Единственная заправка на весь город
— А девяносто пятого бензина у нас нет и никогда не было. Можем заправить девяносто второй.
— Как нет девяносто пятого? – изумляюсь я. – Неужели нет спроса?
— Так у нас и так машин в городе немного, а хороших на пальцах одной руки пересчитать можно. Это в Сухуме (столице Абхазии) богачей море, а здесь люди еле концы с концами сводят, — с порога окунает меня в суровую действительность оператор автозаправки.
Пришлось заправляться тем бензином, что был в наличии. Ведь других заправок, кроме этой, что находится на въезде в Ткуарчал, в городе больше нет.
— Ты еще здесь Макдоналдс поищи. Говорил же тебе: залей бензин на центральной трассе, — подтрунивает надо мной Ибрагим.
Сам он родом из этих мест, в середине восьмидесятых, окончив школу, он поступил в Сухуме в университет. С тех пор там и живет. После грузино-абхазской войны родителей тоже перевез поближе к абхазской столице, в поселок Агудзера. Из Ткуарчала в тот период вообще люди массово уезжали – одни в Сухум, другие в Россию.
Город и война
Следы грузино-абхазской войны 1992-93 годов здесь повсюду. Как только въезжаешь в город, а он начинается с промышленной зоны, по обе стороны дороги, навевая грусть и уныние, стоят остовы разрушенных предприятий, местами укутанные обильной субтропической растительностью. На их фоне свежепокрашенный в «золото» памятник шахтеру выглядит потерянным осколком советской индустриальной мощи Ткуарчала.
Всю грузино-абхазскую войну город находился в блокаде.
«Спереди стояли грузинские войска, которые постоянно обстреливали Ткуарчал, сзади горы. Еды практически никакой. Только изредка на вертолете с «большой земли» доставляли продовольствие. Но его, естественно, не хватало. Люди делились тем, что имели, – рассказывает Ибрагим.
Во время войны он был в местном ополчении. «Помню один период, из еды дома был только мед и больше ничего. На завтрак мед, на обед мед, на ужин мед… Временами на позиции больше думал о еде, чем о вражеской пуле. Постоянное чувство голода – это то, с чем ассоциируется у меня блокадное время”.
Память ткуарчальцев давно поделилась на то, что было с городом в советское время, во время грузино-абхазской войны и то, что теперь.
Былое величие
Ткуарчал — единственный город в Абхазии, расположенный не в прибрежной зоне. Он полностью окольцован горами, и только одна дорога, включая железную, ведет на въезд и выезд. В конце двадцатых годов прошлого столетия здесь обнаружили большие залежи каменного угля.
В Советском Союзе в тот период во всю шла индустриализация, так что с промышленной разработкой руководство страны тянуть не стало. В течение короткого времени в этой горной местности открылось несколько шахт и перерабатывающих предприятий, провели железную дорогу, по которой вывозили ткуарчальский уголь. Добывали в основном высококачественный антрацит, без которого невозможна работа металлургических комбинатов.
Во время Великой Отечественной войны значимость для страны ткуарчальского угля резко возросла.
«Когда немцы оккупировали Донбасс, вся тяжесть по снабжению углем промышленных предприятий тыла всего юга страны, а также Черноморского флота, легла на наши шахты. Именно поэтому в 1942 году, в самый разгар войны, когда враг нависал над Большим Кавказским хребтом, и вот-вот мог вторгнуться в Абхазию, наш Ткуарчал, а тогда он назывался Ткварчели, получил статус города», — говорит учитель истории местной школы Дмитрий Шоуа.
Большинство административных и общественных зданий, а также жилые дома в центральной части Ткварчели были построены пленными немецкими солдатами в конце войны и в первые послевоенные годы. В проектировке зданий участвовали немецкие архитекторы и инженеры. Готический стиль в сочетании со сталинским ампиром сделали Ткуарчал непохожим на все остальные малые города.
Так же добротно отстроили не только Ткуарчал, но и расположенные поблизости с ним шахтерские поселки – Акармара, Джантух, Поляна.
Население Ткуарчала в советские времена составляло примерно 30 тысяч человек. Плюс в каждом из прилегающих к нему шахтерских поселках жили по две-три тысячи человек.
«У нас в Джантухе была вся необходимая инфраструктура – кинотеатр, магазины, в том числе и книжный. Была парикмахерская, сберкасса, химчистка. Даже отделение милиции было, — вспоминает Ибрагим. – Снабжали магазины по высшему разряду. За дефицитным товаром сюда из Сухума и Гагры приезжали. Профессия шахтера в Союзе тогда была в особом почете».
Упадок
Нынче былое величие и внимание воспринимается, как сладкий сон.
В конце восьмидесятых с упадком советской экономики начался постепенный отток населения Ткуарчала. А уже после грузино-абхазской войны он стал массовым.
Сегодня в городе живет не больше пяти тысяч человек. Отсутствие работы – самая главная проблема Ткуарчала. Угольные шахты заброшены. В двухтысячных одна турецкая компания занялась карьерным способом добычей угля, однако уже пять лет как из-за экономического кризиса вынуждена была свернуть свою деятельность.
Из нескольких заводов, работавших в городе в советское время, функционирует лишь один, и то в крайне ограниченном режиме – здесь работает цех по изготовлению абхазских государственных наград.
Периодически власти Абхазии пытаются остановить отток населения. Отремонтировали Дом культуры и спортивно-оздоровительный комплекс, сейчас заканчивается строительство больницы. Даже плавательный бассейн был запланирован, но денег на реализацию проекта не хватило, и стройка вот уже десять лет как заморожена.
В городе есть свой театр. Создавался он как любительский, но не так давно его статус повысили – он стал государственным театром. Труппа небольшая – всего четырнадцать актеров. Режиссер Роман Сабуа сетует на кадровую проблему:
«У нас дефицит мужчин. Местные парни не хотят быть актерами, стесняются, а приезжего актера на небольшую зарплату сюда не заманить. Так что при подборе спектакля приходится учитывать кадровые реалии».
Поселок Джантух — несколько подъездов на семью
Если ресурсов на поддержку Ткуарчала у абхазских властей еще как-то хватает, то на шахтерские поселки их вообще нет.
«Это мой дом, а тот — Коли Синякова. Правда, в его доме всего два подъезда, а у меня три», — говорит житель поселка Джантух Вова Барганджия. Сперва подумалось, что он шутит, но вглядевшись в давящие со всех сторон пустые глазницы окон домов, начинаешь понимать всю серьезность услышанного.
Дом Вовы построен в готическом стиле немецкими военнопленными. Сложен он добротно из тесаного камня. Толщина стен почти в метр. По его словам, несколько веков может простоять, «если крыша не подведет».
Периодически он латает кровлю, однако одного косметического ремонта уже недостаточно. Крыша совсем прохудилась и требует капитальной замены.
«В этой квартире у меня чулан. Когда-то здесь жила наша учительница Вера Павловна. А эту квартиру я использую для гостей«, – проводит экскурсию по своим «апартаментам» Вова. Ни одна из квартир в поселке на ключ не закрывается – нет надобности. Люди живут очень бедно, к тому же их очень мало.
В Джантухе всего осталось восемь семей. Если все будет идти так, как сейчас, то через десять лет в поселке не останется никого. Здесь нет абсолютно никакой инфраструктуры. Нет ни школы, ни медпункта, нет даже захудалого торгового киоска. За хлебом приходится ездить по ухабистой дороге в Ткуарчал. А это десять километров.
Вова Барганджия работает сторожем административного здания закрывшейся турецкой угледобывающей компании. Зарплата у него 15 тысяч рублей (ок. 200 долл.) Говорит, что повезло – «днем с огнем такую работу с такой зарплатой в Ткуарчале не найдешь».
Другие жители поселка в основном живут натуральным хозяйством. Практически все охотники. За добычей далеко ходить не надо – кабаны и медведи сами иногда сюда заглядывают.
Развалины — двигатель туризма?
У местного населения надежды сохранить Ткуарчал и его поселки больше связаны не с реанимацией промышленности, а с туризмом. Последние годы этот регион раскрутили российские блогеры. Многие из них в восторге от ассорти из заброшенных дворцов и утонувших в зелени заводских развалин.
Кроме того, есть красивейшие водопады и ущелья, которые служат дополнительной приманкой для российского туриста. Масса растиражированных в интернете фото и видео стали фактически бесплатной рекламой для Ткуарчала.
Поток туристов в регион, конечно, не сопоставим с тем, сколько их приезжает на известные абхазские курорты Гагру и Пицунду – здесь всего одна мини-гостиница и несколько экскурсионных групп в день — но для не избалованных подобного рода вниманием ткуарчальцев – это уже кое-что.
«За день, бывает, сто машин с туристами проезжают здесь. Обязательно остановятся – купят мед или компот из кизила», — рассказывает о масштабах туристического интереса Нонна Берзения. Ее небольшой лоток, торгующий закрутками (домашними консервами в стеклянных банках), — единственный в округе.
Расположен он в поселке Акармара на развилке дорог, ведущих к двум водопадам. У Нонны три дочери. Все они замужем, живут в Сухуме. Периодически навещают мать, которая не хочет никуда уезжать. Ибо верит, что рано или поздно жизнь здесь наладится.
При поддержке «Медиасети»
Термины, топонимы, мнения и идеи публикации не обязательно совпадают с мнениями и идеями JAMnews или его отдельных сотрудников. JAMnews оставляет за собой право удалять те комментарии к публикациям, которые будут расценены как оскорбительные, угрожающие, призывающие к насилию или этически неприемлемые по другим причинам
