Артур АВТАНДИЛЯН
Международник
Ереван
Любое явление в армянской действительности имеет внешние, находящиеся на поверхности и более глубинные и истинные проявления, и это справедливо можно отнести также к отношениям Армения[1]-Диаспора[2]. С одной стороны, рассеянное по всему миру армянство, лозунг «одна нация, одна культура», армянское лобби, общеармянский капитал, который достигает 200 миллиардов, наконец, министерство диаспоры и панармянский телемарафон, а с другой стороны – обманутый диаспорский бизнесмен, эксплуатируемый благотворитель, формула «кто не принадлежит Апостольской церкви, тот не армянин» и крайне отставшие от реальности представления о буднях и заботах обществ двух армянских государств. В итоге – взаимные обвинения, ощущение недопонимания и недооценки и углубляющееся отчуждение.
Одной из основных причин сложившейся ситуации является то, что отношения Армения-Диаспора обоюдным образом воспринимаются как нечто, передающееся по наследству – через кровь или гены, и окидывать их критическим взглядом не только неуместно, но и неловко и даже стыдно. Долгое время считалось «моветоном» даже мнение, что отношения между двумя частями народа, пережившего геноцид, могут строиться на простом интересе и материальном приоритете, и уж совсем было святотатством предполагать, что на каком-то этапе они могут не совпасть.
Возникший из-за табу на критический взгляд вакуум заполнился мифическими представлениями друг о друге. Так, в глазах жителей Армении возник образ армянина из диаспоры – этакого состоятельного благотворителя, который живет беззаботной и беспроблемной жизнью. А диаспорские армяне ассоциировали Армению с территорией, населенной соотечественниками, единственной миссией которой является быть бастионом на пути освобождения «страны» («эргир»), либо, наоборот, «землей обетованной», где все идеально, что в той же мере далеко от реальности, как и первое.
На основе не имеющих ничего общего с реальностью данных представлений сформировалась столь же спорная система ожидающихся материальных обязательств: диаспорский армянин обязан все время оказывать материальную помощь своим соотечественникам, проживающим в Армении (откуда и возникло оскорбительное понятие «дойная корова»), а ключевой обязанностью тех, кто живет в Армении, является постоянная поддержка во всех внешнеполитический действиях актуальности повестки Ай дата (Армянский вопрос), безотносительно государственного интереса страны (диаспора за последнее десятилетие впервые взбунтовалась в 2009 году в связи с инициативой Армении по поводу армяно-турецких протоколов).
Подобное узкое восприятие обоюдных обязательств было бы нежизнеспособным без добровольных механизмов самопринуждения – табу. Диаспорские армяне сочли, что политическая система Армении, форма общественно-политических отношений, уровень демократии, в общем, все то, что касается внутренней жизни РА и особенно ее политического сектора, не подлежит обсуждению и табуировано для какой бы то ни было публичной дискуссии. Рассматривая ситуацию на расстоянии времени и пространства, можно предположить, что изначально диаспора пыталась добровольно ограничить собственное присутствие в Армении, не представляя себе ситуацию на месте и не желая лить воду на мельницу соседа (-ей) Страны Араратской. До самого последнего времени западные армяне участвовали во внутренней жизни Армении преимущественно следующим образом:
а) Благотворительные проекты, которые осуществляются как на государственном уровне (Всеармянский фонд «Айастан» и прочее), так и частных инициатив (меценатство, реставрация культурных памятников и др.). Основной особенностью этих инициатив было почти полное отсутствие контроля со стороны доноров. Кстати, внутренним распоряжением руководства РА уже ограничивается свобода диаспорских меценатов, желающих финансировать какой-либо проект – рекомендуется перечислять деньги в фонд «Айастан», поскольку «нам лучше знать, где больше нуждаются в помощи».
б) Немногочисленные бизнес-проекты, которые, за редким исключением, или закрывались, столкнувшись с местными особенностями налоговой и бюрократической политики Армении – поднятой на государственный уровень коррупцией и рэкетом, или срастались с местной системой, превратив ее в «совладельцев» (как, например, Сероб Тер-Погосян). Последние, увы, игнорировали суть западного опыта, свидетельствующий о том, что сделка с преступными структурами (например, мафией) на деле не дает реальных гарантий безопасности, а просто отдает тебя на милость преступнику.
Сохранявшаяся долгое время эта ситуация была заветной мечтой руководства Армении, поскольку позволяла периодически получать финансы без членораздельного отчета об их расходовании и ответа на стратегические вопросы касательно будущего Армении. К сожалению, ситуация была выгодна и другой стороне – складывалось ложное впечатление, что диаспора вовлечена во внутренние проблемы Армении, тем самым исполняя «национальный долг», с другой стороны, однако, диаспора таким образом платила за возможность не брать на себя ответственность.
Обе стороны, по сути, заключили пакт об сосуществовании «касательно невмешательства во внутренние дела друг друга», что позволило режиму Армении использовать финансовые и пропагандистские ресурсы диаспоры, а диаспорским армянам – счесть, что поддержка Армении в рамках повестки Ай дата важнее, чем подлог выборов, монополизация экономики, коррумпированная государственная система и, как результат, методичный провал государственного строительства. Этот договор был институционализацией табу в отношениях Армения-Диаспора.
Но сейчас появляются признаки изменения ситуации. Этому способствовали, в частности, армяно-турецкие протоколы 2009 года, когда Армения в одностороннем порядке нарушила неписаное табу — в Армянском вопросе руководствоваться подходами диаспоры. Сформировавшееся на волне гнева диаспоры переосмысление привело к следующему: внутриармянские требования невозможны без создания механизмов взаимного контроля, а это возможно только при непосредственном личном участии – путем детабуизации представлений о сакральности внутренней жизни Армении, а также внесения собственных представлений об общественно-политических и экономических отношениях во внутренную повестку страны. Так, не заметившая апрель 2004 года и обратившая на март 2008 года крайне ограниченное внимание Диаспора неожиданно приняла участие в выборах Совета старейшин Еревана в 2013 году наблюдательским «десантом» в составе 200 человек. Выражение позиций по поводу негативных сторон армянских реалий стало получать последовательный и скоординированный характер (плоть до игнорирования прежде нерушимого табу – задавания неудобных вопросов находящемуся с визитом за рубежом президенту РА).
Несмотря на то, что демифологизация и детабуизация являются для общественного организма диаспоры довольно болезненными процессами, диаспора должна, наконец, отказаться от тезиса, в соответствии с которым ни при каких обстоятельствах не следует оспаривать внутриполитические развития в Армении и действия власти, якобы, чтобы не радовать «врагов» и не ослаблять позиции Армении. Коррумпированная система, неэффективное политическое пространство, общество, воздерживающееся от требования публичных отчетов, и недоразвитые демократические институты являются величайшими вызовами национальной безопасности Республики Армения, табуирование которых грозит политическому будущему армянского народа вообще.
[1] Под «Арменией» подразумеваются РА и НКР.
[2] Термин «диаспора» используется в узком смысле для обозначения армянских колоний на Западе, сформировавшихся вследствие геноцида.
