Антон ЕВСТРАТОВ
Политический аналитик
Воронеж
Подписание президентом России Владимиром Путиным ранее прошедшего три чтения в Государственной Думе закона о декриминализации домашнего насилия, помимо влияния на российские социальные реалии, способно сказаться и на ситуации на всем постсоветском пространстве. Согласно изменениям в российском законодательстве, семейные побои без последствий для здоровья потерпевшего переводятся из разряда уголовных преступлений в административные. Примечательно, что не прошла даже инициатива оставить в рамках уголовного поля побои в отношении беременных женщин.Таким образом, в случае первого нарушения подобного рода, не применяется статья 116 УК РФ. Если ранее насильник мог получить ограничение свободы на срок до 2 лет, то сейчас ему грозит лишь 5-30 тысяч рублей штрафа, 5-15 суток административного ареста или исправительные работы. Лишь повторно зафиксированные случаи могут караться уголовно. Более того, если в августе 2016 года побои в отношении близких лиц (родители, дети, братья, сестры, дедушки, бабушки, внуки) были переведены из частных обвинений в частно-публичные, то теперь они вновь возвращаются в сферу частных. Последнее означает, что всю тяжесть сбора доказательств должна нести сама жертва – именно ей придется фиксировать повреждения, опрашивать свидетелей и подавать необходимые документы в мировой суд.
Основная масса граждан РФ, очевидно, заниматься этим не может, и к ее услугам – профессиональные адвокаты, которые, однако, работают не бесплатно. Нетрудно догадаться, что, даже без учета остальных факторов, не каждый пострадавший или пострадавшая от побоев в семье, согласится заниматься подобным делом. Вступивший уже в силу законопроект внесла в Госдуму в конце июля прошлого года ранее отметившаяся рядом резонансных инициатив депутат Елена Мизулина.
Подобные перемены в стране, и без того не имеющей специального законодательства, направленного на профилактику семейного насилия, способны привести к катастрофическим последствиям. Помимо защиты от, собственно, побоев, 116-я статья имела важное превентивное значение, позволявшее избегать более тяжких преступлений – убийства или причинения тяжкого вреда здоровью.
В России ежегодно фиксируются десятки тысяч преступлений, совершенных в семье. К примеру, в 2014-м году таковых было зарегистрировано более 42 тысяч. На учете в полиции состоят более 150 тысяч граждан, регулярно прибегающих к насилию в семье. За 2016-й год одних только побоев было задокументировано 14200 случаев, причем 9000 из них – в отношении женщин. И это – не считая ситуаций, когда женщина не обращается в правоохранительные органы.
Особняком стоит также регион Северного Кавказа, где, помимо «традиционных» случаев домашнего насилия, имеются местные особенности – от принуждения к браку несовершеннолетних девушек до убийств чести. Учитывая нежелание правоохранительных органов в целом заниматься подобными преступлениями, вряд ли стоит ожидать, что ситуация хотя бы останется на том же уровне после переведения побоев в административную плоскость. Между тем, в России, согласно статистике, в семье совершается 40% всех фиксируемых тяжких преступлений. Ежегодно семейное насилие уносит жизни 12-14 тысяч россиянок.
Учитывая ориентацию большей части постсоветского пространства на уровне общества на Россию и ее реалии, можно прогнозировать ухудшение ситуации с семейным насилием и в других странах бывшего СССР. Особенно актуальной проблема эта выглядит, если вспомнить, что у ряда государств указанного списка, например, у Армении и Узбекистана, как и у РФ, нет профильного законодательства, направленного непосредственно на борьбу с домашним насилием. При этом в Армении, например, побои, независимо от того, в семье они совершены или вне нее, подпадают под уголовную статью, предполагающую в качестве наказания до 2 месяцев тюрьмы.
В то же время существует и статья 119-я «Насилие», т.е. «любое действие, которое причинило потерпевшему телесную или иную психологическую боль…». Максимальное наказание по этой статье – 7 лет лишения свободы. Впрочем, не известно, как, учитывая российский вектор, будут применяться подобные, давно имеющиеся в законодательстве статьи. Тот же УК РФ, по словам сенатора Валентины Матвиенко, содержит 60 статей, по которым можно привлечь к ответственности за семейное насилие, однако на данный момент в большинстве случаев российские суды рассматривали случаи насилия как «побои», даже при наличии доказательств травм потерпевших.
Говоря об Армении, нельзя не отметить, что для Южного Кавказа тема домашнего насилия, к сожалению, особенно актуальна. Так, на недавнем семинаре по предотвращению гендерного насилия омбудсмен Армении Арман Татоян заявил о том, что причиной 17% убийств в стране является именно насилие в семье. Только в 2016-м году от рук домашних тиранов погибли 14 женщин. Около 2 тысяч обратились в различные женские правозащитные организации.
Однако на деле проблема, очевидно, гораздо масштабнее, так как в армянском обществе, особенно вне крупных городов, попросту не принято «выносить сор из избы» и искать помощи в каких-либо структурах. И это не удивительно, ведь, согласно данным организации «Общество без насилия», 43,7% населения Армении не сомневается в том, что жена сама провоцирует мужа на насильственные действия. Обращение со своей проблемой к правозащитникам и, тем более, в правоохранительные органы женщиной зачастую воспринимается как нечто постыдное, позорное, разрушающее семью и традиционные ценности.
Впрочем, и отношение к подобным заявителям у полиции стран бывшего СССР весьма предвзятое. Как правило, такие люди воспринимаются как асоциальные элементы, что в корне неверно, ведь с домашним насилием может столкнуться абсолютно каждая и каждый. Примеров подобного рода, причем, даже на благополучном в этом плане Западе – множество. Еще более тяжелая ситуация с полицией и ее отношением к населению вообще – в Азербайджане, где правоохранители, в силу особенностей режима, зачастую просто не поддаются контролю со стороны общества.
Мало того, что общества стран СНГ в значительной своей части консервативны, пережили последствия развала СССР, обнищания, социальные проблемы (что зачастую вело к нарушению привычных гендерных ролей и провоцировало и провоцирует насилие), нельзя исключать возможности движения по российскому пути и законодательств других государств региона. В особенности это касается стран Евразийского экономического союза, т.к. голоса об унификации законодательства этого региона раздаются все чаще, а проблема общего правового пространства встает все актуальнее. Вряд ли для и без того проблемных в этом плане Армении, Казахстана и Кыргызстана (где буквально только что на телевидении появилось реалити-шоу «Невестка», открыто пропагандирующее унижение и насилие над отдельными членами семьи), подобный вектор имел бы позитивные последствия.
К слову, в Казахстане в 2009 году был принят закон «О профилактике бытового насилия», который определяет последний термин как умышленное противоправное деяние в сфере семейно-бытовых отношений, причиняющее или содержащее угрозу причинения физического и (или) психологического насилия. Более того, статья «Побои» в 2015 году была переведена из КоАП в Уголовный кодекс. Максимальное наказание по ней – 46 суток ареста, либо 120 часов общественных работ или штраф.
Консервативные изменения законодательства были актуальными не всегда и в России. Законопроекты по профилактике домашнего насилия вносились в Госдуму в 1995 и 2007 гг., однако успеха в итоге не имели. В то же время, сейчас стало очевидно, что подобные законы, принятые не только на Западе, но и на постсоветском пространстве, серьезно уменьшили количество случаев расправы над родными и близкими. В Украине количество тяжких преступлений в семье уменьшилось на 20%. В Молдове общее число случаев насилия в семье уменьшилось на 30%.
Всерьез взялась за эту проблему Грузия – особенно, после череды убийств женщин двухгодичной давности. Сейчас грузинские жертвы семейного насилия имеют право на ордер на неприкосновенность в случае, если насилие повторяется, заводится уголовное дело, по которому виновный может получить до года лишения свободы. Более того, полиция имеет дополнительные полномочия в семейных делах – в особенности, если имеются подозрения в том, что жена, к примеру, покрывает мужа-насильника и т.д. Ранее правоохранители Грузии предпочитали не вмешиваться в подобные вопросы, во многом по причине менталитета. Сейчас для патрульных организуются специальные курсы, обучающие их работать с семейными проблемами. В результате уровень домашнего насилия в стране резко снизился. Пошла на спад и череда тяжких преступлений. А наиболее позитивным примером и ориентиром в данном ракурсе являются, вне сомнения, США, где после принятого в 1996 году закона о домашнем насилии количество убийств в семье сократилось в четыре раза.
Декриминализация домашнего насилия в России отнюдь не носит фатального характера сама по себе – у жертвы остаются возможности защитить себя, хотя сделать это теперь будет несколько сложнее. Гораздо серьезнее сам вектор, по которому идет законодательство, что непременно отразится на настроениях в обществе, даст склонным к насилию индивидам основание чувствовать себя безнаказанными, и в перспективе – увеличит количество насильственных преступлений в семье, в том числе и тяжких. Особенно актуальна данная ситуация для изначально более традиционных обществ Кавказа и Средней Азии, где ориентация на российский пример может стать фатальной для многих, не знакомых со своими правами и не готовых выносить конфликты в публичную сферу жертв домашнего насилия.
