США и Азербайджан: будущее Кавказа сквозь призму геополитического проекта «Стратфор»

Рачья  АРЗУМАНЯН
Политолог
Степанакерт 

Статья руководителя известного мозгового треста «Стратфор» Джорджа Фридмана от 11 июня 2013 г. посвящена взаимоотношениям Азербайджана и США[1]. Актуальность статьи косвенно подчеркивает тот факт, что она затем была перепечатана в Форбс[2]. В рамках журнальной статьи представляется возможным рассмотреть только наиболее важные моменты.

Г-н Фридман подчеркивает важность Кавказа как региона, в котором присутствуют интересы геополитических и региональных центров силы – России, США, Ирана и Турции. Хотя все периферийные государства постсоветского пространства важны для американской политики и нуждаются в поддержке, роль Азербайджана следует признать критически важной, говорит автор. Особый статус Азербайджана диктуется его геополитическим контекстом и функциями. Азербайджан — это клин между Ираном и Россией и удобная площадка для проецирования мощи на Россию, Иран, опираясь, в том числе на большую азербайджанскую общину, и Центральную Азию, — вглубь евразийского пространства. Отдельной геополитической функцией Азербайджана являются энергетические проекты. Находясь вне российского контроля, они позволяют избежать роста влияния России на Европу и Турцию, которое на сегодняшний день и так является неприемлемо большим.

Если бы г-н Фридман ограничился такого рода аргументами, статья не вызывала бы вопросов. Одна из задач экспертного сообщества заключается в разработке сценариев и собственных интерпретаций процессов, протекающих на геополитической арене. Однако выстраиваемый г-н Фридманом проект ставит перед собой более широкие цели, вынуждая автора перейти грань, отделяющую аналитику от геополитического проектирования. Это, в свою очередь, вынуждает дополнять жесткий остов геополитического анализа аргументацией, относящейся уже к общественно-политической жизни, азербайджанскому обществу в целом. Столь широкий замах вынуждает внимательнее присмотреться к выстраиваемой конструкции, призванной не просто описать американо-азербайджанские отношения, но сформировать желаемое видение будущего региона. Такой подход к тексту выявляет ряд «настроечных параметров»[3], вводимых автором, и призванных усилить постулат «уникальности» Азербайджана как геополитического союзника США.

Г-н Фридман предпринимает усилия, чтобы представить Азербайджан страной, окруженной  агрессивными соседями. При этом он вынужден перевернуть реальную ситуацию вверх дном и «не замечать», что на сегодняшний день именно Азербайджан является наиболее агрессивным государством региона, выдвигающим  территориальные претензии не только Армении, территория которой объявляется «Западным Азербайджаном», но и Ирану, часть территории которого объявляется «Южным Азербайджаном»[4]. Описывая агрессивное окружение Азербайджана, г-н Фридман «проговаривается» и характеризует Россию и Иран как «антагонистические США» центры силы. И если с такой характеристикой Ирана можно согласиться, то оценка России в качестве антагониста США является чересчур неуклюжим шагом. К таким же неприемлемым искажениям политической реальности следует отнести якобы пророссийскую ориентацию нового правительства Грузии.

Создаваемая иллюзия окружения агрессивными соседями имеет целью оправдать, в том числе, необходимость продажи Азербайджану современного американского оружия. При этом используемые аргументы становятся реалистичными до цинизма, — «исходя из своего расположения, он нуждается в доступе к оружию, за которое он готов платить». «И Азербайджан платит наличными за оружие, которое будут использовать азербайджанские войска, а не американцы».

Автор предпринимает серьезные усилия, чтобы придать стратегии Азербайджана сугубо оборонительной характер. Азербайджан представляется страной, нуждающейся в союзничестве с США, так как ей угрожает шиитский терроризм Ирана и суннитский террор из Дагестана. Однако несколькими предложениями ниже автор говорит, что стратегическое расположение Азербайджана «обеспечивает опции как для влияния на события в Иране, так и ограничивает российскую мощь в Европе, обеспечивая энергетическую альтернативу, включая возможность трубопроводов по дну Каспийского моря в Центральную Азию». Говорить об обороне в этом случае становится некорректным, и речь идет о проекте, в рамках которого территория Азербайджана используется США для проецирования  мощи в Евразии.

Назвать такую интерпретацию процессов в регионе и на геополитической арене адекватной, комментировать столь искаженное представление процессов на Кавказе является неблагодарной задачей. Вероятно, будет достаточно констатировать, что  ни Россия или Иран, ни армянские государства или Грузия не имеют каких-либо намерений нападать на Азербайджан. Единственная страна в регионе, которая на сегодняшний день высказывает агрессивные намерения и территориальные претензии к соседям, — Азербайджан, армянофобскую политику которого давно можно было бы назвать театральной и бутафорской, если б она не приводила к гибели людей.

Фридман использует опасную для Азербайджана метафору, называя независимый  Азербайджан «костью в горле России и Ирана». Быть костью в горле означает иметь статус чужеродного элемента евразийского пространства. Кроме того, данное состояние требует незамедлительных действий, вплоть до хирургических, со стороны России и Ирана, вынуждая последних относиться к такому Азербайджану как к открытому геополитическому вызову. В самом конце статьи г-н Фридман подливает масла в огонь, заявляя: «Как Гитлер, так и Сталин понимали, что контроль Баку означает контроль евразийских просторов». Тем самым Баку, волей или неволей, получает статус «Карфагена Евразии», который должен быть взят под контроль континентальными державами, если они намерены добиться долгосрочного мира и стабильности в Евразии.

Некорректность выстраиваемой конструкции становится еще наглядней, когда автор приступает к рассмотрению общественных проблем Азербайджана. Понимая, что выстраиваемый проект и предлагаемый стратегический союз должен опираться не только на военно-политические и экономические аргументы, автор предпринимает попытку хоть как-то обелить неприглядное состояние. Г-н Фридман  вынужден прибегнуть к неприемлемому моральному релятивизму, когда  оценки процессов общественной жизни формируются через сравнение ситуации в Азербайджане с состоянием других постсоветских обществ. Чтобы оправдать клановость и коррумпированность азербайджанского руководства, Фридман вынужден апеллировать к тому, что таковыми являются все государства постсоветского пространства. Это во многом справедливо, однако сравнительный анализ допустим при рассмотрении процессов на политической арене, в экономике, но не при оценке морально-психологического климата общества.

Да, «страна не может из бывшей советской республики прийти к обладанию экономикой без коррупции за менее чем 20 лет. И она не может стать либеральной демократией за такой срок…». Однако нельзя отказывать народу в праве двигаться в направлении создания гражданского общества, апеллируя при этом к «синдрому Арабской весны», когда вместо рухнувшей власти появляется более репрессивный режим. Апелляция к необходимости для США опираться на меньшее из зол, а именно — клан Алиевых, на смену которого может прийти пророссийский или проиранский режим, который будет гораздо хуже по тем же моральным критериям, выглядит оскорбительной для азербайджанского народа даже в глазах армянского эксперта.

Безусловно, США имеют право и должны преследовать свои стратегические интересы в регионе, однако они не должны класть в основание реализуемой  политики  аргумент необходимости консервации репрессивного авторитарного режима. Выстроенная на таком основании конструкция оказывается уязвимой и неустойчивой. Поэтому тезиса «Азербайджан важен для США не из-за моральных качеств, но так как он является клином между Россией и Ираном» было бы вполне достаточно. Однако дополнение его тем, что «любой другой режим, который сменит нынешний, скорее всего, будет намного хуже с моральной точки зрения и может быть враждебен США» обесценивает всю конструкцию.

Тем не менее, предлагаемый проект требует внимательного к себе отношения, и есть надежда, что традиционные центры силы региона достаточно опытны, чтоб видеть его изъяны. Альтернативой сложившемуся в последние десятилетия в регионе статус-кво может быть более устойчивый мир, но не новая эскалация и война.  В США также присутствуют политические силы, о чем пишет и сам Фридман, благодаря которым американская политика на Кавказе до сих пор выстраивалась не на вымышленных проблемах и искаженных представлениях, но на реальности. Это оставляет надежду, что поддержание стабильности в регионе и ликвидация азербайджанских амбиций могут быть обеспечены без применения военного инструментария.