Гегам БАГДАСАРЯН
Редактор журнала «Аналитикон»
Степанакерт-Ереван
Апрельские события показали, что общественность как в НКР, так и в РА связывает безопасность исключительно с военной составляющей. В экспертно-аналитических кругах также распространено мнение, что Вторая карабахская война вспыхнула из-за нарушения военного баланса. Для подобных утверждений, безусловно, немало серьезных оснований – все последние годы Азербайджан неумолимо наращивал военный бюджет, закупал современное наступательное вооружение и на полном серьезе готовился к широкомасштабным военным действиям. Стратегический союзник Армении Россия не просто форсированно вооружала Азербайджан, но и затягивала с выполнением договоренностей о перевооружении армянской армии, тем самым способствуя существенному нарушению военного баланса и создав благоприятные условия для возобновления войны, выдвинув также условие Армении о том, что поставленное оружие не должно оказаться в Арцахе.
Все это, безусловно, присутствовало. Но разве это единственная причина нарушения баланса? Разве количественное нарушение военного баланса вылилось в качественную разницу? Или это только одна сторона медали?
Об этом, судя по всему, не принято особо распространяться. Благодаря развернувшемуся добровольческому движению значительная часть армянского общества облачилась в военные одежды и отправилась на передовую, чтобы воевать или морально поддержать воюющих. Повестка, естественно, тоже военная. Тема для обсуждений – военные вопросы. Терминология – опять же военная.
Безусловно, соблазн представителей самых различных категорий общества появиться здесь и там в военном облачении сам по себе важен для того, чтобы призвать к бдительности живущее под угрозой войны общество, подчеркнуть подвиг солдата и стать его частью, а также в смысле позиционирования общественного доверия и поддержки армии, но все это довольно спорно в смысле вытеснения задач из политической плоскости или снижения значимости политики, а также оправдания пассивности и многолетней бездеятельности в означенной плоскости. Тотальное облачение в цвет хаки указало на неспособность нашего общества связать безопасность с политическим компонентом.
С самого первого дня апрельских событий я твердил, что события на линии соприкосновения развернулись исключительно по той причине, что должны были вспыхнуть в ином месте, но не вспыхнули. Речь идет о политико-дипломатической сфере, в более широком ракурсе, а не только в смысле карабахского урегулирования. По моему глубокому убеждению, растрата ресурсов политического суверенитета РА и НКР и потеря политической субъектности подвели развитие событий к линии соприкосновения, тем самым превращая армию в нашу последнюю надежду и оплот и фетишизируя роль военной компоненты безопасности за счет политической. Но армия при ее сверхважности не может быть нашей единственной надеждой и гарантией, более того, залогом могущества армии может быть наша адекватная, созвучная международным трендам политика.
В обществе нет также осознания того, что война, возможно, началась потому, что был нарушен не только и не столько военный, сколько политический баланс. Как мне кажется, именно политический дисбаланс стал главной причиной возобновления военных действий. В конце концов, не будь Азербайджан уверен в том, что «переварит» агрессию, он вряд ли пошел бы на такой шаг. А конкретнее – не будь Азербайджан уверен в том, что Россия не поможет и не защитит Армению и Нагорный Карабах, вряд ли он рискнул бы сделать такой шаг. Это означает, что Россия была как минимум осведомлена обо всем. Она не только преследовала собственные интересы, но и выдвинула условия перед Арменией и Азербайджаном, потребовав от Армении не отправлять полученное вооружение в Арцах, а от Азербайджана – не прибегать к военным действиям на границе с Арменией (чтобы не возникло лишних вопросов к ОДКБ и ЕАЭС, а также о стратегическом союзе Армении и России).
Армянская общественность не дает также адекватной оценки действиям Азербайджана. Это не просто военные действия, а результат объявленной несколько лет назад руководством этого государства военной дипломатии. Азербайджан не объявляет войну, а действует по правилам военной дипломатии и гибридной войны. А в этом велика политическая компонента. Так что, политическая составляющая везде.
Но почему Россия поступает с Арменией таким образом? Армянская элита делает все, чтобы требующий политического ответа данный вопрос остался за бортом общественного дискурса. Потому что ответ безутешен для той же элиты. Но ответ уже стал звучать в определенных общественных кругах Армении. Потому что Армения пребывает в опасном и не делающем чести статусе вассала России. Армения годами позиционировала себя на международной арене именно в таком качестве, обслуживая не свои, а российские интересы, получив взамен соответствующее отношение Запада. Отказ от соглашения об Ассоциации с Евросоюзом, вступление в ЕАЭС, ограничение сотрудничества с соседним Ираном исходили не из наших интересов, а из интересов России. Апрельские события продемонстрировали, что обуславливание этого безопасностью Армении и Арцаха было просто заблуждением. Даже если и был вопрос безопасности в резком дрейфе Армении 3 сентября 2013 года, то… безопасности политического истеблишмента, а не страны.
Тем не менее, было бы несправедливо сваливать все на Россию и впадать из одной крайности в другую. Я понимаю объективное недовольство, связанное с нынешней сутью России, но не могу также не отметить, что мы получили ту Россию, которую хотели, Россию, которой были достойны, Россию, которая является полностью производной от наших мифов, страхов и вассального мышления. И эта проблема связана не только с политическим истеблишментом, а психологическим комплексом значительной части армянского общества. Так что, достойное, смелое, разумное и умелое поведение может спасти не только нас, но и дать России шанс спасти честь в глазах армян. В любом случае, начинать нам надо с себя.
Думаю, после апрельских событий должно быть сделано три главных вывода. Первое – отсутствие демократии является самой главной угрозой для нашего народа и государства, для физической безопасности наших детей. Терпимо относясь к беззакониям, коррупции и растрате национальных благ, в том числе, выделяемых на безопасность средств, к избирательным фальсификациям и репродукции власти, вопиющей социальной несправедливости, мы ставим под угрозу жизни собственных детей. Не только в переносном, но и в прямом смысле этого слова. Второе – не контролируемые народом власти контролируются другими, они становятся более уязвимыми и беззащитными, превращаясь в самую большую угрозу для безопасности народа. Иными словами, контролирование власти является залогом нашей безопасности. И третье, достаточный ресурс суверенитета и политической субъектности является инструментом более действенным, чем армия, а вместе с армией – попросту неодолимым.
Наибольшим ожиданием после апрельских событий, как мне кажется, является то, что в самосознании людей произойдут существенные трансформации, что позволит использовать уникальный шанс для проведения коренных реформ.
Значительной части людей казалось, что ценой собственной убогой жизни и попранных прав они могут хоть как-то обеспечить безопасность свою и собственных детей. Но апрельские события продемонстрировали, что, наоборот, благополучная жизнь, смакование плодов независимости, отказ уступить даже пядь собственных прав и тем самым установление контроля над властью на деле повышают безопасность и нынешних, и грядущих поколений.
