Дина АЛБОРОВА
Южная Осетия
За последние 8 лет мы являемся свидетелями стремительно меняющихся политических процессов на Южном Кавказе, вернее, на так называемом «Большом Ближнем Востоке». Война 2008 года в Южной Осетии и последовавшее признание независимости Южной Осетии и Абхазии со стороны Российской Федерации, арабская весна, Иранский вопрос, Ливия, Исламское государство, война в Сирии, обострение российско-турецких отношений, кризис в странах Персидского залива – все это является серьезными вызовами для безопасности на Южном Кавказе.
Обострение российско-турецких отношений стало большой неприятной неожиданностью для всех 6-ти субъектов Южного Кавказа. Последние годы были ознаменованы большим потеплением в этих отношениях, и произошло сближение в экономическом секторе, что вывело Турцию в первую пятерку партнеров России. Только от российского туризма Турция получала около 3 млрд. долларов в год, в 2014 году Россия поставила 27,3 млрд. куб метров природного газа в Турцию.
Учитывая тот факт, что на Южном Кавказе существует большая напряженность и нестабильность, обострение российско-турецких отношений потенциально может спровоцировать конфликты по всему Южному Кавказу: у Турции возле грузинской границы размещена вторая и третья армии, у России военные базы в Армении (Гюмри), Абхазии, Южной Осетии, которые будут укрепляться.
Первым сигналом к ухудшению российско-турецких отношений был визит Путина в Ереван в годовщину столетия геноцида армян в Османской империи, что вызвало недовольство турецкой стороны.
На фоне обострения отношений двух держав все вспомнили историю взаимоотношений Российской и Османской империй (где слово «империя» является ключевым). За последние 400 лет между этими империями 12 раз происходили войны, которые в общем счете продолжались 69 лет. И, конечно же, Турции вспомнили попытки реализации идей пантюркизма, интеграции тюркского мира под эгидой Турции, куда входят Азербайджан, Туркмения, Узбекистан, Киргизия, Казахстан, Крымский полуостров, Татарстан и некоторые районы Сибири.
По мнению российского политолога Карасева, «Крымско-татарский Меджлис получает негласно поддержку от турецких политиков, и вопрос деоккупации Крыма станет составной частью турецкого ответа России… К тому же, в ответ на активизацию Россией курдской стратегии, турки могут поддержать диверсионное подполье на Кавказе». По прогнозам Карасева, российско-турецкий конфликт дестабилизирует ситуацию на Кавказе тем, что Турция усилит противостояние Азербайджана и Армении и разморозит конфликт в Нагорном Карабахе.
Сбитый Турцией российский самолёт РФ восприняла как вызов, на который она должна ответить. И первые ответы уже последовали: в Госдуму был внесен законопроект об уголовной ответственности за отрицание геноцида армян в Османской империи, Путин подписал указ о введении экономических санкций против Турции, в экспертном политическом сообществе раздались настойчивые рекомендации помощи Рабочей партии Курдистана, а курды составляют около 30% населения Турции, Министерство обороны выступило с заявлением о прекращении контактов по линии обороны с Турцией, Россия разместила в Сирии комплексы ПВО С-300 и С-400.
В свою очередь Анкара ограничила вход российских военных кораблей в Босфор. Но решится ли Турция на перекрытие проливов? По условиям Конвенции Монтрё, Турция может ограничить проход судов только в дневное время, в плохих метеоусловиях и напряженного графика движения. Тем более, что экономически невыгодно перекрывать проливы – Турция за транзит нефтепродуктов получает 44 долл. за тонну, в то время как пропускная способность Дарданелл и Босфора составляет 200 млн. тонн нефтепродуктов в год. Но она может ограничить проход военных кораблей причерноморских государств только в состоянии войны.
Некоторые эксперты в России считают, что ситуация на Южном Кавказе будет ухудшаться, т.к. США будут стремиться вытеснить Россию из числа значимых геополитических игроков в регионе, сформировать геостратегический коридор для прямого выхода в Центральную Азию через Южный Кавказ и создания в Прикаспийском регионе плацдарма для контроля над Ираном. Несмотря на выполнение Ираном своих обязательств по атому, он все-таки остается для США нестабильной, «сюрпризной» страной. К тому же борьбу за углеводороды Каспия еще никто не отменил. Реализация этого проекта решает несколько задач:
- Создание зоны «политического карантина» против действий России;
- Контроль над нефтепотоками Каспия
- Создание плацдарма на территориях, сопредельных со сферами влияния Китая.
- Обеспечение плацдарма для возможного силового решения «Иранской проблемы», если она снова возникнет. К тому же возможны провокации в самом Иране для обострения азербайджанского вопроса в Южном Азербайджане. В Иране проживает около 35 млн. этнических азербайджанцев.
В сложной ситуации оказывается Азербайджан. Баку оказался между Москвой и Анкарой, прекрасно осознавая, что ключи от Карабаха лежат в Москве, во всяком случае, все еще, как и некоторые взаимные обязательства по различным союзническим линиям, и с другой стороны, Анкара – это не только налаженные экономические и военно-политические связи, но и этнокультурная составляющая.
В отличие от Давутоглу, который гласил в Баку на встрече с Алиевым «мы – одна нация, два государства», Алиев был более сдержан в своих высказываниях. Соглашаясь с тем, что в мире нет других настолько близких друг другу стран, чем Турция и Азербайджан, в то же время, Баку всегда подчеркивает, что обе страны – Турция и Россия — являются близкими и дружественными странами, с которыми Азербайджан объединяют глубокие исторические связи.
Некоторые эксперты (Трофимчук, Лепёхин) считают, что Алиев, как опытный политик, не будет обострять отношения с Москвой ради Анкары, и это не проблема выбора – он на стороне Анкары. В данной ситуации могут найтись силы, которые наверняка попытаются ослабить влияние Москвы на Баку, даже рискнув разыграть карабахскую карту.
К этому можно добавить и экономические сложности. Так как Азербайджан, как и все сырьевые экономики, зависит от мировых цен на нефть, снижение стоимости черного золота привело к тому, что манат рухнул. А в экономический кризис начинают обостряться радикальные настроения, и в этих условиях любая провокация в направлении Карабаха может привести к непоправимым последствиям.
Сегодня пока Азербайджан сохраняет нейтралитет, но в случае дальнейшего обострения каждая из сторон может потребовать от него четкой позиции, и если Азербайджан сделает неверный шаг, то и региональная, и геополитическая ситуация для него ухудшится. Поэтому Баку до конца будет пытаться сохранить этот баланс, и помочь в этом ему может инициатива выступить в роли посредника между Москвой и Анкарой. Хотя для этой роли Азербайджан не очень подходит, но в качестве предоставления площадки для мирного процесса вполне может подойти.
Официальные власти Грузии осторожно отзываются об этом кризисе, понимая, в какой непростой ситуации она может оказаться. 2 декабря в своем интервью газете «Грузия и мир» военный эксперт Вахтанг Маисая высказал мысль, что если Турция перекроет проливы и помешает военному транзиту России в Сирию, то Кавказ и, в частности, Грузия окажутся в эпицентре событий. Попасть в Сирию через Грузию более выигрышно и дешево, и если Россия потребует у Грузии уступить этот путь, то следует задуматься о реакции Америки и Турции на действия Грузии. «Вполне возможно, что эпицентр российско-турецкого противостояния переместится к нам». К тому же следует учитывать аджарский фактор. Как выразился эксперт: «На нашей земле находятся представители радикально настроенных турецких организаций, которые, якобы, не подчиняются Анкаре, но только лишь неформально».
Ректор Дипломатической академии Грузии Иосиф Цинцадзе предостерег власти от конфронтационной риторики в адрес Москвы: «Если начнётся война между Россией и Турцией, последняя, в первую очередь, введёт свои войска в Батуми – в Аджарию. Так что российско-турецкая война — это самый страшный, кошмарный сценарий».
Карабах: В последнее время на линии разделения огня были отмечены ожесточенные перестрелки между армянскими и азербайджанскими частями. К тому же небезызвестный визит 3-4 декабря в Баку премьер-министра Турции Давутоглу с его знаменитым заявлением о том, что Турция делает все возможное, чтобы оккупированные территории Азербайджана были возвращены, были восприняты как использование риторики войны и стремление Турции реанимировать конфликт в Карабахе. Момент для возобновления войны подходящий – учитывая сложные российско-грузинские отношения, россиянам тяжело будет поддерживать армян и свою базу в Гюмри в случае серьезного наступления на Армению и Карабах.
Но есть и другое мнение. Директор института Кавказа Александр Искандарян 1 декабря 2015 г. в интервью изданию 1in.am сказал, что не видит оснований для того, чтобы российско-турецкая напряженность повлияла на Карабахское урегулирование, и приводит 3 причины:
- Турция не является официальной частью процесса Карабахского урегулирования, сопредседателями Минской Группы ОБСЕ являются Россия, США и Франция.
- Потому что турецко-армянские отношения довольно сложно испортить: их почти нет.
- Не надо ожидать никаких улучшений или достижений в Минском процессе, даже без последних событий, поэтому, не думаю, что это непосредственно повлияет.
«Азербайджан, как всегда, будет вести комплементарную политику, Азербайджан достаточно серьезно зависит и от Турции, и от России. Азербайджану не выгодно портить отношения ни с Турцией, ни с Россией. Это понимают и в Турции, и в России. Поэтому Азербайджан возьмет паузу и пройдет меж этих двух достаточно огромных скал, что будет довольно рациональным и правильным шагом для азербайджанской политики».
Армения расценивается как форпост России на Южном Кавказе, хотя географическое местоположение страны делает ее оторванной от Евразийского пространства, что делает ее уязвимой. Хотя в целом Армения декларирует свою пророссийскую политику, тем не менее, там периодически наблюдаются антироссийские всплески. Не все однозначно и в ОДКБ. Серж Саркисян заявил на заседании ОДКБ о том, что систематические обстрелы границ Армении и Карабаха с Азербайджаном азербайджанской стороной слишком долго остаются без ответа со стороны ОДКБ, в отличие от НАТО, которое немедленно выступает в защиту своего члена в аналогичной ситуации. Мало того, отдельные члены ОДКБ (Беларусь, Киргизия) открыто выступили в защиту Турции как своего стратегического партнера, несмотря на российско-турецкий конфликт, и не осудили действия Баку в отношении своего партнера по ОДКБ. К тому же явно чувствуется, что ради Армении Москва не будет осложнять свои отношения с Азербайджаном.
В данных обстоятельствах, возможно, Ереван будет активизировать свои западные и азиатские контакты. Как стратегический союзник России Армения должна быть готова к любым сценариям со стороны своих соседей.
С другой стороны, похоже, что Россия и Турция находятся в своем естественном состоянии – соперничество за влияние в регионе. НАТО поддерживает Турцию только в политическом плане, но проливать кровь за её интересы не готово.
Что касается перспектив российско-турецких отношений, то Россия, скорее всего, пересмотрит своё отношение к Турции как к надёжному транзитному партнёру и стратегическому союзнику. Есть предположение, что в случае ввода в строй «Турецкого потока» Турция будет использовать это положение в своих интересах как в отношениях с Евросоюзом, так и с Россией. Существует предположение, что и в целях изменения позиции Москвы по Карабаху и Армении РФ, возможно, вернется к проекту «Южный поток», который позволяет обойти Турцию.
Со своей стороны, по данным Vesti.аz, правительство Турции разработало пакет мер по сведению к минимуму ее зависимости в энергоносителях от России. «План диверсификации «энергетической корзины» рассчитан на 2−2,5 года, предусматривает ускорение реализации проекта ТАНАП, предназначенного для транспортировки азербайджанского газа в Турцию и Европу, поставок газа из Туркмении и Казахстана, сжиженного газа — из Катара в дополнение к Алжиру и Нигерии. Наряду с этим, Турция планирует увеличить мощности по хранению газа, в этой связи решено строить новые хранилища».
Южная Осетия: В конце ноября прошлого года спикер парламента Южной Осетии Анатолий Бибилов заявил, что на повестке в парламенте республики стоит вопрос геноцида армян, и он будет вынесен на обсуждение. В своем интервью «Спутник Южная Осетия» он выразил сожаление, что Южная Осетия до сих пор не признала геноцид армян, и, «руководствуясь принципом исторической справедливости и сохранения исторической памяти, важно признать факт зверств в Османской империи, массовые убийства армян. Необходимо квалифицировать совершенное в Османской империи преступление и осудить политику отрицания геноцида…». Конечно же, это заявление прозвучало после того, как 25-го ноября депутаты фракции «Справедливая Россия» в ГосДуме внесли проект федерального закона № 938567-6 «О внесении изменений в Уголовный кодекс РФ и в статью 151 Уголовно-процессуального кодекса РФ», где речь идет об установлении уголовной ответственности за отрицание фактов геноцида армянского народа в Западной Армении и в Османской Турции в 1915-1922гг. Как сказал спикер парламента Южной Осетии– не надо опасаться ухудшения отношений с Турцией, т.к. таковых вообще не существует между нашими странами. При этом, он благополучно забывает о том, что самая большая осетинская диаспора в мире находится в Турции, она насчитывает до 35000 человек, чувствует связь в Осетией и всегда оказывала поддержку на ее разных судьбоносных этапах.
Южная Осетия, которая находится полностью в политической, социально-экономической орбите России, даже не пытается проявлять какую-либо самостоятельность или генерировать собственные идеи по вопросам безопасности или разрядки ситуации, ссылаясь на «договор о союзничестве и интеграции», где РФ полностью взяла на себя ответственность за безопасность РЮО и где сказано, что нападение на одну из сторон расценивается как нападение на другую сторону. Поэтому инцидент с российским самолетом в ЮО рассматривают как инцидент с самолетом Южной Осетии, соответственно всю риторику в отношении России воспринимают как риторику против ЮО.
В отличии от Южной Осетии, Абхазия более трепетно относится к проблемам своих диаспор в мире. В Турции она имеет свое представительство, в Турции получают образование граждане Абхазии, и турецкий бизнес каким-то образом представлен в Абхазии, тем более, что Абхазия по Черному морю граничит с Турцией. Но несмотря на это Абхазия тоже объявила о присоединении к российским санкциям против Турции.
Российскими экспертами рассматриваются несколько сценариев развития событий:
- Конфликт примет полномасштабный характер, включая Кавказ, Среднюю Азию и Балканы, т.е. исторические зоны, где происходили столкновения русского и турецкого миров. Обе стороны будут делать все возможное для того, чтобы нанести максимальный вред друг другу. Возможен военный конфликт двух стран в Сирии или на Южном Кавказе.
- Стороны осознают экономическую невыгодность длительной конфронтации, колоссальный ущерб, который наносится этим конфликтом обеим сторонам, и они попытаются найти пути для восстановления отношений. Но на это потребуется значительное время, так как должен спасть эмоциональный накал и враждебная риторика.
- Если конфронтация усилится, конфликт затянется, углубится, и затем стороны захотят из него выйти, обе стороны будут нуждаться в помощи посредника для скорейшего восстановления отношений, в которых обе стороны заинтересованы.
Кто может стать той самой третьей стороной?
Обсуждаются несколько вариантов:
- Привлечение авторитетных политических тяжеловесов из числа отставных политиков для проведения кулуарных переговоров.
- Привлечение международных организаций в качестве посредников. Но скорее всего этот вариант менее привлекательный. Даже ООН и фигура Пан Ги Муна мало подходит для этой миссии.
- США однозначно не воспринимаются как посредник ни одной стороной.
- Западные лидеры тоже исключаются, у них нет доверительных отношений с лидерами этих стран, да и в собственных странах у них столько проблем в связи с беженцами, что у них вряд ли найдется желание и время заниматься посредничеством. К тому же Турция ведет сложную игру с Евросоюзом, в общем, взаимоотношения далеко не радужные.
- Пекин. Кандидатура вполне реальна, тем более, что у Турции есть интерес вступления в ШОС. Но сами отношения между Китаем и Турцией не простые – Китай не доволен тем, что Турция неофициально поддерживает уйгурских сепаратистов. Да и с Россией уже начинают проявляться противоположные интересы по вопросам энергетики в Центральной Азии. К тому же Китай очень заинтересован в новом «шелковом пути», который идет через Турцию. Может ли в такой ситуации Пекин сохранять нейтралитет и не будет ли в этом конфликте реализовывать собственные интересы?
- Казахстан. Многие эксперты видят именно Назарбаева тем самым посредником, которому может быть отведена эта роль. У Назарбаева более доверительные отношения с Путиным, чем у Алиева, у Казахстана нет проблем с Карабахом и Арменией, с которой у России партнерские отношения и есть обязательства в сфере безопасности, да к тому же Казахстан и Турция – это не две страны – один народ. И с Эрдоганом у него есть неплохие контакты. Назарбаев уже выступал несколько раз с призывом немедленного улаживания инцидента и предложил создать совместную российско-турецкую «комиссию по расследованию причин инцидента, определить виновных, признать ошибки и восстановить отношения».
Стабильность на Кавказе: Южный Кавказ слаб и разобщен. Он состоит из 6 субъектов, и у всех 6 есть конфликт. Думаю, что необходимо создание собственной системы безопасности на Южном Кавказе, но для того, чтобы это произошло, необходимы паритетные отношения, а это возможно только с признанием всех субъектов равноправными участниками этого процесса, с признанием их политического статусов, восстановлением доверия, объединением вокруг единой цели. К большому сожалению, к этому нет политической воли сторон, это психологически неприемлемо для одних, и существует еще вопрос присутствия внешних игроков и их интересов на Южном Кавказе, которые могут играть как стабилизирующую, так и дестабилизирующую роль. Возможно, в далекой перспективе это может выглядеть как подписание некоего договора о коллективной безопасности на Южном Кавказе между 6-ю субъектами, где гарантами выступают Россия, Турция, Иран, США, ЕС под эгидой ООН, где есть жесткие обязательства сторон, в том числе и обязательства со стороны гарантов, т.е. система сдержек, как на уровне локальных, так и на уровне региональных акторов.
В любом случае – это может быть одной из идей создания системы безопасности. Необходим прогресс в области безопасности. Без этого невозможна стабильность в регионе. Без этого практически невозможно рассматривать перспективные экономические проекты, которые могли бы внести решающий вклад в развитие сотрудничества, повышение уровня стабильности и в целом в развитие региона.
Ясно одно — ситуация в сфере безопасности на Южном Кавказе остается крайне сложной и взрывоопасной. Давно уже пришло время подумать и генерировать идеи не о локальной, а региональной системе безопасности. Тем более сегодня, когда рушится вся система международных отношений, когда меняется смысл многих терминов, таких, как «регион», «суверенитет» и т.д.