Что рано или поздно поставит и Азербайджан, и Армению перед сложным выбором
Рауф МИРКАДЫРОВ
Политический обозреватель
Баку
Умные люди говорят, что глобализм — это корпоративное рабовладение. Если исходить из этого предположения, то невольно приходишь к выводу о том, что в современном мире все взаимоcвязано. Это как процесс всемирного потепления. Начинается с полюсов, а похолодание происходит где-то в тропиках. Однако, существует и другой, диаметрально противоположный подход к происходящим процессам, который заключается в том, что аналогия – притянутые за уши совпадения разных явлений.
Думаю, что истина где-то в середине. Вряд ли революционные события на Ближнем Востоке имеют непосредственное влияние на внутриполитические процессы, происходящие в странах Южного Кавказа, хотя оппозиционеры всех мастей пытались создать диаметрально противоположное впечатление. Кстати, в этом азербайджанские и армянские оппозиционеры были очень похожи. Как в Армении, так и в Азербайджане некоторые оппозиционеры предрекали Сержу Саркисяну и Ильхаму Алиеву «конец Мубарака». Но в Армении состоялись выборы, и С.Саркисян, можно сказать, сохранил внутриполитические позиции. Ожидаемой революции, особенно, с учетом мартовских поствыборных событий 2008 года, не произошло.
Думаю, что так называемый «принцип домино» срабатывает, если рассматриваемые субъекты входят в некое единое геополитическое, экономическое, этническое, духовное пространство. Даже совпадение одного или же двух элементов не имеет решающего значения. В качестве примера напомню процесс развала Советского Союза. В принципе, все республики СССР входили в единое геополитическое, экономическое, частично языковое и частично духовное пространство. Однако, сразу же после развала в новых независимых государствах обозначились непохожие друг на друга, а иногда и диаметрально противоположные векторы общественно-политического развития.
Прибалтика почти сходу начала строить демократию западного типа.
У нас, то есть, в странах Южного Кавказа наблюдалась жесткая борьба между «старой коммунистической партноменклатурой» и так называемыми демократическими силами. Так называемые демократические силы, как показали дальнейшие события, по своему внутреннему содержанию мало чем отличались от той же партноменклатуры. Но в целом и этот вектор развития укладывался в систему либеральных западных ценностей.
А вот, в некоторых странах Средний Азии, прежде всего, в таких, как Таджикистан и Узбекистан, почти сразу после обретения независимости, даже по ходу самого этого процесса, на первый план вышел политический ислам. То есть, практически сразу после развала СССР субъекты, входившие в это объединение, стали ориентироваться на диаметрально противоположные геополитические пространства.
Таким образом, страны Южного Кавказа мало что объединяет с Ближним Востоком. Если не считать, что азербайджанцы – мусульмане, и во многих странах Ближнего Востока имеется армянская диаспора. Но вряд ли эти элементы могли бы иметь решающее значение в вовлечении Азербайджана и Армении, не говоря уж о Грузии, в зону действия «принципа домино».
И все же, события, происходящие на Ближнем Востоке, уже имеют и, скорее всего, будут иметь серьезное влияние как на внутреннюю, так и на внешнюю политику стран Южного Кавказа. Во-первых, нельзя не заметить, что Запад пытается ускорить эволюционный вектор в процессе демократизации стран Южного Кавказа. Хотелось бы напомнить признание бывшего Государственного секретаря США Кондолизы Райс, которая отметила: “В течение 60 лет,.. Соединенные Штаты Америки на Ближнем Востоке жертвовали демократией ради стабильности, и не добились ни того, ни другого”.
Проще говоря, поддержка стабильности любой ценой, отсутствие даже надежды на эволюционный путь становления демократии, урегулирование острых социально-политических конфликтов в рамках общепринятых демократических институтов, рано или поздно становится причиной крайней радикализации общества. А это, в свою очередь, становится серьезной «головной болью» для Запада. Достаточно обратить внимание на то, что в результате «революционной весны» на арабской улице к власти посредством демократических выборов пришли в разной степени радикально-антизападно настроенные силы. Вряд ли Западу хотелось бы столкнуться с таким же явлением, например, в Азербайджане.
Скорее всего, именно этим можно объяснить усиление давления в последнее время как на Азербайджан, так и на Армению со стороны Запада, требующего более последовательного движения в направлении демократических реформ. Например, стоит вспомнить, что Евросоюз обусловил продолжение выделения Армении финансово-экономической помощи «качеством» уже состоявшихся парламентских выборов.
Во-вторых, геополитические процессы, происходящие вокруг событий на Ближнем Востоке, постепенно «приближают» этот регион к Южному Кавказу. В отношениях между Арменией и Россией могут появиться новые нюансы в связи с геополитическими событиями, которые в последнее время происходят на Ближнем Востоке. Об этом заявил 17 мая в ходе видеомоста Ереван-Москва заведующий отделом Кавказа Института стран СНГ Феликс Станевский.
«Южный Кавказ неизбежно будет втянут в воронку изменений в мире, в особенности, на Ближнем Востоке. В этой связи нужно понимать, какими могут быть позиции стран в дальнейшем развитии, скажем, сирийского кризиса, в развитии обострения обстановки вокруг Ирана», — подчеркнул он.
По мнению эксперта, новая ситуация, которая сложится в связи с прошедшими и предстоящими выборами во многих странах, в том числе США и Франции, если кардинально не изменит ситуацию, то может значительно повлиять на нее: «Нам нужно четко представлять себе, как может развиваться армяно-российское сотрудничество в связи с новыми факторами — и волной выборов в странах Южного Кавказа, и в государствах, которые имеют влияние на ситуацию в регионе».1
В принципе, данное заявление российского эксперта в одинаковой степени имеет отношение к Азербайджану. В конечном счете, «революционная весна» на арабской улице «уперлась носом» в иранскую проблему.
Иранская проблема, по сути, заключается не просто в конфликте вокруг ядерной программы между нынешним тегеранским режимом и Западом. Иран, по мнению Запада, в целом, является дестабилизирующим региональным фактором. Сейчас вряд ли кто-то может точно ответить на вопрос – является ли обозначившаяся после сирийских событий взаимосвязь между «арабской весной» и иранской проблемой результатом четко разработанной и реализованной многоходовки, или это просто случайное стечение обстоятельств. Но, в любом случае, это является логическим итогом геополитического расклада сил.
Некоторые наивно полагают, что в случае, если удастся договориться по ядерной проблеме, конфликт будет исчерпан. Нет, еще раз нет! Запад не устраивает тегеранский режим в целом, так как проводимая Ираном внешняя политика мешает становлению нового миропорядка в регионе.
Известный российский журналист и политолог, декан Высшей школы телевидения МГУ Виталий Третьяков, комментируя ситуацию вокруг Ирана, накануне открытым текстом заявил буквально следующее: «Что и когда начнут делать американцы, спрогнозировать никто не может. Что угодно могут начать, если посчитают это выгодным для себя и решат, что баланс сил в регионе и в мировом сообществе гарантирует им безнаказанность»2.
В случае, если Запад, а точнее, США начнут решать иранскую проблему силовыми методами, в нашем регионе могут произойти серьезные, я бы сказал, кардинальные изменения. Понятно, что Ирану не выдержать под натиском США, что в свою очередь приведет к усилению влияния Запада на Южном Кавказе, если, конечно, Россия будет бездействовать. Но действовать России придется, грубо нарушая суверенитет и территориальную целостность Азербайджана и Грузии. В сложившемся раскладе сил трудно предположить, чтобы Азербайджан, а тем более Грузия обратились к России «за помощью».
В не менее сложной ситуации окажется Армения. Что бы там не говорила большая часть армянских политологов, придется делать выбор, особенно, если станет ясно, что Россия не располагает ресурсами активного военно-политического вмешательства в происходящие события. Я специально вывел карабахскую проблему, как говорится, «за скобки», так как в случае решения иранского вопроса его влияние на становление регионального геополитического расклада сил резко снизится…
