Левон МАРКАРЯН
Аналитик электронной газеты Lragir.am
Ереван
В последнее время политический дикскурс Армении заполнен дискуссиями об интеграции или сотрудничестве с «западными» структурами. Причиной стало, пожалуй, расширение и формирование ряда форматов сотрудничества на государственно-политическом и общественном уровне. С другой стороны, возможности медиа-регирования позволяют обсуждать эти вопросы в более широкой плоскости.
НАТО, ЕС и Запад в целом уже имеют действенное участие в формировании политической повестки Южного Кавказа, в то же время, в различных форматах – как в государственном, так и гражданском и экспертном, эта тема становится ключевой. Дело в том, что для Армении эти «системы» новы по сути. Кроме того, наличие в регионе многочисленных проблем, территориальных споров и конфликтов повышают роль международных акторов, поскольку проблемы эти не решаются «внутренними ресурсами».
Рассмотрение Южного Кавказа в любом глобальном контексте предполагает несколько особенностей:
- Признанные и непризнанные государственные образования Южного Кавказа были в составе Советского Союза, и в политическом, культурном, цивилизационном смысле регион является постсоветским.
- До формирования СССР и в советский период Кавказ в целом и Южный и Северный Кавказ в частности рассматривались как комплексная зона – политически, в региональном плане, экономически и географически.
- Нынешняя ситуация в регионе, связанная с различными пакетами сотрудничества с международными структурами, межгосударственными и надгосударственными субъектами, опять же предполагают рассмотрение Южного Кавказа как одной единицы.
Вышеперечисленные особенности, однако, находятся в серьезном противоречии друг с другом. Несмотря на то, что Кавказ в целом и Южный Кавказ в частности рассматривался как зона общих интересов, в самом Южном Кавказе наличествует масса противоречий, особенно, культурных и цивилизационных, которые при нынешних политических перспективах еще более обостряются. По сути, единственной общей линией, которая может сохраняться всеми акторами, являются нормы безопасности, новые пакеты, вокруг которых, на первый взгляд, ведут переговоры практически все.
Но если в политическом смысле процессы, так или иначе, обсуждаются и приближаются к обществу или становятся частью государственной политики, то в основе этих политик зачастую отсутствует стратегия уточнения «цивилизационного курса». Возвращаясь к трем основным особенностям, вместе или по-отдельности, следует отметить, что государства Южного Кавказа, по сути, являются носителями советского наследия и трансформированными субъектами постсоветского наследия. Уже сегодня политические контакты с НАТО и с любой точкой западного мира предполагают глубокую цивилизационную трансформацию региона и интеграцию, и не с отдельной конкретной структурой, а с цивилизационным диапазоном, в котором функционирует данная структура. Будь то НАТО, ЕС, Совет Европы, Европейский суд – по большому счету, вопрос интеграции региона имеет цивилизационную суть.
Так вот, три региональных государства, кто больше, кто меньше, заявляют о той или иной платформе интеграции. Все три государства в основных форматах интеграции и сотрудничества осуществляют, вроде бы, обычный диалог. Проблемой, по которой проводятся постоянные переговоры, являются, по сути, региональные конфликты и новая политика мира и безопасности. Это, судя по всему, для основных политических субъектов – Армении, Грузии и Азербайджана – является самым предпочтительным принципом. Но уже в ходе самого процесса, помимо технических проблем, которые связаны с различной внутренней политикой государств, проявляются проблемы, цивилизационные табу, которые препятствуют освоению любой системы безопасности.
Основной проблемой является Азербайджан, проблемой для себя и региона. Страна, которая, помимо внутренней разнокультурности и полиэтничности, является, по сути, носителем мусульманской политики и восточной культуры. Правда, в отличие от многих других стран, Азербайджан – государство светское, и дело тут не в конфессиональной, а цивилизационной сути ислама. Хантингтон в своей знаменитой цивилизационной классификации основывается именно на этом, и если оставаться в этой логике, то Азербайджан пребывает в рамках мусульманской цивилизации. Это, конечно, не мешает Азербайджану оформлять документы и начинать сотрудничество с межгосударственными субъектами. Но полноценность интеграции и модернизация Азербайджана остаются незавершенными не только по причине отсутствия политической воли, но и из-за конкретных цивилизационных барьеров. Хотя, Азербайджан интегрируется с западной цивилизацией экономически, благодаря международным инвестициям и нефти. Можно сказать, что Турция также, по сути, является страной, которая умещается в рамках мусульманской цивилизации. Но она прошла уже такой этап светской модернизации, что тот же Хантингтон затрудняется уместить Турцию в одной цивилизационной модели. Проблема в том, что азербайджанская политика не ставит перед собой задачу создать модернизационную платформу для общих правил безопасности, скажем, манифестировать свои политические подходы, которые связаны с той или иной частью мира.
В случае с Арменией и Грузией все иначе. Помимо принадлежности к христианской цивилизации, обе эти страны, по сути, декларировали намерение евроинтеграции и сотрудничества с западным миром. Грузия видит сотрудничество с Западом в составе НАТО, учитывая роль США, а Армения – больше с европейскими структурами.
Новая система безопасности предполагает цивилизационную интеграцию с Западом и интенсификацию взаимопризнания. Для этого у Армении, Азербайджана, Грузии достаточно потенциала, но он разного качества.
Цивилизационные основы образуются из трех основных факторов – политики, культуры, экономики. Еще один фактор прибавился в наши дни – речь о буднях. В этом смысле следует сказать, что Армения и Грузия имеют по всем четырем факторам объективные возможности, с помощью которых могут достичь поставленных политических целей. В случае с Азербайджаном ситуация радикальная, потому что ему даже при внушительных объемах экономического сотрудничества сложно будет интегрироваться как политически, так и культурно.
По сути, пакет общей безопасности – это бесконечный проект, и если он составляется по западной модели, то именно в ее рамках и следует представлять интеграцию и поиски цивилизационной идентификации. Но эта система не является последней гаванью, где можно считать все региональные проблемы решенными. Наоборот, это только начало пути, бесконечного пути, и именно в этом смысле для уточнения политических деталей государства и общества должны иметь достаточный цивилизационный «feedback», который, по сути, отсутствует.
Интенсификация связей Армения-НАТО и перспектива увязывания Южного Кавказа с западными межгосударственными организациями в целом касается нескольких фундаментальных задач:
- Переосмысление постсоветского политического наследия, со следующей из этого готовностью к реформам.
- В случае с НАТО – перспектива модернизации армий, армейского дела и военной политики.
- Попытка внедрения в регион пока еще кажущихся нереальными западных систем безопасности и защищенности.
- Изменение философии политики, восприятие идеального пакета безопасности как бесконечного пути.
- Сотрудничество и конкуренция в регионе в рамках новой политической и дипломатической культуры, что может встряхнуть с региона агрессивную риторику.
Реконструкция региона неизбежна, и об этом не раз заявлялось. НАТО видит на первом плане сотрудничества ради реконструкции Грузию, Европейский Союз воспринимает как вероятного партнера Армению. В идеальной перспективе все акторы этой большой игры имеют одно общее представление — реконструированный регион, общая стратегия и разные тактики. Получится или нет превратить Южный Кавказ в полноценную часть международной политики, это уже вопрос будущего. Ясно одно – хотя бы в конвенциональном смысле участники игры согласны с внедрением новых правил игры, что уже является заявкой на перемены в регионе.
