Арман НАВАСАРДЯН*
Эксперт
Ереван
Дипломатические теоретики нового периода, особенно, представители советской школы, разработали теорию, согласно которой внешняя политика государства является продолжением внутренней политики. Отсюда ряд важных заключений: пока дипломатия является средством, грубо говоря, инструментом проведения внешней политики, и покуда внешняя политика является продолжением внутренней, значит, дипломатия призвана в той же мере способствовать решению внутренних задач. Подобный постулат сложно оспаривать. И его реализуют многие государства, особенно, развитые, вынуждая свои дипломатические службы к решению, параллельно внешнеполитическим, и внутриполитических задач. Кому на этом поприще удалось добиться наибольшего успеха, другой вопрос. Но проблема, в любом случае, находится в центре внимания правительств. Премьер-министр, например, неоднократно поручал посольствам и иным дипломатическим ведомствам способствовать росту внешней торговли, инвестиций, экспорта, импорта новейших технологий и др..Но в условиях глобальных трансформаций в геополитических и международных отношениях в XXI веке происходит пересмотр закостенелых дипломатических норм и традиций, проявляются форматы новых методов и методологий.
Первым в политологии поставил под сомнение взаимосвязь внутренней и внешней политики известный французский дипломат и теоретик Жюль Камбо в середине прошлого века. Не отрицая тесную связь двух этих сегментов, он выразил мнение, что внешняя политика не является продолжением внутренней, а отражает ее суть. Это действительно интересная и глубокая мысль. По мнению Ж. Камбо, внешняя и внутренняя политика преследуют различные цели, а следовательно, пользуются различными методами и методологией. Так что, одна из них никак не может быть продолжением другой. Сложно не согласится с такой парадигмой. Так же, как с тем, что образ жизни в стране, как и его формы, методы и цели создают определенные тренды и предпосылки во внешней политике государства.
Подобная интерпретация проблемы порождает ряд идей.
- Если режим в государстве авторитарный, тем более, тоталитарный, то его внешняя политика будет иметь аналогичные тенденции. Подобную закономерность можно наблюдать на современной истории народов. Нацистская Германия активно проецировала свой тоталитарный режим на внешнюю политику, международные отношения и дипломатию, осуществляя политику подавления и истребления народов, аннексии территорий и распространяя ксенофобию.
- Если внутренняя политика государства либеральна и демократична, то те же тренды можно наблюдать в его внешней политике. Однако тут мы сталкиваемся с парадоксальным, доходящим до дипломатического курьеза явлением. «Оплот» демократии, прав и свобод человека Америка, так же, как и Англия в международных отношениях зачастую выступают как адепты авторитарной, экспансионистской политики. Югославия, Ирак, Ливия, Афганистан, Сирия… Это лишь неполный перечень стран, пострадавших от западных «демократий».
Осуществивший глубинные социально-психологические исследования американского общества Б. Альтмейер считает, что авторитаризм США имеет глубокие корни и является плодом авторитарных устремлений персон, составляющих общество, которые и формируют политику государства – на основе гегемонизма, эгоцентризма и философии управления миром и подчинения.
Исходя из вышеприведенных примеров, можно заключить, что проводимая в стране политика в определенной мере становится отправной точкой в сфере внешней политики. В этом смысле представляет интерес политика Ильхама Алиева. Упомянутые агрессивные устремления в данном случае прямо отражаются во внешней политике Азербайджана. Алиев, вероятно, исходя из внутриполитической ситуации в стране, которая является своеобразным конгломератом авторитаризма и тоталитаризма, пытается проводить аналогичную политику на международной арене и со своими непосредственными соседями. Это иррациональная и полная угроз политика как для него самого, так и его государства.
Таким образом, внутренняя политика государства находит отражение в его внешней политике, межгосударственных и международных отношениях как базис, но не как форма внутриполитических реалий в данной стране.
А это значит, что внутренняя политика не переходит автоматически на арену международных отношений, хотя бы потому, что во внешней политике объекты политического влияния иные. Авторитарные лидеры, естественно, не способны вести переговоры с лидерами другого сильного государств по собственным правилам. Даже к руководству более слабой страны они вынуждены проявлять большее уважение, чем к собственным подчиненным, ибо скованы нормами международного права и игры.
Добавим, что характер внутренней политики государства также не обусловлен сугубо вектором и видом его внешней политики. В данном сложном политико-дипломатическом процессе не меньшее значение обретают национальная психологическая конструкция системы и политические принципы.
Генезис нации и государства предопределяет принципы его внешней политики и дипломатии, которые в первую очередь определяют стратегию и тактику дипломатических переговоров.
Юлиан Бромле, Лев Гумилев добавляли к упомянутым компонентам национальный темперамент и характер, а именитый психолог А. Налчаджян в свою очередь считал, что в дипломатической и политической деятельности не стоит игнорировать ценности познавательной системы, специфику эмоциональной жизни и ряд других факторов.
Как и во внутренней, так и во внешней политике крайне важно этническое самосознание нации и ее лидеров (концепт «Мы»), в которое входит также представление об их миссии в мире. Например, есть нации, которые считают, что им свыше, Богом дано право властвовать над другими народами, а если повезет, то и над всем миром. Это одно из проявлений фатализма. Если изначально предопределено, что «я могу властвовать над другими, то подчинение других моей воле способствует выполнению моей миссии». Подобный фатализм и исходящая из него политика «легализуется» ссылками на Бога и иные иррациональные субстанции.
В проведении внешней политики государства и дипломатии важное значение имеет также история, которую каждый этнос, каждая нация искажает, не забывая искажать и историю других наций, в отношении которых она имеет особое, негативное восприятие. В итоге этим нациям приписываются негативные характеристики и презрительные этнические знаки. Коварно искажающие чужую историю государства стремятся сублимировать собственную историю и своих политиков, а если фальсификаторы не имеют особых заслуг, то сублимация происходит в особенно извращенной и патологичной форме.
В итоге получается своеобразная трактовка истории, на основе которой и выдвигаются этнополитические и этнодипломатические цели и претензии.
Данный путь избрали, к примеру, современные турецкая и азербайджанская дипломатии, которые методично дискредитируют армянский народ и его друзей, подготавливая почву для новых злодеяний.
* Арман НАВАСАРДЯН — Заведующий кафедрой мировой политики и международных отношений Армяно-российского (Славянского) университета, Чрезвычайный и Полномочный посол, кандидат политических наук, доцент
