посредническую миссию между НКР, Азербайджаном и Арменией. На самом деле происходит имитация переговоров, а сопредседатели МГ ОБСЕ (России, Франции и США) используют «карабахскую площадку» для решения геополитических проблем своих государств.
По инициативе лидеров карабахского движения, арцахцы реализовали и отстояли свое право на создание собственного государства. Сегодня НКР отвечает трем из четырех критериев правосубъектности государства, которые закреплены в “Конвенции Монтевидео”, подписанной в 1933 году. Согласно документу, в качестве государства может быть признано образование, удовлетворяющее таким признакам, как: постоянное население, определенная территория, собственное правительство, способность к вступлению в отношения с другими государствами.
Фактически, НКР пока не отвечает лишь одному из этих признаков — способности к вступлению в отношения с другими государствами. Вполне возможно, что недавние заявления Европарламента о начале сотрудничества и инвестиций при условии непризнанности и были направлены на обеспечение последнего пункта перечня критериев признания суверенитета государства. По существу, признание независимости НКР со стороны нескольких штатов США, создание групп дружбы с Нагорным Карабахом в парламенте Литвы и Круга дружбы во Франции, зарубежные встречи и выступления министра ИД НКР также имеют цель обеспечения возможностей для нашей страны к вступлению в отношения с другими странами.
В данном контексте необходимо отметить, что карабахские власти в 1994 году имели все, что необходимо для обеспечения последнего пункта критериев признания: Карабах был вовлечен в переговорный процесс, его представители приняли участие в ряде международных встреч, однако, “перехватив” переговорную инициативу в свои руки, власти Армении, фактически, лишили нас возможности обеспечить признание независимости НКР.
Властям НКР предстоит колоссальный дипломатический труд. Мы должны научиться налаживать контакты с соседями. Упущено драгоценное время. Лишь в последнее время Арцах и Армения стали активно контактировать на уровне парламентов и правительств (хотя эти контакты пока не отличаются транспарентностью и не совсем понятны их неофициальные цели). Нет никаких отношений с соседним Ираном (кроме вопросов патрулирования государственной границы), не говоря уже об Азербайджане. С последним, вроде бы, понятно, поскольку эта страна не перестает говорить с нами на языке угроз и шантажа.
Все сказанное свидетельствует о том, что по вине властей мы потеряли слишком много времени для того, чтобы обеспечить себе последний пункт перечня критериев, удовлетворяющих признанию нашей независимости. Вполне очевидно, что признание нашего государства со стороны отдельных субъектов – это, несомненно, хороший прецедент, однако наше признание в большей степени зависит от работы наших государственных институтов.
Сегодня, как никогда, должен активизироваться парламент, правительство должно приступить к разработке программ по налаживанию связей с другими государствами, в том числе посредством экономических проектов, созданию в нашей стране благоприятных условий для иностранных инвестиций и т.д.
Однако любая программа должна строиться с учетом государственных интересов, чтобы не иметь в результате то, что мы имеем сегодня, а именно: наше государство оказалось сосредоточенным в руках частных монополий, которые заинтересованы лишь в получении своей прибыли от государственного имущества. В условиях непризнанности данным монополистам выгоднее не принимать во внимание интересы безопасности и экономического развития народа, потому они все больше будут отдалять способность государства к установлению цивилизованных отношений с мировым сообществом. Возможно, именно в этом и кроется одна из причин несерьезного отношения к нам, как к государственному образованию.
