Нона ШАХНАЗАРЯН
Независимый исследователь
Ереван-Лос-Анджелес
Феминизация оплачиваемого труда. С недавних пор женская забота выступает как товар на международном рынке труда. Связано это с тем, что женщины получили гораздо более широкий доступ к высококвалифицированным и хорошо оплачиваемым рабочим местам, что оставляет им все меньше времени для работы по дому (репродуктивной работы).
Этот факт подстегнул легальные и нелегальные международные женские миграции. В результате, забота и уход экспортируются из бедных стран т.н. третьего мира. Армия служанок глобализации (няни, домработницы, гувернантки, сиделки и другие работники в сфере заботы) мощными потоками влилась в микроэкономические структуры западных домохозяйств. Труд мигранток чаще всего плохо оплачивается, но именно в результате их деятельности и занятости «незаметная» (invisible) домашняя работа переходит из неоплачиваемого сектора в разряд оплачиваемой.
Понимание взаимоотношений половой сегрегации и гендерного равенства соотносится с измерениями «концентрации мужчин и женщин в различных профессиях и рабочих местах». В послевоенный период переход женщины из частного домашнего пространства репродуктивного труда (“reproductive” labor) в публичную сферу «продуктивной» работы (“productive” work) означает, с одной стороны, преодоление разрыва между оплатой мужского и женского труда (themale\femalewagegap) и, с другой стороны, порождает ситуацию, когда женщина отчуждается от рутинной работы по воспроизводству семьи. Согласно выкладкам социологов, 72% американских женщин сегодня работают. Результаты социологических исследований Арли Хохшилд 1997 года, касающиеся работающих в сфере квалифицированного и высокооплачиваемого труда женщин, подорвали семейную идеологию американцев. Исследование обнаружило, что женщины чувствуют себя гораздо комфортнее на рабочем месте, в то время как собственный дом они воспринимают как место (работы), полное негативных потрясений и стрессов.
Следующий эффект этого явления заключается в быстром формировании среднего класса в современном мире. Таким образом, выходило, что карьерно-ориентированные женщины среднего класса предпочитали «зависать», задерживаться на работе, чем выполнять дома неоплачиваемую репродуктивную домашнюю работу, тем самым «изменяя символические, социальные и экономические координаты домохозяйств». На микроуровне в результате этих изменений в структуре материального обеспечения супружеской пары обостряется проблема внутрисемейного разделения труда. При этом все больше молодых мужчин в Европе и США заявляют о своей готовности разделить неоплачиваемую работу по уходу с их работающими женами. Однако, на практике попытки переломить ситуацию в строну равномерного распределения репродуктивной работы дают серьезные сбои, и общая картина выглядит далеко не оптимистично.
«Мобильное материнство». Растущие миграции – один из самых дискутируемых аспектов современной глобализации. Вопрос в том, как влияет на миграционные процессы гендер как социальная категория, например, какими причинами и альтернативами руководствуются мужчины и женщины, принимая решение мигрировать. Все еще актуален взгляд на трансформирующий потенциал миграций, которые меняют гендерный порядок и рутинные отношения как в принимающих, так и в отправляющих обществах. Другими словами, интересно наблюдать то, как возраст, этничность и класс, взаимодействуя с гендером, формируют практические смыслы миграции для различных групп женщин. Концентрируясь на исследованиях национального государства (Армения, например) и глобализации в рамках антропологического подхода, можно проследить за тем, как влияет коммерциализация эмоций на национальные/националистические дискурсы.
Британский антропологАрмине Ишханян вводит в научный оборот концептмобильного материнства — как последствие вынужденной женской миграции в ситуации, когда женщине часто приходится покидать своего ребенка, чтобы отдать свое внимание ребенку нанимателя. С точки зрения Ишханян, некоторые факторы повлияли на это решение: 1) экономический спад и набирающий обороты расизм в России, 2) кризис ювелирной индустрии в Лос-Анджелесе и 3) растущий спрос на работников по дому в мегаполисах, в том числе и на восточном побережье США, в Лос-Анджелесе. Первые два фактора значительно снизили потребность в мужском труде, в то время как третий фактор создал рынок труда для армянских женщин (Ishkanian 2002, 391).
Лос-Анджелес-Ереван.Для большей ясности следует охарактеризовать города, в которых я проводила свои этнографические наблюдения – Лос-Анджелес и Ереван. Лос-Анджелес – один из глобальных мультикультурных мегаполисов, в котором ячейки этнических экономик вычерчиваются с особенной четкостью. В этнических кластерах экономики ЛА армяне занимают нишу ювелирного производства, в связи с чем подавляющее большинство трудовых мигрантов, работавших в этой сфере в 1990-е гг., были мужчины-армяне. В период между 1991 и 1997 гг. мужской труд устойчиво импортировался из Армении для обеспечения работы этого сегмента городской экономики. Однако в конце 1990-х гг. ситуация изменилась, и производство в секторе пошло на убыль в связи с правительственными проверками. Под предлогом найма нелегальных иностранцев, которые не платят налогов, или несоответствия рабочих мест санитарным стандартам, бизнес-предприятия такого рода были закрыты. Таким образом, оставшись без работы, большинство мужчин-мигрантов вернулись в Армению.
В новых условиях туда поехали их жены или другие женщины в семье, обладающие достаточным человеческим капиталом, чтобы обеспечить сферу репродуктивной работы. Эти женщины чаще всего работают нянями, бебиситтерами или обеспечивают уход за престарелыми членами семьи.
Начнем с того, что в отличие от мигрантов-мужчин, они выполняют работу на частной территории, что усложняет их преследование государственными фискальными органами. Поскольку речь идет об официально незарегистрированных людях, они ищут работу в неформальном экономическом секторе. Наиболее вероятная форма оплаты – наличными, без каких-либо налогообложений. Следует отметить, однако, что среди всего набора занятий неформального толка, таких как, например, продажа наркотиков, угон машин и пр., пожалуй, только обслуживание частных домохозяйств не несет в себе запрещенной и уголовно наказуемой экономической деятельности.
К существенным минусам условий работы мигранток относится то, что они работают без письменного контракта, без обсуждения и закрепления своих прав и перечня выполняемых работ, что создает почву для произвольного расширения обязанностей: именно так обстояли дела в 14 из 14 случаев. Временные ограничения и диапазон работ чаще всего тоже не оговариваются. В большинстве рассмотренных случаев приглашенную на работу в качестве няни обременяли обязанностями домработницы – уборка дома, стирка-глажка, приготовление еды, уход за домашними животными и прочие отнимающие массу времени заботы. Одновременно с этим, мигрантки лишены медицинской страховки и права на отпуск и, в конце концов, пенсионного обеспечения по старости в будущем. Характер самой работы глубоко персонализирован и сродни отношениям слуга-господин с ретроспекцией на старинные, когда жестко, когда мягко, иерархизированные отношения.
К существенным плюсам такого рода найма относится то, что для женщин-мигранток он обеспечивает их быстрое встраивание в этнические сети. Невзирая на свое социальное и субкультурное аутсайдерство, они обретают работу и некоторую защиту. Наниматели признают дипломы неизвестных и отдаленных образовательных институций, игнорируя языковой дефицит (разница между западным и восточным версиями армянского языка не мешает взаимопониманию, речь идет о слабом знании английского языка), несмотря на часто проговариваемые социальные границы (опыт проживания в Советском Союзе – один из мощнейших разделительных барьеров). Нетрудно догадаться, что поисковые стратегии нянь сводятся чаще всего к использованию персональных контактов. Поиск осуществляется через объявления в специальных «диаспоральных» газетах. Но главное, существует диаспоральная организация под названием «Общество помощи армянам» (ArmenianReliefSociety) при одной из армянских церквей Лос-Анджелеса.
Оборотной стороной этого эффективного взаимодействия сетей, в свою очередь, является то, что женщины-мигрантки автоматически исключаются из структур общеамериканского трудового рынка. Выбирая описанный (наиболее простой) путь, они тем самым обрекают себя на культурную консервацию, «варятся в собственном соку», ограничивая себя границами своей домашней культуры.
