Степан ДАНИЕЛЯН
Политолог
Ереван
Начиная с мая одной из актуальных тем политического дискурса Армении стала контрреволюция или угроза контрреволюции.
Вопрос, было ли то, что произошло в апреле, революцией или сменой власти под давлением народа, пока не обсуждался в теоретическом плане, впрочем, не обоснован и тезис контрреволюции. Тем не менее данный вопрос стал ключевым в политических процессах. Фактически основной темой стала не революция и ее осмысление, не публичное обсуждение политических и правовых текстов, а угроза контрреволюции, точнее – реставрации прежней власти. Дальнейшее развитие событий показало, что «контрреволюция» подняла «белый флаг», после чего политическое поле погрузилось в интеллектуальную кому. Тем не менее есть необходимость еще раз обратиться к этой теме, уже в более спокойной атмосфере, без тревожных ожиданий.Опасения «угрозы контрреволюции» оказали свое влияние на результаты выборов в Совет старейшин Еревана. Граждане на деле не выбирали Совет старейшин, а сказали «нет» «контрреволюции». Любая революция или смена власти под давлением народа может иметь подобные проявления. Реальная или гипертрофированная угроза революции некоторое время становится ключевым фактором политических процессов. Это может длиться годами, но не исключается и краткосрочный эффект. Скорее это напоминает политтехнологию с целью достижения определенных целей.
Но подобные дискурсы препятствуют формированию политического поля. В условиях угрозы «контрреволюции» от общества, как правило, требуют мобилизации и истребления вражеских очагов. Понятно, что для отвержения старой системы и утверждения новой необходимы новые идеи и новые политические конструкции, но это может произойти только в свободной атмосфере, как итог свободы слова и дискуссий, когда общественность сбрасывает с себя самые разные фобии и приступает к творческому процессу.
Очевидно, что в Совете старейшин Еревана не может быть реального столкновения мнений, поскольку для принятия любых решений достаточно фракции, обладающей подавляющим большинством. Очевидно также, что составляющая меньшинство оппозиция не имеет никаких рычагов влияния на принятие решений.
Такая же картина может сложиться и в будущем парламенте. В этом смысле не мешало бы обратиться к дискурсу «революция – контрреволюция» в совершенно ином ракурсе.
Причиной революции не всегда становится несправедливость или коррупция. Причины могут быть более глубинными, например, рост численности неработающей или низкооплачиваемой молодежи, даже климатические изменения. Скажем, причиной сирийского кризиса стал высокий естественный прирост населения, когда за каких-то несколько десятков лет численность выросла с 6 млн до 20 млн, и за этим последовала долгая засуха. Без работы остались миллионы молодых людей, уехав из сел, они заполнили города, вскоре пополнили оппозиционные ряды или вступили в ряды исламистских фундаменталистов.
То же самое можно сказать о Французской революции, когда был зарегистрирован прирост населения, за которым последовал глубокий кризис. Революционные идеалы имеют мотивационное значение, но не являются причиной. В подобных условиях разработанные в «кабинетах» теории становятся достоянием площади и идеологическим обоснованием революции. Во время войн Наполеон истребил три поколения французских мужчин, после чего Франция умиротворилась.
Можно привести массу других примеров из истории, в частности, основной причиной Крестовых походов стал прирост населения в Европе, излишек которого и вели в походы, чтобы освободиться от него и избежать революций. Однако прирост «лишнего» населения не обязательно обусловлен демографическим взрывом. Экономический спад может привести к социальной напряженности и появлению экономически «лишнего» населения. Снижение темпов эмиграции по различным причинам тоже может привести к социальной напряженности, особенно, если молодежь ожидает достойной жизни в своей стране. В Армении по статистике уровень безработицы составляет 20%, и новое правительство пока не имеет решений для этой проблемы.
Другой причиной революции является отсутствие «социальных лифтов», когда рост социального статуса для наиболее умелых и амбициозных становится невозможным, а неудачники из высших слоев искусственно остаются на своих позициях. В годы правления Сержа Саркисян ситуация была именно такой, когда искусственные барьеры из рядов монополистов и номенклатуры блокировали «социальные лифты», что приводило к дополнительной эскалации. После революции активная молодежь вмиг повысила свой социальный статус, но это не значит, что в будущем социальные лифты заработают, потому что «двери лифта» могут вновь быть заблокированы.
Если попытаться выбраться из сформированной теоретически мотивации и снизойти до реалий, то тема «революция – контрреволюция» обретет иной ракурс.
Теперь вопрос в следующем: может ли правительство удовлетворить ожидания молодежи, которая является движущей силой революции, особенно если парламент останется без реальной оппозиции и вся ответственность будет возложена на будущее правительство, которое оставит улицу формирующейся оппозиции. Этой оппозицией не станет ни РПА, ни ППА ни АРФД, это будет «белая» «революционная» оппозиция, которая будет немногословной.
Реальной причиной революций являются социальные проблемы, однако если интеллектуальная элита может сформулировать новое мировоззрение и разъяснить обществу, что его проблемы заключаются в неэффективной форме правления и старой ценностной системе, предлагая новую форму правления и новые ценности, которые формулируются в новых лозунгах, то происходящая смена власти называется революцией. Революция – это фундаментальная трансформация мировоззрения общества, формы правления и формирование новой нации (подразумевается политический смысл термина «нация»). А если элита не в состоянии предложить обществу новые ценности, которые могут фундаментально изменить жизнь общества, то мы имеем дело с банальной сменой власти. В данном случае «контрреволюция» – неспособность сделать это. В другом месте контрреволюцию искать не стоит.
