Гегам БАГДАСАРЯН
Главный редактор журнала «Аналитикон»
Новый этап национально-освободительного движения в Карабахе как предпосылка общественной консолидации
Начавшееся в 1988 году карабахское движение, будучи, по сути, национально-освободительным, вместе с тем стало также бурным всплеском демократии. Не зря в советское время бытовало мнение, что карабахские протесты были «первой ласточкой» демократии и первыми митингами в бывшем СССР, расшатавшими тоталитарную систему и ставшими прецедентом для аналогичных движений.
Тогдашняя «уличная демократия» действовала на властей отрезвляюще, и в буквальном смысле глас народа был решающим: выступления на заседаниях местного парламента – Областного Совета народных депутатов –с помощью динамиков слушали «в онлайн режиме» собравшиеся на городской площади люди, громкими возгласами одобряя то или иное выступление или освистывая его. После 70-летнего тоталитаризма это было просто невообразимо и чрезвычайно воодушевляло людей.
Первые митинги состоялись в феврале 1988 года, за ними последовали решения внеочередной сессии Областного Совета народных депутатов Нагорно-Карабахской Автономной Области (НКАО) от 20 февраля и внеочередного пленума областного комитета коммунистической партии 17 марта. Глас народа, как говорится, дошел до властных структур. Одновременно появились первые ростки общественной самоорганизации. 1 марта был создан комитет «Крунк» – Комитет Революционного Управления Нагорного Карабаха, в которой вошли видные общественно-политические деятели, руководители предприятий и представители интеллигенции. Комитет сразу же взял бразды правления в свои руки. Именно по призыву комитета 2 марта была приостановлена всеобщая забастовка, длившаяся полмесяца.
Позже появились земляческие организации, благотворительная организация «Амарас» и другие общественные организации. Однако введенный режим чрезвычайного положения стал первым серьезным препятствием для полноценной деятельности этих и других организаций. Хозяевами положения стали сначала – с января 89 года – Комитет Особого Управления (КОУ), а затем Организационный комитет (Оргкомитет) – с декабря того же года. Обе эти структуры были созданы указами президиума Верховного Совета СССР. При этом были приостановлены полномочия обкома партии и областного совета народных депутатов. Начались аресты и преследования лидеров карабахского движения, появилась цензура в СМИ. Следует отметить также, что в это же время – 16 августа 1989 года – был созван съезд полномочных представителей населения, на котором был избран Национальный Совет НКАО. А 1 октября, после почти 70-летнего перерыва, была воссоздана Арцахская епархия Армянской Апостольской Церкви.
Становление гражданского общества в НКР
Война привнесла новые правила игры в самоорганизацию общества. Первые годы поствоенной ситуации «ни войны, ни мира» тоже, мягко говоря, не являлась благодатной почвой для демократического развития.
НКР – государство молодое, и все сферы ее жизнедеятельности, по сути, находятся на стадии становления, в том числе – третий сектор, общественные организации. Имеющиеся здесь трудности присущи всему постсоветскому пространству, но есть и своя специфика. С одной стороны, как в Армении, Азербайджане и других постсоветских странах, власти не очень заинтересованы в независимом гражданском обществе, сильных неправительственных организациях и в основном помогают подконтрольным им НПО, а с другой – карабахские НПО оказались меж двух огней из-за того, что в силу непризнанности Нагорного Карабаха многие международные неправительственные организации попросту избегают контактов с карабахскими общественными организациями.
По данным Государственного регистра Карабаха, общественный сектор НКР ныне насчитывает 165 НПО. Около 30 из зарегистрированных организаций – спортивные федерации и клубы, 7 – молодежные, 3 – журналистские организации, много НПО социальной направленности, а также творческих и культурных организаций. Сколько организаций можно назвать действующими, трудно сказать, можно лишь заметить, что таких организаций немного. Недавно на страницах журнала «Аналитикон» («Аналитикон», № 11 (23), ноябрь 2010) развернулась интересная дискуссия на эту тему, в которой участвовали руководители ведущих НПО и поделились своими соображениями по поводу проблем и перспектив развития третьего сектора. В чем главная проблема, тормозящая развитие?
По мнению координатора Нагорно-Карабахского комитета «Хельсинкская инициатива-92» Карена Оганджаняна, за исключением НКК «ХИ-92», Степанакертского пресс-клуба и группы блогеров, все остальное поле гражданского сектора является филиалом правительства и властей НКР. И проблема не в законодательном поле. Координатор считает, что законодательное поле в НКР, в принципе, позволяет развиваться третьему сектору.
Руководитель НПО «Институт народной дипломатии» Ирина Григорян констатирует, что, согласно «Закону об общественных организациях», государство гарантирует защиту интересов и прав общественных организаций. На ее взгляд, ошибочно мнение, что НПО является неким противовесом или оппозицией государству. Члены НПО – это граждане государства, которые ставят перед собой задачи, отнюдь не идущие вразрез с государственными интересами, а, наоборот, заполняющие определенную нишу государственных программ.
Руководитель управления информации и по связям с общественностью Правительства НКР Грант Алексанян считает, что государство должно уточнить свои отношения с общественным сектором. Вот уже три года значительная часть общественных организаций республики финансируются прямыми постановлениями исполнительной власти. В 2008 году государственная поддержка общественному сектору составила 50 млн. драмов, а в 2009-2010 гг. эта сумма выросла до 60 млн. ежегодно. Возросло также число финансируемых НПО: на данный момент содействие от правительства получают 19 организаций и 4 негосударственные газеты.
В третьем секторе появились два полюса – организации, получающие господдержку и так или иначе поддерживающие власть, и организации, сотрудничающие с международными организациями, которые ведут независимую политику. Правда, есть организации, успешно сочетающие эти два направления.
Влияние конфликта на внутреннюю политическую динамику и наоборот
Общая атмосфера переговорного процесса по политическому урегулированию карабахской проблемы оставила свой отпечаток на общественном сознании Нагорного Карабаха. Прискорбно, но факт: все издержки и недостатки переговорного процесса, неправильный формат, смещение причинно-следственных связей и нездоровый, недоверительный дух самих переговоров привели к тому, что карабахцы с недоверием и апатией следят за процессом.
Наличие нарастающей военной угрозы, сопровождающейся тотальной антиармянской пропагандой, тормозит внутренние процессы и отрицательно влияет на общественное развитие, так как главенствующим становится фактор безопасности. К примеру, среди населения еще силен комплекс боязни кардинальных демократических преобразований. И в результате – теория об умеренной демократии до лучших, безопасных времен.
В этом плане симптоматичным является философский диалог-спор между государственной и оппозиционной газетами в Карабахе. В очередном номере государственной газеты на первой полосе крупным шрифтом была напечатана следующая мысль: «Если мне скажут: на чашах весов с одной стороны — демократия, с другой — безопасность страны, я выберу последнее. И никто не имеет права упрекнуть меня за это!» Оппозиционная газета перепечатала это, разместив рядом известное изречение Бенджамина Франклина: «Тот, кто готов обменять свою свободу на безопасность, не достоин ни свободы, ни безопасности». Вот так – два мнения, два принципа, две философии и психологии. И никто толком не объясняет, почему демократию следует рассматривать как угрозу национальной безопасности. Так или иначе – это миф, развенчание которого здорово повлияло бы на демократизацию НКР.
Эта психология активно подпитывается также со стороны властей Армении. Так, спикер парламентской фракции правящей Республиканская партии Армении Эдуард Шармазанов заявил, что пока не решен вопрос безопасности Карабаха, абсурдно говорить о развитии демократии[1].
Выборные процессы
Последние выборы в Национальное собрание НКР состоялись 23 мая 2010 года. Это были пятые по счету со времени провозглашения независимости страны парламентские выборы. Первые выборы состоялись 28-го декабря 1991 года – через две с половиной недели после проведения референдума о независимости 10 декабря. За годы независимости четырежды проводились президентские выборы, а муниципальных выборов было еще больше. Самыми демократичными можно, пожалуй, назвать первые парламентские выборы на волне карабахского движения, участники которых имели равные стартовые условия. Впоследствии в избирательные процессы был привнесен доселе неизвестный ресурс – административный. И так уж случилось, что демократический всплеск 80-х годов выкинул страну на берег однополярного общества.
Вот в таких непростых условиях выживает карабахская демократия. Именно выживает, хотя был момент, когда казалось, что мы станем очевидцами еще одного демократического всплеска «а-ля 1988». Символично, что начало новой волне положила новосозданная партия «Движение-88», лидер которой победил в 2004 году на выборах мэра столицы НКР г. Степанакерта. Сам факт избрания мэра столицы – уже примечательный результат, так как в регионе градоначальника избирают, а не назначают только в Карабахе (в Армении только в мае 2010 года состоялись первые выборы мэра г. Еревана). Выборы стали приятным сюрпризом для карабахского общества и неприятным для властей. Последние, скорее всего, недооценили силу оппозиции и как следует «не подготовились» к выборам. Зато в полной готовности встретили очередные парламентские выборы через год – в 2005 году. Тогда оппозиция потерпела сокрушительное поражение: у оппозиционного предвыборного блока «Дашнакцутюн – Движение-88» оказалось всего 3 депутатских мандата из 33.
В преддверии очередных президентских выборов летом 2007 года полностью ослабленная карабахская оппозиция не нашла другого выхода, кроме как не выдвигать собственного кандидата и поддержать кандидата от власти. Предвыборная кампания прошла под знаком всеобщего единства. В условиях отсутствия оппозиции о себе, как о серьезном политическом деятеле, заявил заместитель министра иностранных дел Масис Маилян, не принявший «всеобщие» правила игры. Он не пытался заменить оппозицию и выступил с солидной реформаторской программой. «Oбществу нужны перемены, – заявил тогда Маилян. – Не отрицая достигнутого, я вижу опасность застоя». Однако власти не захотели воспринимать его в качестве реформатора и приписали альтернативного кандидата к стану оппозиции. Кстати, значительная часть электората бывшей оппозиции проголосовала именно за М. Маиляна. В итоге победил кандидат от властей Бако Саакян. Психология «безопасность vs. демократия» оказала решительное влияние на исход этих выборов.
За ходом голосования следили более 100 наблюдателей из различных стран мира, которые назвали карабахские выборы свободными и демократическими. Часть этих делегаций были неофициальными, однако это обстоятельство не умалило высокие оценки, ибо даже известная организация Freedom House, оценивая уровень свобод и гражданских прав разных стран мира, поместила Нагорный Карабах на уровень выше Азербайджана.
Принято считать, что любые общегосударственные выборы в НКР являются для арцахцев дополнительными аргументами в диалоге с международной общественностью и Азербайджаном. По мнению местных экспертов, выборы в НКР выгодно отличаются от выборов в Армении и еще больше – от выборов в Азербайджане. В чем принципиальная разница? Выборы в Арцахе свободные, но не справедливые. Конечно, это лучше, чем несвободные и несправедливые выборы. Но с другой стороны, мы еще далеки от истинной демократии. Свободные потому, что нет насилия, нет участия дворовых авторитетов, дубинка не является инструментом политтехнологии, не стреляют и т.д. А несправедливые потому, что административный ресурс продолжает делать свое черное дело, и политические силы изначально находятся в неравных условиях.
Демократия и конфликт
Достигнутое в мае 1994 года соглашение об установлении в зоне карабахского конфликта режима прекращения огня приостановило вооруженное противостояние между конфликтующими сторонами. Но впоследствии оказалось, что самого факта прекращения боевых действий недостаточно для достижения окончательного и полномасштабного политического урегулирования конфликта. Состояние «ни войны, ни мира» и полное отсутствие каких-либо официальных межгосударственных отношений между сторонами конфликта являются серьезным препятствием для нормального развития каждой из конфликтующих сторон, что негативным образом отражается также на темпах демократических преобразований в вовлеченных в конфликт гособразованиях.
Предполагаются два выхода из ситуации, две концепции. Первое – лишь скорейшее решение карабахской проблемы может способствовать нормальному процессу государственного строительства и становлению подлинной демократии. И второе – только после становления подлинной демократии и гражданского общества возможно политическое урегулирование проблемы. Обе концепции по-своему правы, однако недостаточны по своей сути. Но, думаю, выбора, по большому счету, у нас нет, и, скорее всего, нужно совместить оба направления, при этом, все же, сделав акцент на демократизацию. Создание условий для роста демократии, по мнению экспертов, в любом случае должно опережать урегулирование проблемы.
Впрочем, у Карабаха есть одна серьезнейшая проблема. Многие у нас, всё же, уверены, что пока не изменится ситуация в Армении, ожидать перемен в Карабахе не следует. Есть еще один серьезный фактор, препятствующий нормальному государственному строительству в Армении и НКР. Это два «сообщающихся сосуда» – сильное влияние властей Армении на карабахское руководство – с одной стороны, и карабахский фактор, как определяющий, во внутриполитической жизни Армении – с другой. Это тот гордиев узел, развязка которого была бы полезной как для урегулирования карабахской проблемы, так и для государственного строительства.
Народная дипломатия
Сегодняшние реалии в конфликтующих странах таковы, что общества отстранены от переговорного процесса и диалога. Кто-то из армянских руководителей говорил, что информацией о переговорном процессе в Армении и НКР владеют 6 человек. Наверное, столько же в Азербайджане. В связи с этим возникает резонный вопрос: насколько целесообразно доверять столь важное дело дюжине людей? Здравомыслящий человек понимает, что в переговорном процессе без конфиденциальности не обойтись, иначе никакого толку не будет, но, с другой стороны, без привлечения обществ, без учета общественного мнения и без подготовки этого мнения к компромиссам любая договоренность может повиснуть в воздухе. И появится смехотворная формулировка типа «руководства готовы к компромиссам, а общества – нет». И никто не спрашивает: «А что сделало руководство для подготовки обществ?»
Словом, привлечение общественности конфликтующих сторон – обязательное, на мой взгляд, условие. Переговорный процесс может быть эффективным только в случае, если участниками его станут общества противоборствующих сторон. Вот почему очень важно сначала строить мосты доверия, а потом уже приходить к всеобъемлющему соглашению. Решающим будет именно мнение обществ конфликтующих сторон, без осознанной толерантности которых мир не может быть долговечным. Между тем, общества всегда игнорировались – как со стороны собственных властей, так и посредников и других международных игроков.
По мнению экспертов, карабахский переговорный процесс является одним из самых закрытых мирных процессов в мире, и широкие слои общества не играют в нем никакой роли. Так, менеджер проектов по Кавказу организации «Ресурсы примирения” Лоуренс Броерс вообще считает, что карабахский мирный процесс не соответствует широкому определению «мирного процесса». На его взгляд, переговоры под эгидой Минской группы ОБСЕ являются, скорее, системой управления конфликтом для элит, что препятствует инновациям, направленным на расширение пространства для более широкого диалога и вовлечения широких слоев общества.
Как известно, ряд европейских неправительственных организаций сформировал партнёрство с целью поддержки инициатив, которые могли бы каким-то образом содействовать мирному урегулированию нагорно-карабахского конфликта. Исполнительный орган ЕС – Европейская комиссия – подписала контракт с новым консорциумом европейских организаций “Европейское партнерство по мирному урегулированию нагорно-карабахского конфликта”, который взаимодействует с общественными структурами Нагорного Карабаха, Армении и Азербайджана.
Миротворческий потенциал и перспективы сотрудничества
В этом вопросе мнения властей конфликтующих сторон резко отличаются. Азербайджанское руководство всячески избегает любых форм контактов и сотрудничества с армянскими сторонами, выдвинув условие – сначала решение проблемы, потом уже контакты. Позиция армянских сторон диаметрально противоположна – именно контакты, сотрудничество могут способствовать разрешению конфликта. Хотя в последнее время и армянские стороны, «умудренные опытом», воздерживаются от призывов к сотрудничеству.
Где же выход и что нужно делать? Международное сообщество разделяет мнение о необходимости контактов, вот почему на данном этапе не обойтись без международных организаций. Оправдало себя наличие у международных неправительственных организаций сетевых региональных программ, в которые вовлечены конфликтующие стороны.
Произойдет ли демократическая консолидация обществ?
Конфликтующие стороны мало преуспели в сфере демократических преобразований обществ: по-прежнему сохраняются авторитарные режимы – с мягкими или жесткими оттенками в разных странах. В Карабахе был шанс коренных демократических преобразований, но президентские выборы 2007 года застопорили процесс, и страна превратилась в однополярное общество. Сравнительно лучше ситуация в Армении, где активны и парламентская, и внепарламентская оппозиция – в отличие от Азербайджана, где власть не имеет серьезных политических конкурентов. Еще пару месяцев назад ситуация в этих странах казалась почти безысходной в плане демократических преобразований, но последние события в Африке и Ближнем Востоке оставили свой отпечаток на общественных настроениях. В Армении многие уже говорят о революционной ситуации, а зарубежные эксперты включают Азербайджан в список стран, подверженных африканскому сценарию. В Карабахе в этом плане нет резких движений, но многие считают, что возможные перемены в Армении сразу же перекинутся в Карабах. И вообще, не исключается цепная реакция во всем регионе, которая может способствовать демократической консолидации обществ, что в свою очередь может положительно повлиять на урегулирование карабахской проблемы.
Однако здесь есть нюансы. Трудно однозначно утверждать, что демократическим обществам легче решить аналогичные проблемы, тем более, если учитывать то обстоятельство, что определенная часть обществ более радикальна, чем власть. Нужно также учитывать, что в реальности в этих странах нет принципиальной оппозиции в карабахском вопросе, и споры происходят вокруг тактических, а не стратегических планов. То есть, даже при демократической консолидации обществ ждать скорого, компромиссного решения проблемы не приходится. Более того, есть мнение, что у авторитарных режимов больше ресурсов для принятия и навязывания обществам трудных компромиссов. Все это верно, но нужно учитывать важнейший фактор. Потенциалом авторитарных режимов можно достичь конкретных результатов в переговорном процессе только на ближайшую перспективу, на короткий срок, а вот долгосрочный мир возможен лишь при общественном консенсусе сторон конфликта, что по известным причинам невозможно при авторитарных режимах.
Возможности для регионального сотрудничества
По сей день региональные акторы делали акцент в своей стратегии на ту или иную державу, по ходу упрекая других в «сателлитстве». Однако факт остается фактом: ни одна из южно-кавказских стран не имела ресурсов для самостоятельной политики. Отчасти также оттого, что все попытки были изолированными, а иногда и взаимоисключающими. Что касается «сателлитства», то иногда доходило до абсурда – спорили, у кого патрон лучше, по ходу обвиняя других в раболепии. Как тут не вспомнить слова мудреца: «Свобода для рабов — это наличие рынка, где можно свободно выбрать себе хозяина».
А что, если начать хотя бы с политики нейтралитета? Да, нашу пороховую бочку – Кавказ – трудно сравнить со Швейцарией, но вселяет надежду то обстоятельство, что мы по идее союзники в этом деле, а значит – в принципе не одни. Существует такой термин, как «естественные союзники». И если в нашем регионе под этим подразумевать, скажем, Армению и Грузию, то в моем понимании все региональные акторы, все составляющие регионального военно-политического баланса являются таковыми. Мы связаны тысячами «горюче-смазочных» нитей. На нашей бочке не должно быть недовольных, по определению не должно быть, ибо это взрывоопасно, ибо «взлетим» вместе.
Нормализация отношений в Закавказье зависит не только от нормализации отношений между Турцией и Арменией, но и от нормализации между Арменией и Азербайджаном. Важна идея дружественных взаимоотношений между странами региона. Недавно на эту тему высказывался также президент Грузии, акцентируя внимание на экономической составляющей таких взаимоотношений. Михаил Саакашвили заявил, что с президентом Армении обсуждались в том числе возможности интеграции армянской и грузинской экономик и искоренения бюрократии. «У нас очень маленькие страны, поэтому мы зависим друг от друга и должны работать в этом направлении», – заявил Михаил Саакашвили[2].
Впрочем, многое зависит и от ситуации в регионе в целом, и от тенденции развития российско-грузинских отношений. Принято считать, что мирное урегулирование карабахского конфликта положительно отразится на ситуации в южно-кавказском регионе. На мой взгляд, с тем же успехом можно твердить об обратном – региональная стабильность в целом и нормализация российско-грузинских отношений могут сыграть конструктивную роль и создать благодатную почву для нормализации армяно-азербайджанских отношений. В этом смысле немаловажна роль Грузии в региональных процессах, а также углубление армяно-грузинских отношений, в частности, в свете перспектив улучшения армяно-турецких отношений.
Оценка пройденного пути, упущенные возможности
Анализируя ретроспективным взглядом прошедшие 23 года после начала в 1988 году карабахского движения, можно констатировать несколько упущенных возможностей за этот период. История, конечно же, не любит сослагательного наклонения, но можно предположить, что при обратном развитии событий, то бишь – использовании этих же возможностей, события могли бы развернуться в ином русле.
Первое упущение – неучастие местных азербайджанцев в референдуме о независимости, состоявшемся 10 декабря 1991 года в Карабахе. Тогда еще не были утеряны все шансы для диалога между армянами и азербайджанцами, более того – участие азербайджанцев при любом конечном результате референдума сыграло бы важнейшую роль для такого диалога и способствовало бы наведению мостов доверия. Естественно, ни у кого не было иллюзий, что азербайджанцы проголосуют за независимость, но сам факт их участия означал бы желание нести совместную с армянами ответственность за судьбу края и открыл бы площадку для дискуссий и диалога. Насколько мне известно, среди азербайджанцев обсуждался этот вопрос, но мощная контрпропаганда из Баку и посланные оттуда эмиссары склонили чашу весов в пользу бойкота референдума, хотя бюллетени были напечатаны также на азербайджанском языке, о чем всеми доступными способами были оповещены азербайджанцы Карабаха.
Второе упущение – начало крупномасштабной военной операции Азербайджана против Карабаха. Война перевела развитие событий в другое русло, полностью исключив возможности мирного диалога. Конечно, с высоты сегодняшнего дня легко оценивать события того времени, но в любом случае попытаемся понять, что было бы, не будь войны. Что обрел в результате этой войны сам Азербайджан и что потерял? И что обрели и потеряли Карабах и Армения? Это важно понять и представить иной ход событий именно сейчас – в преддверии новой вероятной войны.
Третье упущение – выдавливание карабахской стороны из переговорного процесса. Главным виновником этого считается Азербайджан, не желающий садиться за стол переговоров с карабахцами. Так оно и есть, однако очень многое зависело также от позиций официального Еревана и Степанакерта. Фактически, Армения монополизировала права двух армянских государств в переговорном процессе. Это очень важный инструментарий для руководства Армении в плане престижа и влияния, а также повышения своего веса в глазах международных акторов. Проще говоря, для сохранения власти и нейтрализации самостоятельных и нелицеприятных веяний из Карабаха. Такая ситуация была выгодна и карабахскому руководству, полностью снявшему с себя ответственность в урегулировании и получившему свободу действий во внутренней жизни. Но это было ущербным для обществ Армении и Карабаха, да и для переговорного процесса в целом, так как карабахско-азербайджанские отношения, вне зависимости даже от конкретных результатов, таят в себе больше ресурсов для наведения мостов доверия.
Рекомендации национальным властям
В Армении и НКР сегодня много говорится о необходимости и перспективах признания НКР, однако, на мой взгляд, на сегодняшний день более важен вопрос признания карабахского фактора в целом. НКР должна иметь свое слово не только в переговорном процессе, но и в общеармянских вопросах.
Карабах может и должен стать самостоятельным региональным военно-политическим фактором. Карабахскому руководству некуда деться от этого императива и вызова времени. Ибо превращение субъекта в объект чревато самыми неприятными сюрпризами и грозит национальной безопасности. Первым шагом к этому может быть четкое распределение прав и обязанностей двух армянских государств в переговорном процессе, что способствовало бы началу самостоятельной политики карабахских властей. Однако власти НКР имеют мало ресурсов и желания для проведения самостоятельной политики. Это будет продолжаться до тех пор, пока власти НКР формируются не без вмешательства Еревана. Это и есть самый большой вызов для карабахского общества.
Самостоятельная политика НКР способствовала бы также укоренению демократии. Нужно учесть, что вопрос демократизации Карабаха всегда равнодушно воспринимался в Армении. Подобная позиция со стороны властей Армении объясняется тем, что однополярность в Арцахе рассматривается в качестве инструмента поддержания режима и нейтрализации неприятных сюрпризов.
Карабах может и должен стать демократическим островком, ибо в этом его спасение. Как говорит один из моих друзей-политологов, если даже это сказка, то полезная.
Рекомендации международным акторам
Демократизацию нельзя ставить в зависимость от геополитических и стратегических интересов. Нужно стимулировать демократические преобразования в Армении, Азербайджане и Нагорном Карабахе. Нужно напрямую способствовать становлению демократических институтов в Азербайджане, Армении и Нагорном Карабахе и, в первую очередь, становлению независимых СМИ, так как они могут сыграть огромную роль для объективного освещения карабахской проблемы и процесса урегулирования конфликта, отказа от информационной войны и ликвидации «образа врага», с тем, чтобы в дальнейшем оказывать влияние на свои правительства в активизации переговорного процесса и принятии взаимоприемлемых решений.
В условиях конкурирующих геополитических интересов России и США на Южном Кавказе, участие ЕС в миротворческих процессах в регионе может сбалансировать общую геополитику, а ЕС может стать составной частью региональной системы безопасности и стабильности, одним из важнейших звеньев в цепи урегулирования конфликтов. Такая многогранная и взаимодополняющая система может эффективно действовать при условии включения всех признанных и непризнанных локальных составных частей и факторов безопасности. Каждый региональный военно-политический фактор должен иметь своё место в общей системе – вне зависимости от политической конъюнктуры.
Евроинтеграция может стать общим полем для примирения народов. Думаю, назрела необходимость разработки модели включения непризнанных гособразований в орбиту евроинтеграции. Иначе новые гособразования вынуждены искать покровительство у одного из центров сил, что не прибавит стабильности в регионе. Что самое интересное – новые гособразования готовы к многовекторному сотрудничеству, и вовсе не от безысходности, а реально оценивая перспективы развития.
——————-
[1] См. http://cdaily.am/home/paper/2011_01_19/news/23330/
[2] http://www.lragir.am/russrc/politics-lrahos17248.html1
