«Маленький кавказский Париж»

Арсен МЕЛИК-ШАХНАЗАРОВ

Дипломат

Москва

Шуша представляет совершенный контраст

с другими городами Закавказья. Дома её правильны, красивы, высоки и освещены прекрасными, многочисленными окнами. Улицы везде вымощены широкими плитами, крыши сделаны из тёса — на манер европейских.

Василий Верещагин, «Путешествие по Закавказью в 1864-1865 гг.»

 Какой встретила начало XX века столица Нагорного Карабаха? Об этом ниже факты, статистические данные, а также живые воспоминания очевидцев.

Население города по переписи 1897 года составляло: 25881 человек; из них — армян 14345 человек (55,3 %), татар — 10809 человек (41,7 %), русских и других — 734 человека (3%).

Число домов в обеих частях города в конце 1880-х годов достигло 5779[1].  Территория города активно расширялась, в основном, за счёт западной, армянской части. В  начале XX века западная часть города представляла собой,  —  о чём можно судить по сохранившимся фотографиям тех лет,  —  вполне европейский город, по стилю своему очень напоминавший разбросанные в швейцарских Альпах многочисленные города и городки.

К этому времени в армянском секторе, занимающем около 65% территории города, сложилось восемнадцать кварталов. Площадь Топхана стала центром общественной жизни города. В центре стоял красивый киоск, в котором продавали воду, рядом с ним находились общественные весы. По периметру были сооружены торговые ряды. Такими же рядами по обеим сторонам была застроена магистраль, ведущая от площади к кварталу Агулецоц. В районе Топханы находились городские клубы.

«Центральный квартал пересекали три большие мощёные улицы. На театральной улице находился армянский театр, в верхней части улицы Агулецоц была церковь Казанчецоц, а в нижней – церковь Агулецоц. На улице Пости[2] находились почта-телеграф и банк. Кроме этого, в Центральном квартале было более 400 жилых домов, сотни магазинов, мастерских ремесленников, а также множество производственных и общественных зданий. Застройка верхней части города шла по определённому градостроительному принципу – с прямыми улицами и подчёркнутыми общественными центрами. Эта часть города-крепости характеризуется регулярной планировкой и взаимоперпендикулярной  сетью улиц. По этим направлениям и помещены жилые, коммунальные, учебные и административные здания»[3].

По образному выражению Мариетты Шагинян, армянская часть Шуши «послужила как бы европейским придатком к азиатскому городу, давшим ему экономическую базу и разросшимся значительно больше него»[4].

Не случайно, многие современники называли Шуши начала XX века «маленьким кавказским Парижем».

В это же время в Восточном, мусульманском секторе сложилось семнадцать кварталов, хотя территория его застройки почти не расширилась. На участке между Елизаветпольскими воротами и бывшей ханской резиденцией ещё в 1859 году был разбит бульвар в 100 саженей в длину и 20 саженей в ширину[5].

В 1876 году закончилось строительство дороги Шуша — Герусы (Горис) длиной 89,5 верст. Благодаря этой дороге, которая напрямую связывала восточное Закавказье с Нахичеванью и Эриванью (Ереваном), ещё более возросло стратегическое значение города.

Однако в конце века усиливается влияние Баку: именно там находятся многообещающие нефтеносные скважины, и поэтому этот город начал затмевать славу Шуши. Многие богатые предприниматели покидали город и перебирались в Баку. Шуши, оторванный от магистральных железных дорог, начал быстро терять своё былое значение в Закавказье.

Но несмотря на умаление значения города, Шуши  продолжал оставаться одним из крупнейших торгово-экономических и культурных центров Закавказья, так как в отличие от многих других городов ремёсла и торговля продолжали оставаться единственными источниками дохода её жителей. На территории Восточной, или Русской Армении Шуши был единственным городом, полностью оторванным от сельскохозяйственных занятий (в отличие, например, от Эривани или Нахичевани, жители которых активно занимались садоводством и виноградарством, что и придавало этим городам вид очень больших сёл).

Будучи одним из уездных городов Елисаветпольской губернии, основанной в 1867 году, Шуши уже в то время стал торгово-снабженческим центром всего Арцаха и Зангезура. По сведениям казенной палаты, торговые обороты достигли 3 млн. рублей по курсу того времени.

«Шушинские торговцы, пользовавшиеся большим кредитом у фабричных складов в Москве, Баку и в др. местах, не без содействия родственных и иных связей с банковскими и биржевыми деятелями, развернули в своём городе обширную оптовую и розничную торговлю, связавшись с сетью мелких частноторговых пунктов, не только Шушинского и Джеванширского, но и Зангезурского и Елизаветпольского уездов. В Шуше же сконцентрировались главные агентуры по скупке местного сырья и переотправке его на российские заводы и фабрики»[6].

К началу XX века население Шуши достигло 33 187 человек[7].

В городе находилось восемьсот торговых заведений, около 570 различных мастерских, небольших производственных точек, фабрик, цехов. Среди них выделялась ковроткацкая фабрика на 120 рабочих мест, основанная в 1906-1907 гг. на общественных началах по инициативе известных в городе дам-благотворительниц. Создание фабрики преследовало гуманную цель: дать работу и средства к существованию женщинам, потерявшим мужей во время армянских погромов и последующих боёв в городе в 1905 году. Ежегодно на фабрике производилось 600-700 высококачественных ковров, большая часть которых шла на экспорт.

По данным, приведённым в «Кавказском календаре на 1915 год» (Тифлис, 1914), в 1914 году в Шуши проживало 42,1 тысяч человек, из коих армян было 22 тысячи (более 52%).

Накануне 1917 г. в Шуши проживало 43 869 человек, из них 23 396 составляли армяне (53%) и 19 121 татары (44%)[8].

Сегодня в это трудно поверить, но в начале XX века, накануне Первой мировой войны, Шуши являлся третьим по численности населения городом в Закавказье, уступая по этому показателю лишь Тифлису и Баку. И опережая тогдашние, Эривань (Ереван), Александрополь (Гюмри), Елисаветполь (Гандзак-Гянджа), Карс, Батум, Кутаис, Шемаху, Нуху и прочие города закавказских губерний!

…В 1891 году Н. Хандамирянц построил в Шуши театр рядом с церковью Казанчецоц. Это великолепное здание было практически полностью разгромлено местными татарами и уничтожено пожаром летом 1905 года во время спровоцированных царскими властями армянских погромов, вылившихся затем в кровопролитные столкновения с применением оружия между армянами и кавказским татарами.

В 1902 году была построена первая городская больница на 46 коек, построенная на средства и принадлежавшая Джамгарянам, — одному из богатейших семейств Шуши. До того времени существовала (с 1876 г.) лишь больница на 20 коек при тюрьме. А первая аптека в городе была открыта в 1857 году.

В этот же период было построено здание Мариинской женской гимназии и другие крупные строения. Большинство зданий строилось по проектам известных тогда архитекторов-шушинцев: Симона Тер-Акопяна, Маргара Карагезьянца, Арменака Гондаксазьяна и других.

Одним из крупных, если не крупнейшим общественным зданием Шуши стало большое, из нескольких соединённых друг с другом корпусов, трёхэтажное здание Реального училища. Училище, как уже говорилось выше, было открыто ещё в 1881 году, но со временем старое здание стало недостаточно вместительным. Поэтому в  1901-1908 гг. в несколько этапов было построено новое, просторное здание.

Говоря об образовательных учреждениях Шуши, следует вспомнить, что ещё  в 1827 году миссионерами Базельского Евангелического общества в Шуши была учреждена школа для армянских детей.

К 1836 году в городе уже существовали школа при армянском Девичьем монастыре и армянское училище[9].

В 1838 году в городе была открыта армянская Шушинская епархиальная школа, которая впоследствии находилась в просветительских контактах со многими учебными учреждениями России и зарубежья. Так, при праздновании в 1913 году 75-й годовщины Шушинской епархиальной школы, управление Тартуского университета направило телеграмму, в которой выражалось пожелание достигнуть «ещё больших успехов в будущем этому сеятелю духовного света в пользу армянского народа и во славу процветания дорогой всем нам России».

В 1864 году было учреждено женское училище Пресвятой Богородицы Мариам. В 1875 году открыто городское училище, в 1881 году – Реальное училище, ставшее главным центром просвещения в Шуше; в 1894 г. – гимназия Мариам Гукасян для благородных девиц.

Как видим, образовательный потенциал армянской Шуши был по тем временам достаточно силён. Стоит отметить, что многие выпускники реального училища легко поступали в престижные университеты России и зарубежной Европы. Тем более, что проживание и учёба во многих университетах европейских стран были тогда существенно ниже чем, скажем, обучение в Петербургском или Московском университетах. А проблем с выездом за границу России в те времена, ясное дело, особых не было.

Примера ради скажем, что, лишь по известным автору этой статьи данным, в конце XIX века сразу несколько человек из рода Мелик-Шахназаровых закончили европейские университеты. Так, прадед автора Самсон Овсепович учился в Лозанне, а его двоюродный брат Константин Герасимович (Карапетович) – в городе Монпелье, во Франции.

Дед автора, Зарэ Самсонович Мелик-Шахназаров, родившийся и выросший в Шуши, много и подробно рассказывал о городе своего детства и ранней юности. Рассказывал часто с болью, ибо того города, в котором он вырос, не стало за какие-то несколько дней марта 1920-го. Вот отрывок из его воспоминаний о Шуши, в свое время не вошедший в небольшую мемуарную книгу деда «Записки карабахского солдата»[10], рассказывающую о событиях в Нагорном Карабахе в 1918-1920 гг.

«В Шуши имелись: зимний клуб, летний клуб с его знаменитым цветником, театр Хандамиряна, зимние кинотеатры «Биоскоп» и «Американка», летний кинотеатр на бульваре – филиал «Американки».

За входной вертушкой располагался Большой бульвар с многолетними декоративными деревьями. По бокам аллей стояли широкие скамейки, которые каждой весной красились в зеленый цвет. Там же имелся скейтинг-ринг, то есть каток, как их тогда практически повсеместно называли в России на английский манер. Зимой катались по льду на коньках и ледянках, летом – на роликовых коньках; вход на каток был бесплатным.

До трети территории Большого бульвара занимало летнее здание городского Общественного собрания (Летний клуб) с расположенным рядом цветником, в котором росли многочисленные виды цветов, привезённых из разных стран мира.

Рядом со входом в цветник из разных живых цветов,  по преимуществу роз, – были сплетены три большие буквы: Ш.О.С., то есть «Шушинское Общественное собрание». Буквы были примерно в полтора метра высотой и 60 сантиметров шириной каждая.

В верхней правой части цветника имелись спортплощадки для взрослых, юношей и детей с различными снарядами, гигантскими шагами, а также детские площадки с качелями, песком, игрушками, совками, ведрышками, лопаточками и т.п.

Периодически устраивались соревнования для взрослых и юношей по Сокольской гимнастике[11] и другим увлекательным видам спорта. Участники по Сокольской гимнастике на 90 процентов были из числа приезжей молодежи, так как этот вид спорта только-только начал культивироваться в Шуши, зато соревнования по боксу и борьбе регулярно проводились в городе с 1911 года.

Для детей младшего и школьного возрастов в праздничные дни также устраивались всякого рода соревнования и игры. Однако ровно в семь вечера звук специального гонга оповещал: «Дети — домой!»

Справа от выхода из цветника на бульвар имелся большой фонтан, в воде которого барахтались медвежата, всегда привлекавшие внимание детей. И после удара гонга дети с шумом и криками бежали к фонтану поглазеть на резвившихся в его бассейне животных.

При выходе из бульварной вертушки впереди и чуть левее стояло большое деревянное помещение летнего кинотеатра, филиала «Американки».

В летнем клубе часто устраивались вечера, балы-маскарады для взрослых, театральные представления, включая танцы, — как армянские, так и западные. Все это сопровождалось музыкой или народных музыкантов – дудукистов, кеманчистов, либо духового и струнного оркестров. Все они руководились Ованесом Айрапетовичем Ионесяном.

Молодёжные вечера проводились также в большом зале Реального училища, в воскресные дни. Танцевали также народные и европейские танцы, причем участвовали в вечерах не только учащиеся Реального, но и других школ и учебных заведений города. В вечерах участвовало человек по 150-200 молодежи, играли оркестры Реального училища и Духовной семинарии. Во время танцев команды давались на армянском, русском и французском языках; помню, по-французски командовала мадмуазель Жаннетта.

В танцах  вкруговую танцевали  по 50-60 человек.

В Реальном училище было свыше 600 учеников-армян и лишь от 5 до 8 мальчиков- мусульман из числа сыновей богачей-татар.

«У ханов и беев считалось постыдным читать и писать — это было уделом бедняков», — свидетельствовал современник, немецкий исследователь Гакстгаузен[12].

В мусульманской или татарской части города при мечети имелась лишь подготовительная школа для мальчиков; образование для девушек не было предусмотрено, хотя у состоятельных родителей-татар было принято обучать дочерей на дому, куда приходили учителя-муллы. Подавляющее большинство девушек-мусульманок никакого, даже начального образования не получали. При этом независимо от образования все они ходили в чадрах. Школы для девочек-татарок открылись уже в советское время, кажется, в 1928 году после провозглашения лозунга «Долой чадру!»

Зато богачи из мусульманской части города были постоянными гостями Летнего и Зимнего клубов, расположенных в верхней, армянской части Шуши. Там они увлеченно играли в карты за круглыми зелёными столами,  ведь азартные игры по исламским законам формально были запрещены, и в нижней, татарской части города не могло быть подобных заведений. Впрочем, как не было там ни театра, ни кинотеатра».

Накануне Первой мировой войны началось строительство узкоколейной железнодорожной ветки Евлах-Шуши. Были построены почти всё мосты и инженерные сооружения, здания вокзалов и остановок, проложены рельсы, начато пробное движение поездов и составов. Однако с началом войны строительство было законсервировано. А в 1916 году рельсы и шпалы были разобраны и переданы в действующую Кавказскую армию для нужд строительства Эрзерумской железной дороги, которая была необходима для снабжения русских войск в занятых ими районах Турецкой (Западной) Армении.

Тем не менее, на многих картах Закавказья, в том числе и советского периода, довоенных, узкоколейная железная дорога Евлах-Шуши отмечена. По некоторым данным,  во второй половине 1920-х годов эта железная дорога была восстановлена и по ней ходили маленькие паровозики, называемые в народе «кукушками».

Прадед автора участвовал в проектировании и строительстве узкоколейки Евлах-Шуши. Со слов деда, Зарэ Самсоновича Мелик-Шахназарова, Самсон Осипович говорил, что в течение нескольких лет после сдачи участка Евлах-Шуши,  с 1914 года  должно было начаться осуществление проекта  строительства узкоколейки по маршруту Шуши-Горис.

Сегодня этот проект кажется фантастическим: настолько сложен гористый рельеф, со множеством подъемов и спусков, перевалов, перепадами высот и серпантином шоссе. Но нет никаких сомнений в том, что в тех условиях проект был бы успешно осуществлён. Помешала разразившаяся летом 1914-го Первая мировая.

К сожалению, к началу Великой войны, — так называли тогда Первую мировую, — «маленькому кавказскому Парижу» оставаться самим собой суждено было всего лишь несколько лет.