Гегам БАГДАСАРЯН
Главный редактор журнала «Аналитикон»
Степанакерт
Одним из важнейших трендов 2012 года, как мне кажется, является то, что карабахское урегулирование оказалось если не в тупике, то уж в довольно тяжелом положении. Такое положение, судя по всему, образовалось впервые в поствоенный период. Думаю, в этом нет вины ни армянской стороны, ни посредников. Есть серьезные основания утверждать, что такая ситуация появилась «благодаря» официальному Баку.
А официальный Баку становится все самоувереннее и агрессивнее. Апробировав угрозу возобновления войны как удачный дипломатический прием и вызвав некоторую панику среди посредников и международного сообщества, азербайджанская дипломатия перестала принимать всерьез международный резонанс на собственные шаги, параллельно инвестируя крупные финансы и усилия в то, чтобы сделать бренд «Азербайджан» всемирно известным. Эти два процесса не являются взаимоисключающими, более того, один обусловлен другим – чем известнее бренд в мире, тем самоувереннее официальный Баку.
Что касается армянских сторон, то они продолжают проводить рефлексивно-событийную политику, не выдвигая собственных инициатив и идей. Получив неожиданно легко громкий «рамильсафаровский» «подарок», они извлекли минимум из того, что можно было получить. Обе армянские стороны осудили героизацию убийцы и месяцами продолжали жевать эту дипломатическую жвачку, докучив и своему обществу, и международному сообществу. Для этого не требовалось ни усилий, ни средств, ни ума. Это был просто удобный способ оправдать собственную бездеятельность и безынициативность. Но тема, как и следовало полагать, теряет актуальность, возвращая армянские стороны на выжидательные позиции.
Примечательно, что переговорное «перемирие» или пауза стали поводом для актуализации процесса международного признания НКР. Причем, впечатление такое, что для официального Еревана и официального Степанакерта это также стало сюрпризом, поскольку тема актуализировалась по большей части благодаря благоприятной международной конъюнктуре и активной деятельности армянской диаспоры.
Так, законодательный орган австралийского штата Новый Южный Уэльс принял резолюцию, признающую право Нагорно-Карабахской Республики и ее народа на самоопределение. Парламент штата призвал федеральные власти Австралии признать НКР и наладить с ней отношения. В прессе отмечалось, что принятая 25 октября резолюция стала итогом многолетнего труда армянской общины Австралии.
В середине ноября состоялся визит в Армению и НКР делегации парламента Уругвая во главе со спикером Палаты представителей Хорхе Орико. Были сделаны довольно смелые заявления, в частности, о том, что Уругвай может стать первой страной, признавшей независимость второго армянского государства. Более того, ереванская газета «Грапарак», ссылаясь на свои источники, утверждала, что к концу ноября Уругвай признает НКР.
В конце года произошло еще одно знаменательное событие: как сообщила ВВС, премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон и премьер Шотландии Алекс Селмонд подписали соглашение о проведении в Шотландии референдума о независимости в 2014 году.
Эти и аналогичные события создали благоприятную почву для процесса международного признания НКР. Долгие годы официальный Степанакерт придерживался позиции, что переговорный процесс по политическому урегулированию карабахской проблемы не совместим с международным признанием НКР. Это мнение, безусловно, и сегодня превалирует в Армении и Карабахе, но оно звучит гораздо менее убедительно. Все больше политических деятелей приходят к заключению, что признание второй армянской республики может способствовать переговорному процессу и урегулированию вообще. В армянской прессе не раз выражалось мнение о том, что признание государства не означает автоматическое признание и закрепление его границ. Любая страна может признать правосубъектность НКР, оставив уточнение ее границ на будущие переговоры. То есть, переговоры, так или иначе, важны. Но многие эксперты уже сейчас считают, что назревающие перспективы признания НКР могут вынудить Азербайджан отказаться от бескомпромиссности и принять в переговорах конструктивную позицию.
Что же касается признания НКР, я склонен думать, что второе армянское государство должно быть прежде признано собственным обществом, без которого несерьезно говорить о международном признании. Общество должно обрести государственное мышление. Оно должно признать свои власти, а для этого ему необходимо самому сформировать власть, а не получить его независимо от своей воли. Признает ли карабахское общество свои власти и независимую государственность? Во всяком случае, карабахское общество не задает своим властям политические вопросы, а это значит, что оно не признает их политическим руководством. Карабахское общество не требует уточнениями позиции власти по поводу урегулирования и довольствуется набившим оскомину заявлением о том, что без участия Карабаха переговоры не могут быть результативными.
А уточнять есть что. Многие годы власти НКР утверждали, что нет освобожденных территорий, есть границы НКР, тем самым выведя из повестки вопрос территориальных уступок. Но с другой стороны они выражают неукоснительное доверие властям Армении, которые представляют на переговорах интересы Карабаха, причем, официальный Степанакерт не ленится периодически заявлять, что не имеет разночтений с Ереваном. А Ереван, как известно, выступает за мадридские принципы урегулирования, которые предполагают также территориальные уступки. Арцахское общество вот уже много лет терпит эту неопределенность и не требует у собственных властей уточнения позиции.
А признают ли карабахские власти собственное общество в качестве субъекта права? Одного того, что в НКР до сих пор не принят закон о гражданстве, достаточно, чтобы ответ на этот вопрос прозвучал отрицательный. Кто должен признать твоего гражданина, гражданство твоего населения, если ты сам его не признаешь? А то, что власти НКР не обладают достаточной политической волей и самостоятельностью, чтобы принять закон о гражданстве и лишь заверяют, что он будет принят, свидетельствует о том, что власти сами не признают себя политическим руководством.
В таких условиях говорить о международном признании страны становится, мягко говоря, проблематично. Да не прозвучит это парадоксально – но признание, в первую очередь, вопрос внутренний, это тест на внутреннюю зрелость.
Вот урок, который мы не можем годами извлечь.