Вардгес ОВЯН
Писатель-публицист
Степанакерт
С начала Арцахского движения в 1988 году, со знаменитого «Миацума» («Воссоединение»), ради которого поднялся на борьбу весь армянский народ, прошло 27 лет. Возможно, 27 лет – не такой большой срок, но и не малый для достижения взаимопонимания и взаимопознания двух частей армянского народа. Тем более, что эти годы ознаменовались войной, и плечом к плечу с карабахцами за освобождение дорогого куска Земли армянской воевали тысячи жителей Армении. Оба армянских государства были созданы в те же годы – со своими президентами, премьерами, Национальными собраниями, министрами. Имеют место периодические взаимные визиты, приняты многочисленные документы о сотрудничестве.
Казалось бы, внешне сделано все для интеграции двух частей армянского народа, и все же, в смысле взаимного познания жителей Армении и НКР сохраняется уровень начала 80-х, когда мой знакомый из Еревана спрашивал меня: «У меня друг в Карабахе, Волод, белые «Жигули» у него, знаешь его?..»
Рядовые ереванцы и сейчас представляют себе карабахцев примерно так, как в одном из ереванских анекдотов. «Один в маршрутке спрашивает сидящего рядом: «Брат, ты откуда?» Тот отвечает: «Из Карабаха». «Так, что же ты сел рядом, садись мне на шею сразу», говорит ереванец».
Этот анекдот обошел все реальное и виртуально-фейсбуковское пространство Армении и получил широкий резонанс, поскольку проживающие в Ереване армяне воспринимают Арцах как страну, которая «сидит у них на шее».
Примерно такой образ карабахца существует в умах рядовых ереванцев сейчас, так же, как и 10-15 лет назад.
Мне рассказывал друг, что взял в Ереване такси. Водитель, завязавший разговор, понял, что пассажир из Карабаха. Добравшись до места, таксист не стал брать с пассажира плату. Мой друг настаивал, но тот только отнекивался: «Не нужно, брат, все нормально..». Очевидно, что для этого водителя все карабахцы сидят на шее таких, как он. И он предпочел не брать деньги у карабахца, потому что именно таким его себе представлял. Вряд ли ему приходит в голову, что рядовые карабахцы не менее его страдают от тех, кто сидит у них «на шее».
«Почему карабахцы не протестуют», «почему они не делают то-то» — любое важное или не очень важное событие тут же вызывает данный вопрос, который повисает в воздухе.
По мнению многих в Ереване, Арцах – это не страна и не государство, а большой дом, где просто живут карабахцы. Одинаково хорошие или одинаково плохие – тем, кто пострадал или не переносит на дух всех с карабахским происхождением, все равно…
Недовольство против карабахцев особенно обострилось после первомартовских событий 2008 года. Многие оппозиционные деятели и участники Арцахской войны были в недоумении: молчание их арцахских друзей, соратников было трудно понять, это не умещалось в рамках логики. Прозвучали и публичные недовольства… из Еревана, на площади Свободы в Ереване о молчании карабахцев говорили с оттенком предательства.
Но никто так и не попытался выяснить причины того молчания, никто не попытался понять рядового карабахца, порой – собственного боевого товарища. Вопрос: кто в Арцахе должен был реагировать на первомартовские события? Понятно, что из властного лагеря резонанса ждать не стоило. А большинство карабахцев, которые с оружием в руках защищали родину, преданы забвению и подавлены семейными заботами.
Реагировать на трагические события могла только оппозиция. Но ее уже просто не было, не существовало, и в этом немалую роль сыграли оппозиционные силы Армении, оппозиционные политики. Те, кто много лет назад лелеял надежды на демократические реформы в Арцахе, были загнаны в угол прежним президентом и властями. Они ждали, что их коллеги в Армении, политические силы и общественные деятели попытаются поддержать их. Но, увы, этого не произошло. Наоборот, те же оппозиционные или полуоппозиционные ереванские ребята наезжали в Степанакерт по праздникам, чтобы фотографироваться с прежним президентом, поговорить с ним в президентской резиденции о том о сем, довольные возвращались в Ереван, не забывая по ходу заявить журналистам, что в Арцахе все «о кэй»…
Кое-кто из ереванских товарищей неприкрыто приветствовали гукасяновские «демократические реформы», а оппозиционная пресса и по сей день руководствуется принципом «о внутренней жизни Карабаха либо хорошо, либо ничего». Нередко оппозиционные ереванские газеты выполняли заказы степанакертских функционеров.
В последние годы в этом смысле мало что изменилось.
Интересное замечание: к страничке «правительства РА» в Фейсбук присоединились более 10 тыс. человек, из коих 24 – мои друзья по соцсети, а к страничке «правительство НКР» присоединились 25 тыс. человек, среди которых моими друзьями по Фейсбуку являются 357. Поскольку в этой сети зарегистрированы преимущественно наши соотечественники, проживающие в Армении или за рубежом, а в Арцахе таковых не так много, из вышеприведенных данных можно заключить, что армяне в Армении и за рубежом считают, что правительство НКР работает по меньшей мере в 2,5 раза лучше, чем правительство РА. Пожалуй, и тут, как я уже отмечал выше, в определенной мере работает принцип «о внутренней жизни Карабаха или хорошо, или ничего». Но подавляющая часть населения Армении убеждена, что не только правительство, но и власти Арцаха делают более полезную, патриотичную работу, чем их ереванские коллеги.
Примечательно, что подавляющее большинство, но уже арцахцев, убеждено в обратном – что в Армении все обстоит гораздо лучше, чем в Арцахе. Например, медицина более качественная, товары гораздо дешевле, уровень жизни намного выше, жизнь более благоустроенная, чем в Арцахе, а власти постоянно заботятся о гражданах. В полушутку-полусерьез заметим, что свидетельством тому – активный маршрут Степанакерт-Ереван.
Отзывы в прессе Армении по поводу состоявшихся недавно в Арцахе парламентских выборов были в основном восхищенные, даже опытные и профессиональные журналисты искренне поверили, что выборы в Арцахе проходят более свободно, честно, справедливо и транспарентно, чем в Армении. Другое дело, что в результате всего этого ни в Арцахе, ни в Армении ничего к лучшему не меняется.
И, наконец, самое болезненное для всех нас резюме: не познавая, не понимая друг друга, мы только подпитываем источник недоверия, который время от времени приводит к обострению отношений «айастанские-карабахские». На властно-государственном уровне не делается ничего, чтобы преодолеть это недоверие, дать возможность двум частям одного народа познать друг друга глубже. Если не сказать – наоборот: бердзорский и подобные неприятные и постыдные инциденты порой способствуют углублению пропасти между РА и НКР.
