Мовсес ДЕМИРЧЯН
Аналитик
Ереван
То, что в 2018 году произошли важные для Армении и армян политические события, является общепризнанным фактом. Их воздействие на развитие государства и общества проявится потом, но уже сейчас можно сделать определенные выводы и обобщения.
В новейшую историю Армению этот год войдет как наиболее действенный период общественного неповиновения. Подобные попытки предпринимались и прежде, но они не пользовались поддержкой широких масс. Естественно, со временем действия наиболее активной части общества – гражданского сектора – должны были стать влиятельнее и чаще. В итоге это стало одним из серьезных факторов генерации публичных отношений. На деле в Армении и до этого было гражданское общество, и последние несколько лет оно носило не ситуативный, а институциональный характер, для подтверждения чего достаточно сказать, что именно оно выступало в качестве наиболее влиятельной оппозиции и осуществило то, что не удавалось в течение многих лет оппозиционным партиям. Хотя активность гражданского общества сейчас проявляется больше в политических процессах, но со временем оно скажет свое слово также в образовании и культуре, сфере прав человека и социальной защиты.
В основе консолидации всех слоев армянского общества лежит не только гражданская активность, но и другой важный фактор – формирование нации как политического сообщества. Хрестоматийная истина гласит, что этнос (народ) становится нацией тогда, когда приступает к организации своей жизни на основе не традиции, а закона и права. Иначе говоря, когда его жизнь организуют не традиционно-культурные, а политические, гражданские и правовые нормы.
В случае армянского общества процесс формирования нации приостанавливался в течение истории не раз: в связи с утерей государственности и независимости, массовой депортацией и миграцией, прекращением деятельности институтов, сохраняющих и репродуцирующих нацию – национальной школы, культурных учреждений и так далее.
В первые годы независимости у нас также была возможность сформироваться и жить как нация – политическое сообщество, но этот процесс был пресечен ограничением политического и гражданского самовыражения и становления, что, по сути, удалось преодолеть только недавно и довершить в 2018 году. В этом смысле, если учесть также дистанционное участие рассеянного по всему миру армянства в политических процессах 2018 года, можно констатировать, что мы только сейчас становимся нацией.
Именно этим обусловлено то, что в публичном дискурсе активизируются так называемые национальные темы, связанные, к примеру, с новым форматом отношений Армения-Диаспора, Армения-Арцах. Безусловно, после уточнения в будущем наших публичных восприятий национального (на этническом и гражданском полюсах), в публичном дискурсе могут появиться и другие задачи, связанные с образованием, поведенческими нормами и прочим. Причиной этого является то, что нация как социально-культурная модель организации жизни ставит задачу создать и освоить ареал своей жизнедеятельности, среду, где распространяется национальна культура.
Культура, которая сейчас формируется и распространяется в Армении, не является традиционной и в немалой степени не соответствует нашим пока еще традиционным представлениям об организации социальной жизни. Это, в свою очередь, значит, что в 2018 году мы стали очевидцами легитимизации мультикультурного общества в Армении. Наше социальное пространство отныне заполнено не только традиционной культурой, но и современными потребительскими, буржуазными (развлекательными, игровыми) и иными формами. В этом культурном жерле уже сложно сформировать одно истинное мнение о том или ином явлении, поскольку все социально-культурные модели выдают свои собственные представления, и все они имеют право на существование. Это значит, что армянское общество уже не может придерживаться одного мнения по самым разным вопросам – начиная с поведенческих норм и образования и кончая вопросами, связанными с церковью и армией. В подобных условиях еще большую важность обретает сильное государство, которое может установить верховенство закона и права в отношении всех этих представлений, касающихся поведенческих норм и общественных отношений. Тогда и выявится одно из основных последствий событий 2018 года, когда нам придется выбирать оптимальную (на наш взгляд) форму организации общественной жизни — национальная культура или государство?
Решение же на самом деле не в выборе между двумя этими вариантами, а в создании совокупной модели, которая будет нести в себе национальное и гражданское бытие. Дело в том, что две эти модели организации общественной жизни отличаются своими целями. Национальное бытие стремится к всеобъятности, а государственное – к эффективности. Иными словами, национальное бытие пытается вобрать в себя все сферы жизни – историю, религию, культуру, нравственность, образование и прочее, а государство стремится быть наиболее эффективным организатором публичной жизни. Проблема, с которой вскоре столкнется армянское общество и основы которой были заложены в этом году, касается как раз того, как совместить национально-культурные явления с эффективным государственным менеджментом.
Наряду с формированием нации и налаживанием новых отношений с государством 2018 год отметился еще одним важным обстоятельством – переосмыслением и установлением независимости. Получилось так, что мы только в 2018 году смогли сбросить доставшиеся нам по инерции с советских времен порядки и мышление. Все это время наша независимость имела декларативный характер, о ней говорили, но никто ее не осязал и не видел в применении. Иначе говоря, сменилась эпоха, изменился статус страны, но социальные реалии остались прежними. Они претерпели фундаментальные трансформации только в 2018 году, и можно с уверенностью утверждать, что мы стали суверенными только в этом году. Это может иметь колоссальное воздействие на развитие государства и общества, особенно если учесть, что в широком смысле у нас нет опыта долговременного самостоятельного управления страной, и нужно быть крайне осторожными с независимостью.
Учитывая данное и многие другие обстоятельства, можно констатировать, что сейчас завершается не только календарный год, а целая социально-культурная эпоха. Можно сказать, что эпоха эта не просто прошла, а была психологически и на практике пережита армянским обществом и диаспорой, и в этом смысле несет в себе стремление отбросить нежелательное прошлое и вычистить наш ареал от этого прошлого.
