Тигран ГРИГОРЯН
Политолог
Степанакерт
В 1483 году португальский мореход Диого Кан достиг устья реки Конго и имел первые контакты с аборигенами. Эти аборигены были подданными короля Конго Нкуву Нзинга. В основном они занимались земледелием, но при этом использовали крайне примитивные сельскохозяйственные орудия. Вступив в контакт с португальцами, аборигены ознакомились с колесом, плугом и бороной, но отказались использовать их в повседневной жизни.
Причиной такого поведения в отношении европейских технологий была не антипатия жителей Конго. Например, ввезенные португальцами ружья они стали использовать довольно быстро. Отказ от колеса и плуга был обусловлен характером политико-экономической системы королевства Конго. Элита страны могла сохранять экономические основы своей власти благодаря угнетению. Нзинга облагал своих подданных многочисленными волюнтаристскими налогам, а их имущество и полученный урожай в любой момент могли быть конфискованы государством. Вот в чем причина нежелания крестьян применять новые технологии и повышать эффективность своей работы.
Эти весьма важные для развития стимулирующие факторы в политологической и экономической литературе (особенно, в новой институциональной теории) известны как incentive. Слово Incentive можно перевести как мотивация, стимул или импульс. Политические системы во всех странах можно классифицировать по наличию или отсутствию мотивов развития. История человечества сама по себе является последовательностью подобных систем. Скажем, при рабовладельческом строе раб имел меньше мотивов для повышения эффективности работы, чем вассал при феодальном строе, чью заинтересованность, однако, нельзя сравнить с мотивами наемных рабочих или свободных крестьян.
В современном мире успеха достигают государства, которые создают больше мотивов для развития. Это в основном демократии со свободной рыночной экономикой. Но и в авторитарных системах может быть достаточно мотивирующих факторов развития, если правящие режимы предоставляют своим гражданам определенные экономические свободы. Наиболее яркими примерами тому являются экономическое развитие Чили во времена правления Пиночета, авторитарный период поствоенной истории Южной Кореи, сингапурская модель и прочие. Мотивы возможны даже в тоталитарных и посттоталитарных системах. Скажем, в Советской России последствия «военного коммунизма» были исправлены с помощью НЭП, когда крестьяне получили некоторые экономические свободы, которые и способствовали восстановлению почти истребленной экономики. А реформы Дэн Сяопина стали колоссальным импульсом для эффективного использования огромного человеческого ресурса Китая. И Ленин, и Сяопин поняли важность мотивов для роста экономики. Словом, наличие или отсутствие стимулирующих факторов играет важнейшую роль в развитии или провале тех или иных стран. И речь не только об экономике.
Мотивы для экономического развития в Арцахе крайне ограничены, что обусловлено рядом объективных и субъективных факторов.
Совсем недавно премьер-министр НКР Ара Арутюнян заявил, что построение рыночной экономики является одним из главных успехов Арцаха. Это легенда, которая распространяется некомпетентными людьми. В Арцахе, как и во многих постсоветских странах, свободных рыночных отношений нет и никогда не было. Свободные рыночные отношения предполагают равные конкурентные условия для всех экономических акторов, защиту собственности данных акторов со стороны государства, разграничение власти и бизнеса и прочее. В Арцахе всего этого нет, что и ограничивает мотивы для экономического развития.
Представители правящей элиты, будучи одновременно главными олигархами страны, используют всю государственную систему для расширения собственного бизнеса. Если одно из первых лиц государства занимается земледелием и использует свое положение и государственные ресурсы для обслуживания своих латифундий, то очевидно, что шансы рядового крестьянина получить, скажем, орошаемые наделы сводятся к минимуму, что прямым образом отражается на урожайности. В результате, хозяйства высокопоставленных государственных чиновников процветают, они приобретают новые угодья, а рядовой фермер теряет мотивацию заниматься земледелием. То же самое происходит и в других отраслях экономики. Таким образом, сращение бизнеса и власти (что является одним из видов коррупции) и сложившийся в Арцахе квазикапитализм являются одним из факторов уничтожения стимулов и мотивов экономического развития.
Другим фактором, сводящим на «нет» экономические мотивы, является налоговая политика. Власти на каждом шагу заявляют, что налоговая система Арцаха является самой благоприятной на Южном Кавказе для бизнеса. Но реалии говорят о другом. Государственная налоговая служба при правительстве НКР на деле является не службой, а налоговой палкой, которая из-за волюнтаристски назначаемых штрафов стала настоящим лихом для хозяйствующих субъектов, она только способствует монополизации экономики Арцаха со стороны правящей элиты, сосредоточению крупного капитала на властном полюсе и уничтожению среднего и малого бизнеса.
Одной из важнейших причин отсутствия мотивов развития является также бюрократическая система, работающая на дотациях. В Арцахе сложился бюрократический образ мышления и целая категория людей с подобным поведением, у которой нет никаких мотивов задумываться о развитии. Большинство арцахских студентов не имеют мотивации для получения действительно качественного образования, потому что для работы в государственной системе особых знаний и умений не требуется. То есть эта система сводит на «нет» в обществе спрос в знаниях. В результате университеты превратились из образовательных учреждений в структуры, основной целью которой является социализация молодежи.
Живущие за счет дотаций сельские общины также не заинтересованы в том, чтобы проявлять инициативу. Лучшим примером упразднения мотивации развития с помощью дотаций являются средства массовой информации Арцаха. Они полностью оторваны от рыночных законов, никоим образом не зависят от аудитории и живут в параллельной реальности. Следовательно, данные масс-медиа также не имеют никаких мотивов поставлять общественности качественную медиа-продукцию, потому что в том или ином случае оплата их труда будет одинаковой.
Созданная в период президентства Бако Саакяна застойная система уничтожает на корню всю мотивацию для развития. Эта система создает только один импульс в обществе – желание эмигрировать. Единственным способом изменить эту систему является создание сильных общественных институтов.
