Таково отношение турецкого общества к Геноциду армян
Анна МУРАДЯН
Фрилансер
Ереван
Если часть осведомленного об Армянском вопросе турецкого общества рассматривает его как «события 1915 года» и называет Геноцид резней и массовой депортацией армян, то знания об этих событиях рядовых турок совершенно иные. Картина меняется также от развитой части Турции к юго-восточной. Например, в Адане люди имеют о геноциде абсолютно противоположное представление.
Человек по имени Гази говорит, что геноцид – это полнейшая ложь. «Турецкое общество – это не те люди, которые могут резать целые нации, — говорит он. – Мы многое слышали об Армении, но большая часть услышанного – ложь, потому что одной из особенностей турецкой нации является то, что мы уважаем окружающие нас этносы и берем их в свое лоно».
Житель города Рюсидже Байрам добавляет, что не верит армянам и не любит их, потому что они совершали резню. «Они обвиняют в этом нас, и это продолжается до сих пор», говорит он, имея в виду карабахский конфликт и азербайджанский контекст.
Крестьянин по имени Айхан имеет чуточку иную позицию и говорит, что слышал об этом всякое, но считает, что лучше обо всем этом позабыть и начать с чистого листа. «Мы говорим, что армяне резали турок, другие говорят обратное, но если все время обсуждать, можно остаться в прошлом и не двигаться с места, — разъясняет он. – А сейчас человек должен смотреть в будущее».
Люди в Адане говорят, что не дружат с армянами и не любят их, потому что армяне резали турок. А на вопрос, где же теперь армяне, которые вырезали турок, люди отвечают, исходя из официальной позиции – армян выселили, потому что те сотрудничали с русскими против турок. Знают об этом люди из учебников истории, по которым они обучались в школе.
В публикациях «о событиях 1915 года» в турецкой прессе в качестве бэкграунда отмечается, что турки категорически отрицают утверждения армян о Геноциде и говорят, что армяне погибли во время сражений и из-за голода во время депортации. В то же время отмечается, что множество турок было убито армянскими вооруженными группировками (используется слово gang – банда).
Четкое отношение ко всему этому имеет Хусейн Доган – член одного из союзов велосипедистов. Кстати, не зная о том, что значит для армян 2015 год, он предложил в будущем году армянским и турецким велосипедистам объединиться и провести шествие мира.
«Армяне и турки братья, но за прошедшие 100 лет нас по искусственным причинам превратили во врагов, — говорит он, представляя свою позицию. — Это была не резня, а война, во время которой погибали люди с обеих сторон».
В Адане находится здание бывшей Армянской девичьей гимназии, в котором сейчас располагается Дом культуры, но ответственный за инфраструктуры Мехмед Али ничего не знает о принадлежности здания армянам. Он только знает, что архитектором здания является армянин, а во время Первой мировой войны здание использовалось под склад. Мехмед Али предпочел не отвечать на вопросы, связанные с армянами, заявив, что не знает, кто кого резал.
«Пусть историки этим занимаются, — говорит он, — я сторонник того, чтобы люди сердцем дружили, мир меняется, давайте жить в мире».
По вопросам о присутствии армян люди в основном проявляют неосведомленность. «Ничего не знаю» — этой фразой можно охарактеризовать отношение большей части турецкого общества. Но это не всегда неосведомленность, зачастую это и позиция.
Хусейн Айатсевер
Работающий в Анкаре турецкий журналист Хусейн Айатсевер говорит, что люди относятся к вопросам, касающимся армян, с подозрением и предпочитают не говорить об этом, даже если им что-то и известно по этой теме. Они считают, что так намного безопаснее, разъясняет Хусейн. «Хотя нет никаких причин для того, чтобы они боялись или опасались».
То, что официальная позиция Турции не соответствует реальности, турецкий журналист понял, изучая различные источники и задавшись внутренним вопросом, куда делись армяне Восточной Анатолии (Западной Армении).
Он говорит, что этот вопрос его волновал, потому что его интересовала история собственной страны, тем более, что этот период, от которого нас отделяет всего век.
Член партии «Greens and the Left Party of the Future», сторонник левых взглядов Айше Октем говорит, что турецкая идентичность строится на корректировке исторических событий и памяти о победах.
«Я думаю, люди не только в Анатолии, хотя в Анатолии особенно, имеют внутреннее ощущение того, что в прошлом здесь свершилось нечто плохое, но они не имеют информации, что именно, эта тема табуирована, и о ней не говорят, — говорит он. – Я часто слышу, что с армянами в прошлом что-то произошло, но что именно, мало кто знает, потому что старшие не рассказывают об этом».
Айше рассказывает, что 12 лет назад он был в Адане, где увидел игравших вдалеке от берега детей, которые не хотели приближаться к берегу.
«Они сказали, что им не разрешают играть у берега, потому что в этой реке затонули дети, и их души сейчас там живут, — говорит он. – Я видел также абрикосовое дерево, которое ломилось от плодов, но никто не срывал их, потому что говорят, что в свое время там резали людей, и это дерево питалось их кровью».
Гражданский активист отмечает, что Анатолия полнится историй о душах затопленных в реках детей, политых кровью деревьях и проклятом золоте, от которых нужно освобождаться. «Я считаю, что любой турок связан с армянами подобными историями, — говорит он. – И, чтобы наши дети могли играть на берегу реки, Турция должна признать, что был Геноцид. Турция должна открыть границу и вернуть имущество армян».
Небольшая прослойка сторонников левых взглядов в Турции признает Геноцид как факт, но эта прослойка крайне мала для того, чтобы влиять на общественные массы, тем более, на власти. С другой стороны, другая прослойка той же интеллигенции, которая также прекрасно осведомлена о прошлом своей страны, предлагает начать соседство с чистого листа.
Анкарский журналист Айатсевер говорит, что обе стороны застряли на одном слове и не желают отступать. «Думаю, хвататься за одно слово ни к чему не приведет, потому что уверен, что турецкие чиновники никогда не признают, что был Геноцид, и ни один армянин не признает, что Геноцида не было», — говорит он.
Представители сегмента, придерживающегося такого мнения, говорят, что турецкая общественность имеет проблемы с термином «геноцид», и хотя в определенных кругах интеллигенции его принято использовать, но в целом в Турции его не принимают. Распространено мнение, согласно которому предлагается вместо термина «геноцид» использовать что-то другое, более мягкое.
Директор Института геноцида Айк Демоян возражает против этого ответным вопросом. «А как можно назвать уничтожение 1.5 млн. людей и 5000 памятников?» — задается он вопросом, добавляя, что в этом году Турция отпечатала монеты номиналом в 5 лир по случаю взятия Карса и Вана.
Геноцидолог отмечает, что проблемы Турции не только в правовом пространстве: «В случае признания Геноцида история должна быть переписана, что может вызвать морально-психологические проблемы в турецком обществе».
Айатсевер убежден, что даже если границы откроются, это слово останется между двумя государствами. «Я не оптимист в том вопросе, что турецкое правительство когда-нибудь попросит прощения за события 1915 года, — говорит он. – Но если даже это произойдет, армяне будут возражать и потребуют, чтобы эти события были признаны как Геноцид».
Айатсевер считает, что турецкое общество должно сосредоточиться на чувствах потомков тех людей (он имеет в виду жертв Геноцида) и понять, как можно облегчить им боль, которую они несут годами.
«Даже очень малые шаги могут стать основой для больших инициатив», — говорит он, подразумевая то, что главным и немедленным шагом должно стать открытие границы, в то же время замечает, что из-за карабахского конфликта это не так просто сделать.
Демоян напоминает, что Геноцид был осужден в первую очередь турецким правительством (в 1918 году, несостоявшийся Нюрнберг), и отрицать этот факт означает противоречить самим себе. «И нужно помнить, что, признавая Холокост, Германия никогда не говорила, что это совершили фашисты», резюмирует он.
Фото: Анна Мурадян
