Возвращение беженцев и внутренне перемещенных лиц на родину: взгляд из Азербайджана

Азер АЛЛАХВЕРАНОВ

Баку

 

Введение

Переговоры по урегулированию армяно-азербайджанского конфликта вокруг Нагорного Карабаха (НК) ведутся уже на протяжении более 16 лет. Несмотря на усилия политического руководства двух стран, Минской группы ОБСЕ, а также различных международных организаций, проблема по-прежнему пребывает  в тупике. В то же время имеются некоторые признаки позитивных изменений, связанных в первую очередь с согласием по ряду аспектов важнейших вопросов, что находит отражение  в различных декларациях[1] и совместных заявлениях лидеров стран, участвующих в переговорном процессе.[2]

 

За переговорным процессом внимательно следят все слои азербайджанского общества без исключения[3], не говоря уже о беженцах и вынужденных переселенцах. Все с нетерпением ждут того, что стороны конфликта, наконец, достигнут консенсуса по важнейшим вопросам и подпишут мирный договор, который приведет в движение процесс возвращения беженцев и внутренне перемещенных лиц (ВПЛ).

 

Исходя из принципа «не навреди», автор данной статьи решил не углубляться в историю Нагорно-Карабахского конфликта. Вместо этого он взялся за анализ точки зрения азербайджанской общественности относительно возвращения беженцев/ВПЛ в места своего прежнего проживания после возможного будущего мирного урегулирования Нагорно-Карабахского конфликта и исследование социальных и психологических аспектов такого сценария

 

1. Нынешняя политика относительно возвращения беженцев/ВПЛ

 

1.1. Общая ситуация с беженцами/ВПЛ в Азербайджане

 

Не секрет, что беженцы и ВПЛ – наиболее уязвимый сегмент населения в Азербайджане. Так, в Баку, Сумгаите, Гяндже и других больших городах ВПЛ были расселены в государственных зданиях, школах, детских садах, студенческих общежитиях. По данным Азиатского банка развития, беженцы и ВПЛ остаются самыми неимущими группами  в Азербайджане, и, будучи таковыми, они рассматриваются как приоритетная группа, нуждающаяся в особом внимании в программе сокращения бедности. В настоящее время беженцы и ВПЛ продолжают страдать из-за отсутствия систем водоснабжения и канализации, а также недополучения  адекватного медобслуживания и образования. Специальный представитель Генерального секретаря ООН по правам человека Уолтер Келин  обратил внимание на масштабы существующих проблем в этой сфере во время своего визита в Баку в мае 2010 года. Он заявил: «…десятки тысяч азербайджанских ВПЛ продолжают жить в бесхозных, чрезвычайно стесненных и в высшей степени антисанитарных коллективных поселениях»[4].

 

Широко распространено недоедание, детская смертность находится на уровне 26% (для сравнения, средний уровень в республике – 10%). Серьезной проблемой является безработица среди ВПЛ.

 

Для исправления этой ситуации и улучшения жизненных условий ВПЛ правительство предпринимает шаги по обеспечению регулярной помощи и строительству новых поселений для ВПЛ. Правительственная программа по улучшению социальных и экономических условий беженцев и ВПЛ начала приносить плоды в последние годы. За последние четыре года уровень бедности среди ВПЛ упал с 75% до 25%.

 

1.2. Статистические данные о беженцах и ВПЛ

В различных документах и докладах, доступных общественности, имеются огромные разночтения относительно реального числа беженцев и ВПЛ. Это вызывает сомнения и обоснованные обвинения в фальсификации фактов.[5] Принимая во внимание важность данного исследования, мы пользовались и оперировали данными, взятыми из официальных источников.[6]

 

Согласно официальной информации, в январе 2010 года было 248,000 беженцев из Армении (что составляет 29.7% от общего числа беженцев/ВПЛ)  и 586,000 ВПЛ (что составляет 70.3%, соответственно). Из этого числа, 242,000 ВПЛ (41.3%) проживали в Баку и Сумгаите, и 344,000 ВПЛ —  в других частях страны (58.7%).[7] 138,000 беженцев (55.6%) живут в городах, 110,000 беженцев (44.4%) – в сельской местности.

 

Нужно отметить, что общие цифры о количестве беженцев и ВПЛ в Азербайджане не включают статистические данные о жителях двадцати одной азербайджанской деревни на границе с Арменией. Села вне границ бывшей НКАО и семь районов вокруг нее были оккупированы армянскими силами в ходе войны.[8] По данным администрации президента Азербайджанской Республики, в то время там проживали 128,000 человек.[9] После оккупации жители тех сел не покинули их районы, а поселились в соседних деревнях и городах. Если мы приплюсуем это число к общей численности ВПЛ, то можно будет сказать, что этот сегмент населения насчитывает 700,000 человек.

 

1.3. Помощь беженцам и ВПЛ со стороны правительства

С 2001 года, со значительным увеличением доходов от нефти в Азербайджане, республика имеет значительные возможности для строительства новых поселков для ВПЛ и финансирования их расселения. С 2001 года по октябрь 2010 года Государственным нефтяным фондом Азербайджана (ГНФАР) выделено 692,900,000 манатов (около 866,100,100 долл. США) на строительство новых поселков. Эти деньги были использованы для создания поселков в различных частях страны с обеспечением электроэнергии, воды, газа и других социальных и технологических инфраструктур. В общей сложности на государственные  средства и при активном участии Государственного комитета по беженцам и ВПЛ, Фонда социального развития ВПЛ и азербайджанского агентства по восстановлению и реконструкции территорий были построены 57 новых поселков. Общее число новых домов, построенных и переданных ВПЛ составляет 16,677, с дополнительными 287 многоцелевыми административными зданиями.[10] По официальным данным, около 100,000 беженцев /ВПЛ уже переселены в новые поселки, в том числе 11,000 беженцев и 89,000 ВПЛ. Процесс переселения беженцев /ВПЛ, живущих в общежитиях, начнется в 2011 году.[11]

 

Следует подчеркнуть, что новые дома, предложенные поселенцам в селах, им не принадлежат; они их получили в соответствии с контрактами между беженцами/ВПЛ и государственным комитетом по беженцам и ВПЛ. Когда оккупированные территории перейдут из-под контроля Армении к Азербайджану, и ВПЛ вернутся в свои дома, им больше не понадобятся предоставленные им дома, которые послужат другим целям. Осознанной стратегии интеграции в Азербайджане не существует.

 

 

1.4. Влияние статус-кво «ни войны, ни мира» на отношение беженцев/ВПЛ к своему возвращению

 

Существующая ситуация «ни войны, ни мира» таит в себе серьезную опасность новой эскалации. Воинственная риторика в СМИ обеих сторон конфликта, переговоры, пребывающие в тупике, регулярно множащиеся жертвы на «линии соприкосновения» привели к торпедированию мирных инициатив, с одной стороны, и подстрекательству военных действий, с другой. Однако, военное решение конфликта приведет к массовым жертвам с обеих сторон конфликта и обернется национальной трагедией для обоих народов. Вот почему Азербайджанская Республика пытается освободить оккупированные территории и разрешить Нагорно-Карабахский конфликт исключительно мирными средствами.

 

Какой бы ни был сценарий (военные операции или мирные переговоры), мирный договор будет подписан сторонами, и это приведет к освобождению оккупированных территорий как в самом Нагорном Карабахе, так и вокруг него, и в конечном итоге к возвращению ВПЛ в свои бывшие дома. Это не легкий процесс, он потребует значительных ресурсов, с одной стороны, на восстановление инфраструктуры освобожденных территорий[12], а с другой, на организацию всего процесса возвращения. Разминирование территорий, восстановление инфраструктур, разрушенных во время войны, и социально-экономическое развитие Нагорного Карабаха в целом потребуют не только огромных финансовых вливаний, но и значительных усилий.  Аналогичные усилия потребуются и для организации добровольного возвращения ВПЛ, готовых вовлечься в этот процесс. Социально-политические и экономические факторы, способные усилить процесс возвращения, вместе с социально-психологическими факторами, явятся важными компонентами этого процесса. Для того, чтобы проанализировать ситуацию сквозь эту призму и выявить элементы процесса возвращения, представляющие особый интерес для беженцев/ВПЛ, в ходе подготовки данной статьи в ноябре-декабре 2010 года были проведены встречи и открытые дискуссии по наиболее актуальным вопросам.

 

 

2. Степень интеграции беженцев/ВПЛ, и как это отражается на процессе возвращения

 

Степень интеграции беженцев/ВПЛ напрямую зависит от их отношения к добровольному возвращению. Для построения полной картины потенциального сценария возвращения всех ВПЛ (и даже, наверно, беженцев), нужно четко выявить различия в уровне их интеграции.

 

2.1. Дифференциация групп беженцев из Армении

 

Можно выделить четыре основные группы беженцев из Армении: ассимилировавшиеся, интегрированные, изолированные и маргинализированные беженцы.

 

В группу ассимилировавшихся беженцев входят те, кто частично утеряли свою прежнюю идентичность (к примеру, идентичность халлаваров, лямбияльцев, нювадинцев, и т.п.)[13], и те, которые попытались слиться с местными общинами в местах их нынешнего проживания в различных регионах Азербайджана. Используя семейные или иные узы, они интегрировались в местные общины и попытались по-новому определить свою идентичность, связав ее с их новым местом пребывания, где они приобрели квартиры. Они планируют пустить глубокие корни на новом месте проживания, не желая вернуться в Армению. Трудно определить точное число таких ассимилировавшихся беженцев, однако в опросах они указывают, что даже если организованное возвращение в Армению состоится, 90% из них туда не вернутся, что отражает преобладающее мнение среди беженцев.

 

Интегрированные беженцы, которым удалось сохранить свою культурную идентичность, близки к ассимилировавшимся. При обсуждении этого вопроса интеграция беженцев часто понимается как простое слияние этой группы с азербайджанским обществом. На самом деле, при рассмотрении с точки зрения культурной идентичности, это не интеграция, а ассимиляция. С другой стороны, интегрированные беженцы сочетают свою прежнюю идентичность, связанную с азербайджанской культурой, когда-то существовавшую в Армении, с новой приобретенной идентичностью жителей Баку, Гянджи, и т. п. Ни ассимилировавшиеся, ни интегрировавшиеся беженцы не имеют планов вернуться в Армению, и в их среде такое возвращение не обсуждается.

 

Изолированные беженцы – те, что живут в компактных поселениях для беженцев. Они держатся друг за друга, обычно создают единую общину и продолжают определять себя как уроженцы Армении. Они не отрицают своей старой идентичности, наоборот, укрепляют и углубляют ее. Они занимают свою определенную нишу в рынке занятости: это коллективный малый бизнес и торговля. Эти беженцы сохраняют определенную социально-психологическую дистанцию от остального местного населения, вступают в браки только с членами их же беженской общины. Стараются не ассимилироваться с местными общинами.

 

Маргинализированные беженцы также не ассимилировались, но они утеряли чувство связи с их бывшей идентичностью. Они испытывают синдром полной отчужденности, как от местных жителей, так и от тех, кто родился в Армении. Официально они продолжают отмечаться как беженцы, однако они не идентифицируют себя с какими-либо другими беженцами.

 

Если ассимилировавшиеся беженцы считают местную общину своей референтной группой, для изолированных беженцев беженская община сама представляет собой такую рефернтную группу, то маргинализированные беженцы лишены поддержки, как со стороны местной общины, так и беженской общины. Такое отчуждение и само-отчуждение усугубляется  их низким социальным статусом и низкими доходами. Изолированные и маргинализированные беженцы составляют самую малую часть среди беженцев и наиболее пассивную группу в этом  сегменте населения, полностью зависящую от внешней помощи – от правительства, общества, родственников.

 

2.2. Дифференциация групп ВПЛ

 

В отличие от беженцев, ВПЛ из Нагорного Карабаха и семи прилегающих к нему районов в основном поселились в других районах Азербайджана в соответствии с принципом распределения, соответствующим правительственной инфраструктуре района, где они зарегистрированы (к примеру, если внутренне перемещенное лицо из Шушинского района в настоящее время живет в Баку, оно продолжает оставаться жителем Шушинского района и зарегистрировано исполнительным органом местной власти Шуши в изгнании). Подобно беженцам, из ВПЛ также формируются новые социальные и культурные типы, которые можно подразделить на несколько схожих категорий: интегрированные и ассимилировавшиеся, изолированные ВПЛ и возвращенцы.

 

Интегрированные ВПЛ – это те, которым удалось найти место для того, чтобы осесть, главным образом в Баку и других больших городах Азербайджана (Сумгаите, Гяндже и Мингечауре) и более или менее интегрироваться в их местные общины; они составляют большинство всех ВПЛ. Согласно официальным данным, 278000 ВПЛ (это составляет 47.4%) удалось обосноваться в вышеуказанных городах. Этот городской сегмент ВПЛ общины активно участвует в общественной и политической жизни страны. Они в основном родом из Зангеланского, Кубатлинского, Физулинского, Джебраилского и Агдамского районов.

 

Ассимилировавшиеся ВПЛ – это те, которые спонтанно переселились в различные части страны, на определенном расстоянии от мест, граничащих с линией соприкосновения. Местная районная инфраструктура, тесные контакты с местным населением, браки с местными жителями способствовали усилению ассимиляционных тенденций, особенно там, где они поселились  малыми количествами, что, в конце концов, привело к исчезновению видимых различий между местным населением и ВПЛ. Согласно приблизительным подсчетам, цифра ассимилировавшихся ВПЛ  равна 115000, что составляет 19.6% от общего числа ВПЛ.

 

Изолированные ВПЛ составляют сравнительно малую скитальческую группу. Во время конфликта большинство ВПЛ бросились покидать театр военных действий и поселились в местах в максимальной близости от Нагорного Карабаха. Вдоль главных дорог, ведущих к Нагорному Карабаху, наскоро были сооружены беженские палаточные лагеря, финские бараки и убежища, которые впоследствии стали компактными поселениями для ВПЛ, относительно изолированные от окружающего мира. В силу этой изоляции им удалось сохранить традиции, обычаи, жизненный уклад и навыки. Последние статистические данные указывают на то, что их число сократилось вдвое за последние годы – до 74000 человек, или 12.7% от общего числа ВПЛ.

 

И, наконец, последняя группа в нашей классификации ВПЛ в национальном масштабе: ВПЛ, проживающие в новых поселках, построенных в Тертерском, Физулинском и Агдамском районах. Эти так называемые “возвращенцы”  не интегрированы  в силу своей относительной изоляции вплоть до их недавнего переселения в новые поселки. Процесс репатриации в новых поселках, будучи пилотной моделью репатриации в будущем, должен стартовать сейчас для подготовки плавного процесса репатриации после того как будут  освобождены оккупированные территории. В настоящее время их число составляет около 118000 человек, то есть 20.3% от общего числа ВПЛ.

 

2.3. Что общего между уровнями интеграции ВПЛ и беженцев, и каковы перспективы для организации их возвращения

 

Беженцев и ВПЛ, определенных нами как ассимилировавшихся и интегрированных, и проживающих в Баку и других больших городах, вряд ли можно отнести к потенциальным возвращенцам на утерянные территории. Неопределенная пробуксовка мирного процесса лишь усиливает интеграционные процессы в обществе и способствует быстрой утере чувства принадлежности к карабахской земле.  Уже имеется определенное количество интегрированных и ассимилировавшихся беженцев/ВПЛ, не желающих возвращаться в Карабах ни при каких обстоятельствах. Хотя большая часть ВПЛ, с которыми мы встретились в ходе работы над этой статьей, неизменно подчеркивала свою готовность вернуться в Карабах, какая бы там заброшенность и разруха ни была, среди них были и такие, которые такой готовности не выказывали. Член одной из фокусных групп сделал следующее заявление: “Я не желаю испытывать все эти страдания и муки ВПЛ когда-либо еще!» Беженка из Армении высказалась в том же духе:  “Мой прадед был депортирован из Армении в 1918-1920 году, отец – в 1948-1949 годах, и он вернулся в 1950 году, затем настал мой черед в 1988-ом, когда, в конце концов, была депортирована вся моя семья”.  У нее нет желания возвращаться,  поскольку она “опасается, что и ее детям придется испытать депортацию и изгнание”. В то же время брат беженки, который также присутствовал на обсуждении этой фокус-группы, заявил о готовность вернуться в Армению и начать новую жизнь там.

 

Изолированные беженцы и ВПЛ чувствуют полную изолированность от повседневной жизни очень сильно, не зная, какое будущее им сулит судьба. Эту категорию беженцев/ВПЛ характеризует неорганизованность, нерешительность, подозрительность, внутреннее напряжение и отчаяние. Эти синдромы должны учитываться в свете любых планов осуществления их возвращения в будущем. Важно начать комплексную работу с этими людьми для “вытягивания” их из этой категории путем создания благоприятных условий для их интеграции, включая ускоренное расселение в новых поселках и временном жилье, возводимом в разных районах, и посредством инициатив, стимулирующих возрождение из бывшей социальной и культурной идентичности. Несколько пятиэтажных домов уже готовы для заселения ими в Габале, Геранбое и Евлахе.[14]

 

3. Возможные сценарии  возвращения ВПЛ на освобожденные территории

Для того, чтобы свести в единое целое возможные сценарии возвращения, мы должны определить объем предполагаемых восстановительных работ, включая разминирование, на освобожденных территориях.

 

3.1. Объем восстановительных/ реабилитационных работ

Для того, чтобы возвращение в  освобожденные от оккупации территории стало реальностью, согласно подсчетам Государственного комитета по оценке ущерба от Карабахского конфликта, на этих территориях нужна инфраструктура для 900 новых городов и сел, 131000 новых единиц жилья, новых дорог, электросетей и телефонных линий. Учитывая, что строительство поселка для 500 семей занимает четыре месяца, строительство 131000 единиц жилья потребуется более пяти лет.

 

Ущерб от конфликта оценивается порядка 60 млрд. долларов США.[15] В более позднем брифинге по вопросу репатриации ВПЛ председатель государственного комитета по беженцам и ВПЛ заявил, что на выполнение программы реконструкции и репатриации (“Великое возвращение”) потребуется 62 млрд. долларов, хотя эту цифру и надо пересмотреть. Однако уже сейчас ясно, что сумма превысит 70 млрд. долларов.

 

Важной составляющей реабилитационной программы является освобождение территорий от мин и удаление неразорвавшихся боеприпасов. В 1988 году было создано Азербайджанское национальное агентство по разминированию. За почти 20 лет своего существования этого агентства (со штатом в 547 человек по состоянию на декабрь 2010 года), с помощью профессиональных саперов, специалистов по боеприпасам и оборудованию,  сил быстрого реагирования и 32 поисковых собак было обезврежено и уничтожено 621964 мин и неразорвавшихся снарядов на территории площадью в 138 млн. кв. метров на азербайджанской стороне линии соприкосновения в Физулинском, Агдамском и Геранбойском  и других районах, прилегающих к Нагорному Карабаху.[16] Общая площадь территории, которую вышеупомянутое агентство определило как подлежащее очистке от мин, равна 280 млн. кв. метрам; ведомство планирует очистку 22-27 млн. кв. метров в год – это неплохая цифра даже по международным меркам.

 

По данным национального агентства по разминированию, минированию подвергались только те оккупированные территории, на которых происходили боевые действия. После освобождения всех оккупированных территорий, в очистке от мин будут нуждаться  от 350 до 830 млн. кв. метров, на которых имеется  50-100 тыс. мин.[17] Это составляет до 4% от всей оккупированной территории. Согласно расчетам агентства, на тщательное разминирование потребуется 8-14 лет.[18] Какое количество денег потребуется на финансирование этого процесса, не известно. По данным Службы противоминного действия ООН, в более чем 90 странах по всему миру, где производится разминирование, гуманитарные неправительственные и коммерческие организации выполняют до 95-98% всей работы по очистке от мин.[19] Финансирование на эти работы поступает от соответствующих государств и в форме кредитов от Всемирного банка.

 

3.2. Гипотетические сценарии потенциального возвращения

Во время встреч для изучения мнений беженцев/ ВПЛ о различных аспектах возвращения, репатриации и реституции, а также для сбора и анализа их предложений по этим вопросам, мы пришли к удивительным и весьма разнообразным результатам. У ВПЛ различные взгляды относительно того, вернуться или нет. Между полярными мнениями имеется целый спектр позиций и подходов: одни стремятся к безусловному возвращению, другие желают вернуться, но при определенных условиях, третьи вообще не желают возвращаться, ни при каких обстоятельствах. В последнюю категорию входят интегрированные и ассимилированные ВПЛ, которым удалось создать весьма неплохие жизненные условия на новом месте их проживания, и они боятся за будущее своих детей.

 

Принимая во внимание тот факт, что с момента их изгнания с родной земли прошло 16 лет, а на восстановление  их домов и реабилитацию  понадобятся десятилетия, возвращение интегрированных ВПЛ представляется весьма проблематичным.  Вернутся, прежде всего, пожелают те ВПЛ, которых временно поселили в новые поселки, и изолированные ВПЛ, живущие в финских домиках и общежитиях. В целом, соответствующие исполнительные органы могли бы переселить людей, живущих в специальных поселках для ВПЛ, поскольку у них уже имеется позитивный опыт для этого. Однако для переселения тех, кто поселился в больших городах – в муниципальных зданиях, у родственников, на частных квартирах, и т. п., ушло бы много лет. По всей вероятности, правительство прибегнет как к стимулированию, так и к принуждению, включая, к примеру, жесткую регистрационную практику.  Так, большие города могут быть закрыты для регистрации, однако для того, чтобы устроиться на работу, такая  регистрация будет необходима: подобные принудительные меры могут применяться вместе с отменой привилегий для ВПЛ. Тем не менее, процесс возвращения займет пять лет или более.

 

В любом случае, важно определить, что представляют собой эти потенциальные сценарии урегулирования Нагорно-Карабахского конфликта, и сопоставить их с гипотетическими программами организации возвращения ВПЛ. Для того, чтобы сделать прогнозы возможных сценариев возвращения ВПЛ, мы воспользуемся примерами сценариев политического урегулирования Нагорно-Карабахского конфликта, представленными азербайджанским политологом Шахином Аббасовым[20], считающим, что имеется три возможных сценария: «оптимистический», «пророссийский» и сценарий, основанный на «широком политическом консенсусе»[21].

 

Согласно оптимистическому сценарию, примирение будет происходить вокруг Мадридских принципов (возвращение пяти районов, специальные условия для возврата Лачина и Кельбаджара и отложенный референдум по статусу Нагорного Карабаха). По этому сценарию, на первом этапе произойдет перемещение и расселение неинтегрированных ВПЛ, в частности, «изолированных ВПЛ», которые постепенно переедут в Агдамский, Физулинский, Зангеланский, Джебраильский и Кубатлинский районы. На следующем этапе ВПЛ из Лачина и Кельбаджара, в настоящее время проживающие в муниципальных зданиях, здравницах/санаториях в Баку и других больших городах, могли бы переехать в освободившееся жилье в новых поселках.  В случае благоприятного течения событий, этот процесс мог бы завершиться в течение семи или восьми лет.  В этом случае, оставшимися вопросами были бы возвращение ВПЛ в Шушу и другие населенные пункты в Нагорном Карабахе, которые бы нашли свое разрешение после референдума по определению статуса. В любом случае по оптимистическому сценарию ВПЛ из Нагорного Карабаха переедут в Карабах, и, по-видимому, в Шушу и другие соседние азербайджанские деревни, с тем, чтобы начать процесс  строительства мирного будущего.

 

В пророссийском сценарии, рассмотренном Шахином Аббасовым, мы увидели, что события могут развернуться схожим образом, но с намного более сильным вектором в сторону усиления российского влияния на Азербайджан, а также на Армению и на мирный процесс по урегулированию Нагорно-Карабахского конфликта. Аббасов усматривает в этом фактически замораживание конфликта на обозримое будущее, поскольку его разрешение в пользу той или иной стороны приведет долговременному выходу одной из сторон из-под российского влияния. В этом сценарии мы можем видеть повторение первого сценария возвращения ВПЛ, когда  сначала они возвращаются в освобожденные пять районов с перспективой, что они окажутся в Лачинском и Кельбаджарском районах только в более отдаленном будущем без каких-либо фиксированных сроков. Возвращение азербайджанских ВПЛ непосредственно в Нагорный Карабах остается открытым и неопределенным вопросом. В действительности этот сценарий не приемлем для азербайджанских ВПЛ.

 

Широкий геополитический  консенсусный сценарий, предполагающий освобождение от оккупации шести районов (кроме Лачина), отвод армянских войск обратно к границе бывшей НКАО, ввод Азербайджаном полицейских сил и пограничников, размещение миротворческих сил на согласованный участок армянско-азербайджанской границы, передача Шуши и Лачина Азербайджану после решения вопроса статуса, также содержит все элементы процесса возвращения, применимый к наилучшему сценарию политического урегулирования. Однако по такому сценарию весь процесс возвращения займет 10-12 лет, поскольку он охватит разработку концептуальных рамок для активного вовлечения  населения Нагорного Карабаха – как армянского, так и азербайджанского – в социальную и политическую жизнь страны.

 

Отношения между азербайджанцами, которым предстоит вернуться, и армянским населением Нагорного Карабаха стали предметом серьезного анализа другого азербайджанского специалиста – Табиба Гусейнова.[22] Гусейнов считает заселение армянами Лачинского и Кельбаджарского районов “наиболее вероятным источником напряжения”,  что явится “препятствием для мирного процесса, особенно в его начальной стадии”[23].  Еще один важнейший фактор, который может помешать  процессу возвращения, — это искусственные барьеры, которые, вероятно, будет чинить местное правительство  Нагорного Карабаха.[24] Демографические вопросы остаются главной проблемой. Армянская община Нагорного Карабаха озабочена ежегодным ростом численности карабахских азербайджанцев и воздействием этого фактора на референдум по вопросу статуса Карабаха, который может состояться когда-то в будущем. В то же время азербайджанская община обеспокоена заселением армянами Нагорного Карабаха и прилегающих районов, которое, несомненно, направленно на достижение преимущества над азербайджанской стороной. Каждая из общин пытается использовать демографические факторы для закрепления численного преимущества. Если бы можно было выработать эффективный механизм для снижения влияния демографического фактора на весь процесс возвращения, он мог бы принести положительные результаты, как в сфере межэтнических отношений, так и в политической области, а это было бы ключом к будущей стабильности.

 

 

3.3. Ключевые факторы, которые необходимо рассмотреть при организации возвращения

В дополнение к политическим и демографическим факторам, при любом процессе возвращения ВПЛ необходимо учитывать и иные факторы, такие как настроения, ожидания и повестки дня самих ВПЛ. Анализ  и рассмотрения этих факторов позволит смоделировать с определенной точностью возможные реакции вероятных возвращенцев на различные сценарии возвращения в освобожденные от оккупации районы. Можно выделить четыре категории социальных вопросов для ВПЛ: каждодневные проблемы; вопросы адаптации  и связанные с ней стрессы; стресс от неопределенности и необходимость планирования собственной жизни; посттравматический стресс и задача преодоления его последствий.

 

У ВПЛ есть и определенные общие проблемы. Трудные условия жизни, экономический и социальный кризис, растущие цены, безработица и каждодневная борьба за выживание ниже черты бедности характерны для большинства азербайджанских ВПЛ вне зависимости от их места жительства.  В то время как интегрированные и ассимилировавшиеся беженцы и ВПЛ связывают все свои надежды и планы на будущее с их нынешней средой обитания, изолированные ВПЛ надеются и связывают свои планы  со скорейшим возможным возвращением в Нагорный Карабах. Многие из них считают, что с какими бы трудностями они не столкнулись по возвращении, они справятся с ними в Нагорном Карабахе быстрее и более эффективно. Важным элементом, требующим серьезных и кропотливых усилий в этом контексте, является специальная подготовительная работа с азербайджанскими ВПЛ, направленная среди прочего на развитие и укоренение терпимости, стойкости и конструктивности подхода.

 

Процесс адаптации к новым условиям жизни в изгнании, к новым статусным и ролевым предписаниям, связанным с тем обстоятельством, что эти люди – беженцы или ВПЛ, потребует изменения идентичности. Многие из них вели чудесную жизнь в Нагорном Карабахе, вполне преуспевали, и теперь, пережив столько лишений и полный развал, они стали изгнанниками на своей родной земле, остались без крыши над головой, их приютили чужие люди, и они скатились на самый низкий уровень экономической              (не-)безопасности. Такое катастрофическое изменение их социально-экономического статуса было связано также и с тем, что ярлык «беженца» или «ВПЛ» стал для них позорным пятном. Они верят, что Нагорный Карабах – это единственное место, где они чувствуют себя «дома»,  где они не будут ощущать себя чужаками. Кроме того, беженцы и ВПЛ также страдают от синдрома неопределенности. Неопределенность и трудности планирования их жизни исчезнут только после возвращения в Нагорный Карабах.

 

Этот анализ привел нас к выводу, что для того, чтобы осуществить программу или  отмеченные сценарии возвращения в Нагорный Карабах более эффективно, важно решить эти важнейшие задачи в социально-психологических и безопасностных рамках. Для этого потребуются комплексные правительственные меры по работе с ВПЛ в целях преодоления последствий глубоко травмирующего опыта на социальном уровне. Немногочисленные группы «спойлеров» могут нанести большой вред, разбередив травмы прошлого.

 

 

4. Перспектива мирного сосуществования после подписания мирного соглашения

 

4.1. Различия в подходах относительно мирного сосуществования

Перспектива мирного сосуществования после подписания мирного соглашения – тема, горячо обсуждаемая в армянском и азербайджанском обществе. Результаты опросов и исследований, периодически проводимых в обоих обществах, указывают на то, что имеются две точки зрения на этот вопрос.

 

Первая – официальная армянская позиция – состоит в полном отрицании потенциального сосуществования армян и азербайджанцев; она подкрепляется политическими заявлениями армянской политической элиты, включая бывшего президента Армении Роберта Кочаряна и председателя постоянной комиссии по иностранным делам армянского парламента А. Рустамяна  о генетической несовместимости азербайджанцев и армян.[25] Некоторые рядовые армяне не согласны с Р. Кочаряном и другими политическими деятелями.[26] В азербайджанских СМИ печатаются статьи, в которых имеются ссылки на простых армян, желающих вернуться в Азербайджан, и в их искренности нет причин сомневаться.[27]

 

Официальная азербайджанская позиция связана с тем фактом, что общественность Азербайджана рассматривает будущее Нагорного Карабаха как наиболее динамичного района республики, в котором обе общины будут жить бок о бок. «Армяне, живущие сегодня в Нагорном Карабахе, и азербайджанцы, которые вернутся туда, будут там жить в рамках высокого статуса автономии», —  отметил президент Азербайджана Ильхам Алиев в одной из своих официальных речей.[28] Мы можем также упомянуть известное высказывание посла Азербайджана в России Полада Бюль Бюль оглы во время его визита в Карабах[29]: «Как это получается, что азербайджанцы и армяне могут жить и заниматься бизнесом в Москве вместе, но на этом пятачке нет… В космос не улетят ни армяне, ни азербайджанцы. … Я уверен, что все само уладится в будущие годы, все будет хорошо, и мы будем жить вместе, бок о бок», — такой оптимистический прогноз он сделал на встрече с армянской общиной Нагорного Карабаха. Однако официальная позиция заключается в том, что это может произойти только после ухода армянских сил и возвращения перемещенных азербайджанцев.[30]

 

Мнения большинства азербайджанцев также совпадают с официальной линией.   «Если армяне прекратят ненавидеть нас без всякой причины и вернут то, что они взяли у нас, тогда мы смогли бы жить с ними вместе в мире», —  таковы рассуждения одной из жительниц Баку, принявшей участие в постоянных опросах, проводимых агентством новостей СаламНьюс на улицах столицы. Нужно отметить в целом, что значительное большинство из числа принявших участие в опросе, положительно высказалось о перспективе проживания армян и азербайджанцев бок о бок после того, как стороны конфликта подпишут мирное соглашение.  Они, однако, отметили, что именно армяне должны сделать первый шаг.[31]

 

4.2. Возможности мирного сосуществования и позитивный опыт: за и против.

Возможность мирного сосуществования армян и азербайджанцев находится в центре внимания не только политических кругов и НПО в обоих государствах, но и международных посредников, вовлеченных в переговорный процесс. Заявление сопредседателей Минской группы ОБСЕ, сделанное в Канаде, и конкретно  — пункт о праве всех ВПЛ и беженцев на возвращение в места своего бывшего проживания,  вызвали вспышку активности, особенно среди армянских беженцев из Азербайджана. Глава государственной миграционной службы Армении Г. Еганян заявил, что «многие беженцы обратились в различные учреждения, в том числе миграционную службу с тем, чтобы выяснить детали  и сроки осуществления этого решения»[32]. Также стоит отметить, что «армянские беженцы из Азербайджана считают этот вопрос реалистичным и достижимым»[33]. У подобных заявлений, несомненно, есть политические причины.

 

Возвращение азербайджанских ВПЛ в Нагорный Карабах, и возможно азербайджанских беженцев в Армению продолжает оставаться нерешенным вопросом в позиции  этой республики. Тем не менее, известно, что карабахские армяне неоднократно заявляли о том, что они против перспективы стать меньшинством в Азербайджане, ссылаясь на иерархический характер отношений между азербайджанским руководством и армянской администрацией Нагорного Карабаха[34].

 

Без углубления в детали этих заявлений армянской стороны, мы хотели бы сосредоточить внимание на настроениях в азербайджанском обществе, выделив две темы: мирное сосуществование в Нагорном Карабахе и возможность возвращения армян в Азербайджан.

 

Что касается мирного сосуществования двух общин в Нагорном Карабахе, позиция Азербайджана в этом вопросе довольно проста: армяне, жители Нагорного Карабаха, были и остаются гражданами Азербайджана. Правительство всегда будет прислушиваться к своим гражданам из обеих общин, которым предстоит жить в Нагорном Карабахе в будущем. Они будут пользоваться теми же правами и свободами, что и азербайджанцы, в рамках Конституции Азербайджана. Само собой разумеется, карабахские азербайджанцы не хотят видеть такое урегулирование конфликта, которое превратило бы их в «новое меньшинство» в Нагорном Карабахе под политическим руководством армян. В этом контексте важно, чтобы обе общины обсудили вопрос об их будущем сосуществовании на определенном этапе переговоров. Сегодня можно заключить, что многие карабахские азербайджанцы, численность которых, по данным председателя азербайджанской общины Нагорного Карабаха Б.Сафарова, составляет 75.000[35], готовы вернуться в Нагорный Карабах, если им будут обеспечены гарантии безопасности и степень автономии, равная той,  что у карабахских армян.

 

Ныне активно продвигается мнение, причем с обеих сторон конфликта, что после того, что произошло, азербайджанцы не смогут жить в мире с армянами. Сафаров убежден, что такой подход абсолютно ошибочен, и что «азербайджанцы не имеют и не будут иметь каких-либо проблем с мирными армянами, уважающими территориальную целостность Азербайджана. Мы может мирно сосуществовать с армянами. Для того, чтобы сделать это возможным, армянскому руководству сначала нужно вывести свои войска, чтобы мы могли вернуться к себе на родину и начали отстраивать эту землю вместе»[36].

 

Нужно отметить, что такие заявления официальных представителей азербайджанской общины Нагорного Карабаха о сосуществовании азербайджанцев и армян имеют под собой реальную почву. Хорошо известен тот факт, что большое число этнических армян ведет мирную жизнь, будучи активно вовлечены в различные сектора экономики в Баку. По данным, озвученным председателем государственного статистического комитета А. Велиевым[37] и главой администрации президента Р. Мехтиевым[38], в Азербайджане несколько лет назад проживало 20 тысяч этнических армян. Согласно пересмотренным цифрам, полученным от главы пресс-службы азербайджанского министерства иностранных дел Э. Полухова, в настоящее время в Азербайджане проживает 30,000 армян.[39] Эти данные не включают армян, ныне проживающих в Нагорном Карабахе. Согласно переписи 1999 года, в то время в Азербайджане проживало 120,700.[40]

 

Армяне, которые живут в Азербайджане, к примеру, в Баку, пользуются всеми правами, предоставляемыми Конституцией гражданам Азербайджана.

 

Этнические армяне, уроженцы Баку, преимущественно проживают в тех местах в городе, где в прошлом имелись сплоченные армянские общины: Арменикенд и Папанин (Насиминский район), Хутор (Бинагадинский район), Монтина и Завокзальная (Наримановский район).

 

Большинство этнических армян – это жены этнических азербайджанцев и дети от смешанных браков; они полностью вовлечены в различные секторы экономики без всяких проблем. Согласно информации, предоставленной директором азербайджанского миграционного центра А. Алиевым, этнические армяне, в возрасте 30 лет и старше, (некоторые из них имеют азербайджанские фамилии), даже занимают высокие должности, среди них есть и директора крупных компаний. До сих пор не было зафиксировано никаких серьезных инцидентов межэтнической напряженности в этих секторах[41]. Именно эти позитивные аспекты отношений с жителями Баку армянской национальности оказывают хорошее  влияние  на результаты различных социологических опросов на тему сосуществования армян и азербайджанцев бок о бок. Несмотря на тот факт, что 52.57% респондентов этих опросов ответили отрицательно, одна треть, то есть 37.36%, дала положительный ответ, и еще 9.89% затруднились ответить (не имели мнения на этот счет)[42], что указывает на то, что если бы те, кто пока не определился, ответили положительно на вопрос о сосуществовании армян и азербайджанцев, то число людей, рассматривающих этот вопрос в позитивном ключе, достигло бы почти половины респондентов (47.25%).

 

Несмотря на это, общее отношение в обществе к армянам, которые желают вернуться в Азербайджан,  в  высшей степени негативное. 73.44% дали отрицательный ответ на вопрос «Следует ли армянам позволить вернуться в Азербайджан?», а 88.28% респондентов считают, что азербайджанское общество не готово к подобному сценарию. И еще,  75% не верят, что такое возвращение поможет разрешить Нагорно-Карабахский конфликт.[43]

 

5. Выводы

 

Самые разные возможные сценарии развития ситуации вокруг Нагорно-Карабахского конфликта могут иметь успех, и конструктивные результаты могут быть достигнуты, только если будет проведена целенаправленная и хорошо продуманная работа по продвижению этнической толерантности и мобилизации этих общин, включая различные группы беженцев/ВПЛ. Это позволит привести в движение процесс возвращения в места прежнего проживания более организованно, разработать четкий механизм отбора потенциальных возвращенцев в целях преодоления последствий прошлых травм и синдрома виктимизации.

 

Подготовка процесса возвращения и само возвращение ВПЛ на освобожденные от оккупации территории обречены на сложности, и главную трудность будут составлять психологические аспекты возвращения.[44] Отсутствие надежды, уверенности и определенности – основные проблемы, препятствующие процессу возвращения ВПЛ. Сегодня азербайджанские ВПЛ готовы к добровольному возвращению в свои дома. Эти настроения только возрастут, если будут обеспечены их права и свободы, и гарантирована безопасность. Для достижения этого, они должны получить подробную информацию о материальном обеспечении, правовых мерах, образовании, здравоохранении и других аспектах общественной жизни на  месте, куда они будут возвращаться. Для этого требуется создание  более привлекательных и стабильных экономических, социальных и правовых условий.

 

Важным условием возвращения ВПЛ в свои дома является процесс реституции земельных участков, которые они покинули, их имущества, их  бывших владений, короче говоря, эффективное осуществление реституционной политики. К сожалению, вопрос реституции не обсуждается в республике, хотя некоторые  аспекты этой политики, включая размеры финансового ущерба от конфликта, а также приблизительная оценка издержек на восстановление и реабилитацию уже исследуются и оцениваются. Возвращение азербайджанских беженцев в Армению и армянских беженцев – в Азербайджан не обсуждается, хотя периодически проводимые социологические опросы на эту тему показывают, что в обществе к этому настроены крайне негативно.