Анна БАРСЕГЯН
Аналитик
Ереван
До решения президента РА от 3 сентября 2013 года о присоединении к Таможенному союзу периодически отмечалось, что Армения проводит многовекторную политику, которая позволяет плодотворно сотрудничать с различными силовыми центрами, имеющими противоположные интересы. Следует, конечно, заметить, что это была не только гибкость, проявленная Арменией на дипломатическом поприще, но и результат сложившейся на международной арене благоприятной ситуации, когда интересы региональных акторов конкурировали, но не сталкивались друг с другом. Свидетельством тому – проект «Восточное партнерство».
Изменение политики ЕС в странах Восточного партнерства после распада СССР и до 2007 года, как нам кажется, прошло несколько этапов. На начальном этапе ЕС пытался не нарушать сложившиеся в результате Холодной войны разделительные линии и рассматривал это пространство как зону особых интересов России, отношения с которой строились довольно осторожно. Но потом ЕС стал постепенно пытаться сломать стереотипы, предъявив заявку на роль одного из главных региональных акторов. В целом, 2003 год можно рассматривать как поворотный в смысле изменения политики ЕС в данном регионе, когда была принята Концепция европейской безопасности, за чем последовал старт политики Европейского соседства и крупное расширение ЕС.
Евросоюз с целью обеспечить собственную безопасность представил серьезную заявку на повышение собственной роли и веса в регионе. Но надо заметить, что при проведении данной политики ЕС считался с Россией, стараясь избегать столкновений. Отношения ЕС-Россия в тот период можно расценить как конкуренцию, в которой, однако, бдительно соблюдались правила игры. То есть, каждая из сторон действовала в рамках обретенного по умолчанию согласия.
«Восточное партнерство», которое стартовало в 2009 году, стало последним шагом ЕС по наращиванию своего влияния в регионе, которым страны-участники проекта были поставлены перед выбором между европейским и евразийским направлениями. Согласно оценке профессора университета Бордо Дж. Люсака, начиная с 2008 года Брюссель проявлял чрезвычайную активность в регионе, претендуя на роль одного из новых акторов.
Армения, как и другие страны «Восточного партнерства», оказалась перед нежелательным выбором. Несмотря на то, что РА и ЕС еще с июля 2010 года вели переговоры о заключении Соглашения об Ассоциации с ЕС, и все было почти готово к его подписанию в Вильнюсе в ноябре 2013 года, уже в сентябре все планы пошли насмарку. В политологических, журналистских и других кругах решение о присоединении к Таможенному союзу расценили как неожиданное и принятое за ночь, но достаточно одного взгляда на экономику Армении, чтобы предположить, что при подобной степени зависимости РА просто вынуждена была пойти на такой шаг. Если сравнить также роли ЕС и РФ в принятой в 2007 году Стратегии национальной безопасности (СНБ) РА, то станет очевидно, что выбор Армении должен был однозначно остановиться на Таможенном союзе.
Так, как отмечается в СНБ, установление тесных отношений с ЕС исходит из долгосрочных интересов РА, подчеркивается, что развитие и укрепление отношений с европейским структурами, в первую очередь с ЕС и его членами является одним из приоритетных направлений внешней политики Армении. «Дальнейшее углубление многостороннего сотрудничества с ЕС позитивно скажется на укреплении демократии в Армении и становлении правового государства, защите прав человека и основных свобод».
В Стратегии нацбезопасности отмечается важность и российско-армянских отношений: «Они носят стратегический характер, что обусловлено важнейшей ролью России в деле обеспечения безопасности Армении, традиционными армяно-российскими дружественными связями, широкомасштабным торгово-экономическим сотрудничеством, ролью России в урегулировании карабахского конфликта, а также наличием крупной армянской общины в России».
Одной из важных функций государства является обеспечение безопасности границ. В классических определениях безопасности это ассоциируется с военной силой. РА в данном случае руководствовалась именно этим подходом.
Сложившееся положение во многом походит на ситуацию в Финляндии после Второй мировой войны, когда она вынуждена была соблюдать баланс между НАТО и странами Варшавского договора. В результате германский политолог Ричард Ловенталь в 1961 году ввел в политологический словарь новое понятие «финляндизация», которое отражает феномен, когда маленькая страна, расположенная близ агрессивного соседа, соглашается принять сокращение суверенитета во внешней политике, чтобы сохранить независимость. Таким образом, как свидетельствуют те, кто строил эту политику, Финляндия, которая имела 5 миллионов населения и 800-мильную границу с Россией, смогла сохранить независимость и не оказаться в списке советских республик.
Армения также пошла почти по тому же пути, что и Финляндия, что позволило избежать армянских вариантов майданских сценариев.
Спустя почти 2 года после упомянутого решения РА пытается обнаружить утерянное равновесие во внешней политике. На состоявшемся в мае в Риге саммите «Восточного партнерства», в ряду других договоренностей, было также заявлено о подписании новой модификации Соглашения об Ассоциации, в которое можно будет включить и экономический компонент. Если Россия не станет препятствовать заключению этого соглашения, очертаний которого пока нет, то это фактически будет означать старт косвенного сотрудничества ЕС-ЕАЭС, тем более, что ЕС имеет богатый опыт сотрудничества с другими таможенными союзами. Так, несмотря на то, что ЕС еще ведет переговоры с зарегистрированным в Южной Америке Таможенным союзом МЕРКОСУР, он имеет довольно хорошие отношения с одним из учредителей союза – Бразилией. Хорошим примером сотрудничества ЕС с таможенным союзом являются отношения с АСЕАН.
В сложившейся ситуации Армении следует проявить решимость и стать первым звеном примирения ЕС-ЕАЭС. Несмотря на то, что Армения не подписала Соглашение об Ассоциации, но по целому ряду параметров она имеет передовые показатели среди стран «Восточного партнерства». При этом, Армения вступила в систему, которая далека от этих параметров, что может иметь серьезные негативные последствия. В данных условиях важно, чтобы армянская сторона сама проявила инициативу и позиционировала себя в международных отношениях с новой моделью, которую мы назвали «арменизация». Модель арменизации предполагает наличие соответствующего европейским стандартам демократическо-правового государства, которое по своим ценностям должно быть близко к европейской, но по стечению обстоятельств пребывает в иной системе и может стать мостом между двумя блоками.
С целью стимулировать расширение сотрудничества с ЕС Армения должна указывать на важность своей модели, чтобы показать – сотрудничество с нашей страной, осуществление реформ в Армении означает реформирование более обширной системы.
Лучшим примером применения модели «арменизации» стали манифестации на проспекте Баграмяна в Ереване в июне этого года против подорожания электроэнергии. Российские СМИ пытались найти в них следы финансирования из Госдепа США или с Запада, но, как нам кажется, это был результат многолетнего сотрудничества с ЕС – повышение гражданского самосознания. Важно, чтобы Армения осторожно продолжала сотрудничество, пользуясь при этом предлагаемыми ЕС и ЕАЭС лучшими возможностями. Армении следует не довольствоваться ролью маленькой страны, а стать, благодаря осторожной политике, маленьким, но весомым государством, которое может способствовать решению сложных геополитических проблем.
Впоследствии феномен «арменизации» можно будет применить в случае с Беларусью, Казахстаном и центрально-азиатскими странами, если ЕС активизирует сотрудничество с ними.
