ДМИТРИЙ ГЛЕБОВСКИЙ, СУХУМ
АВГУСТ 2, 2019
Многие не могут вернуть свое жилье даже после суда. А запросы грузин скоро вообще не будут рассматриваться
Харлампию Политидису 79 лет. Он уроженец Абхазии, грек по национальности. Вот уже много лет он безуспешно борется за право вернуть свою квартиру в Сухуме, которая принадлежит ему по решению абхазского суда.
Он уже обошел практически все российские и абхазские инстанции и продолжает надеяться, что когда-нибудь вернется в свой дом.
Проблема с возвратом занятого «трофейного» жилья в Абхазии после грузино-абхазской войны в начале 1990-х все еще не решена.
Вот уже двадцать пять лет эта тема время от времени всплывает в медиа, ведь судебные процессы по возврату недвижимости идут до сих пор.
Однако пока мало кому удалось вернуть свое имущество.
Зачастую занятые и переоформленные «послевоенные» квартиры и дома никто не собирается возвращать, даже несмотря на решения судов.
История Харлампия Политидиса похожа на истории многих жителей Абхазии, чья недвижимость в послевоенное время была сначала захвачена, потом отсужена, но владельцу так и не вернулась.
Политидис жил в Абхазии до 1991 года, потом его перевели работать в Москву. Потом началась война, и вернуться в свою квартиру в Абхазии он уже не смог – ее захватили.
А новый владелец «путем махинаций» разменял квартиру, рассказывает ее бывший хозяин.
«В 2005 году решением суда квартира была юридически мне возвращена, после чего началась многолетняя безуспешная борьба за ее возврат, но безрезультатно – даже несмотря на многочисленные, в том числе письменные, обещания возвратить ее к такому-то сроку», — говорит Политидис.
Более того, в 2010 году появилось другое «решение суда», где говорится, что поскольку хозяин еще в 1992 году «выбыл в неизвестном направлении», квартира признана бесхозной и присуждена другому человеку, который в ней до сих пор и проживает.
Таким образом квартира Политидиса за эти годы сменила нескольких «законных» владельцев.
Сейчас Харлампий находится в Греции у своей дочери, где лечится от рака. Он надеется, что ему удастся вернуть занятое жилье.
Захват, угрозы и молчание властей
Елене Галицкой из Ростова 56 лет. Ее семья проживала в Абхазии с 1966 года. На протяжении многих лет Елена пытается вернуть родительскую квартиру в Пицунде, которая была захвачена в 1994 году — когда ее мама выехала на два года в Ростов помогать дочери после тяжелых родов. Около восьми лет женщина оплачивала коммунальные услуги, несмотря на то, что там не жила — ей пришлось переселиться в старую служебную квартиру.
«В 1996 году после возвращения в Пицунду мама узнала, что наша квартира захвачена. Человек проник в квартиру через окно при помощи пожарной машины, и, открыв входную дверь, въехал туда со своей семьей. Об этом нам рассказали соседи, но официальные показания они давать побоялись. Мама обращалась в милицию и в администрацию. Но чиновники уклонялись от рассмотрения вопроса и даже от фиксации обращений».
Представители властей говорили матери Елены, что им “не до её проблем” и что сделать они ничего не могут.
А захватчик тем временем стал угрожать матери Елены. Один раз ее вывезли на машине «на разговор» неизвестные люди. В результате она перестала обращаться за помощью к властям.
После смерти отца в 2016 году Елена Галицкая и ее сестра Ольга вступили в наследство и попытались оформить квартиру. Но местная администрация Пицунды сначала под разными предлогами не выдавала справку о коммунальной задолженности, без которой оформить квартиру нельзя. А затем сама же организовала встречу Елены с сыном человека, который захватил квартиру, чтобы таким образом неформально «разрулить» ситуацию.
На встречу сын захватчика прибыл вместе с юристом из администрации. Оба утверждали, что отец Елены являлся «пособником и агентом грузин», а квартиру он уступил сам, и в ней какое-то время проживали чеченские добровольцы. Позже, по словам захватчика, квартира пришла в негодное состояние – в ней не было окон и дверей, и он якобы ее отремонтировал и начал там легально жить. В общем «владелец» возвращать квартиру отказался наотрез.
В итоге для восстановления своих прав Елене пришлось обратиться в суд.
Закон «для грузин»
«На сегодняшний день в Общественную палату Республики Абхазия поступили более ста заявлений от людей, столкнувшихся с такими же проблемами.
Среди них около пятидесяти — от родственников граждан Грузии, воевавших против Абхазии в 1992-1993 годах», — говорит Даниил Убирия, председатель комиссии по жилищным вопросам Общественной палаты (консультативном органе при администрации президента Абхазии).
Он сказал, что родственники ссылаются на послевоенный абхазский закон, который не запрещает возвращать им недвижимость.
Все они живут за пределами республики.
Запрет на право собственности касается только тех граждан, «которые боролись против независимости и государственного суверенитета РА, участвовали в боевых действиях против Абхазии или оказывали содействие оккупационным войскам», — говорится в законе. Родственников это не касается.
«То есть по закону они имеют на нее право. Но тут есть сложности.
Жилье тех, кто воевал против Абхазии и покинул республику, было распределено между нашими гражданами. После войны суды не принимали претензий от грузинских граждан, но с недавнего времени рассмотрели несколько дел. Решения приняты не в пользу истцов», — говорит Даниил Убирия.
Как правило, все истцы проживают в России или в Грузии, там же они оформляют нужные документы — о передаче по наследству, доверенности, дарственные.
«Однако документы, полученные не в Абхазии, у нас не работают. Указ об этом был подписан еще первым президентом Владиславом Ардзинбой», — добавляет председатель комиссии.
Был случай, рассказывает Убирия, когда жительница Грузии, чей муж воевал в Абхазии, принесла документы о смерти мужа и попросила помочь вернуть ей жилье.
«Говорит, мол, это моя собственность. В чем вы меня обвиняете? Мы тут же сделали запрос в Тбилиси об этом человеке. Оказалось, что он жив и здоров. Таким образом, появились риски, которые были не учтены», — продолжает он.
Именно для таких случаев несколько месяцев назад парламент Абхазии принял — пока в первом чтении — поправки в закон о распоряжении имуществом, которые запретят возвращение имущества не только тем, кто воевал на грузинской стороне, но и всем его родственникам. То есть наследники вернуть себе имущество не смогут.
«Здесь мы не ставим вопрос о национальности, — говорит один из инициаторов поправок депутат парламента Рауль Лолуа. — Речь идет о тех, кто борется или боролся против независимости и территориальной целостности Абхазии. Конечно, в основном это касается лиц грузинской национальности. По факту это более 90%, но в законе нет упоминания о национальности», — подчеркивает он.
При этом, по его словам, грузинам будет сложнее вернуть собственность даже в том случае, если установленные законом запреты их не коснутся.
«Грузинское жилье так или иначе распределено, пустых квартир или домов практически нет. Даже если человек приходит со своим наследством, он сталкивается с проблемами», — говорит Лолуа.
Если в доме никто не живет, и недвижимость ни на кого не оформлена, тогда проблема решаема, считает он. Другой вопрос, есть ли такие дома или квартиры?
При отсутствии кадастра недвижимости ответить на это сложно. Но каждый случай нужно рассматривать отдельно, поскольку есть люди, которые возвращаются в Абхазию спустя 20 лет и претендуют на возвращение им жилья.
«К этому времени уже принято множество законов, касающихся недвижимой собственности, в том числе по сроку давности. Люди не платили деньги за жилье, налоги. То есть с их стороны не было никаких признаков существования. Человек уехал. Живой он или нет. Это тоже надо учитывать», — говорит Рауль Лолуа.
Несмотря на многочисленные попытки, выйти на связь с этническими грузинами, обращавшимся к властям Абхазии по поводу возврата жилья, не удалось.
«Нам уже нечего терять»
Юрист Валентина Корниенко, которая занимается вопросами возврата жилья собственникам, уверена в том, что проблема заключается не только в несоблюдении законов, но и в самом отношении к представителям нетитульной нации, в частности, русским, проживавшим в Абхазии.
«Законы есть, но они не исполняются в отношении русских. Нам удается возвращать жилье лишь благодаря тому, что я здесь родилась, а мои братья прошли войну, они Герои Абхазии. Но сами процессы очень сложные, длятся годами. Кому-то удается вернуть свой дом или квартиру, кому-то компенсируют – дают жилье в другом месте. Но так или иначе все дела выигрываем», — утверждает она.
Валентина утверждает, что ей удалось таким образом помочь в возвращении жилья в 44 случаях.
Станислав Белоусов — один из тех, кому повезло. В 2016 году он обратился к Валентине Корниенко с просьбой помочь вернуть квартиру в Сухуме, которую наглым образом заняли злоумышленники – они влезли к нему через окно и, угрожая, увезли в психиатрическую больницу, где заперли почти на полгода. Благодаря случаю ему удалось оттуда выбраться.
«Они хотели сделать из него психически больного, чтобы потом забрать квартиру», — говорит Корниенко. — Однажды в больнице он встретил знакомую и рассказал ей об этом случае. Знакомая обратилась ко мне, я поехала в милицию и сказала, что по закону человека нельзя класть в больницу без согласия родственников. Станислава сразу же отпустили и сейчас он живёт спокойно», — говорит Корниенко.
Семье Елены Галицкой пока не удалось добиться справедливости. Она обращалась во все инстанции, но «на очень высоком уровне» истцам сообщили, что обеспечить законное рассмотрение в суде будет сложно, и даже при положительном решении суда, скорее всего, им не удастся вернуть квартиру.
Так и получилось — суды уклонялись от приема исков и рассмотрения их в предусмотренные законом сроки. «В Гагрском суде тринадцать раз назначались заседания, и мы приезжали из Ростова, наш адвокат из Сухума, но большая часть их срывалась. Кроме этого, мы пытаемся возбудить уголовные дела по данным в суде ложным свидетельским показаниям и фальсифицированным доказательствам, представленным стороной захватчика и способствовавшим вынесению незаконных решений. И мы будем бороться до конца. Нам уже нечего терять. Это наша квартира», — говорит Елена.
По ее словам, за все то время, что семья занимается возвращением квартиры, им поступали угрозы от захватчиков, а суды переносятся.
Угрозы прекратились после жалобы Елены в прокуратуру, которая опросила захватчика, но состава преступления не нашла. Но судебной тяжбе пока не видно конца.
Последнее заседание Верховного суда должно было состояться в июле. Елена с мужем приехали в Абхазию, но им было сказано, что заседание перенесено на конец августа.
