Анализ: Поворотный шаг Трампа по завершении саммита G-7 8-9 июня в Ла Мальбае (Квебек) и совместное заявление ставят под сомнение полезность этого органа.
Анализ. Саммит G-7, как правило, более неформален, чем боксерский ринг или исполнительный орган по решению мировых проблем: этот орган не претендует стать тем, что задумывал, создавая его 43 года назад, Валери Жискар д Эстен. Ежегодно лидеры основных индустриальных и демократических держав (США, Великобритания, Франция, Германия, Япония, Италия и Канада) встречаются в символическом месте, надежно защищенные от манифестантов и возможных террористов, хвалят друг друга и улыбаются, удобно размещаясь для семейных фотографий, прежде чем великодушно подписать совместное соглашение о глобальных вызовах.
Будучи больше символическим местом, чем органом, принимающим решения, G-7 являет собой суть «дипломатии тайных соглашений», о которой говорит профессор парижского университета Сианс По Бартран Бади. При отсутствии реальных проблем разночтения сосредотачиваются на таких вопросах, как, к примеру, галстук Франсуа Олланда на встрече в Кемп-Дэвиде в 2012 году, где все, в том числе принимавший гостей Барак Обама, были без галстуков.
«Альтернатива – китайско-американская дуаполия»
Через пару часов после состоявшегося 8 и 9 июня в Ла Мальбае (Квебек) саммита Дональд Трамп предпринял шаг, который, наряду с предварявшими совместное заявление сложными переговорами, ставит под сомнение полезность подобного органа. Никто из коллег Трампа не думал, что тот действительно считает себя обязанным за содержание заявления, хотя он подписался под 27 из 28 положний, за исключением пункта о климате. Совместный документ, который, как правило, не обязателен в рамках саммита G-7, включает в себя основные принципы, особенно, по части мировой торговли.
Внешне казалось, что никаких угроз нет, но G6+1, которого все пытались избежать, стал «G6 против одного». Это провал для Эммануэля Макрона, который хотел создать единый европейский фронт с участием Японии и Канады и вступить в борьбу титанов, не обращая внимания на мистера Трампа. Это был вызов и потому, что в 2019 году саммит G-7 будет принимать Франция.
«Когда в последние годы все приходили к согласию, мы думали, кому это на руку, теперь, когда есть напряженность, мы опять думаем, кто от этого выиграет… Но это диалог посредством эскалации», – сказал на итоговой пресс-конференции мсье Макрон, будучи уверенным в полезности G-7, особенно в том смысле, что он является «альтернативой американо-китайской дуаполии – наряду с более или менее мощными смежными силами». Заложенный Трампом кризис указывает на границы и слабые места этого объединения, обладающего 40% мирового ВВП и 12% населения.
«Даже до поведения Трампа было очевидно, что G-7 следует развиваться, чтобы восстановить свою привлекательность», – отмечает бывший французский посол и некогда второй номер в европейской дипломатии Пьер Вимонт (который сейчас является исследователем в фонде Карнеги-Европа), подчеркивая, что «существует угроза всеобщего тупика, если все саммиты будут завершаться рассмотрением основных противоречий».
Реинтегрировать Россию
Изначально в этот клуб, который был создан в 1974 году, входило только пять членов (США, Великобритания, Франция, Япония и Германия), лидеры которых намеревались в неформальной обстановке обсуждать кризис доллара и последствия первого крупного нефтяного потрясения. Затем в него вступили Италия и Канада (в 1975 и 1976 гг. соответственно). Затем Россия – в 1997 году, но ее членство было заморожено после оккупации Крыма. После прекращения членства России сила G-7 состоит в том, что он представляет собой клуб только демократических государств. «Дискуссии здесь гораздо свободнее, так как не нужно принимать решения», – говорит бывший дипломат, участник множества саммитов. Но это также и рубеж.
Можно ли всерьез думать о международной безопасности и решении конфликтов, особенно на Ближнем Востоке, без столь крупного игрока, как Россия? А как обсуждать экономические проблемы, когда развивающиеся страны, начиная с Китая и Индии, не входят в клуб? Вот почему во время финансового кризиса 2008 года по инициативе Николя Саркози был создан клуб G-20, который объединяет государства, представляющие основные экономические мощности и 85% мирового ВВП.
Получив летом 2019 года в Биаритце председательство в G-7, Франция не может избежать расчетов по поводу реформ. «Необходимость и возможность есть, – говорит Вимот.– При председательстве Франции европейцы могут предложить новые правила, чтобы клуб был открыт для многополярных реалий мира. Предлагаемое сращение G7- и G20 не может стать панацеей. Подобный Ареопаг может оказаться чересчур обширным и неудобным для выхода из экономических проблем. Есть и другая угроза, о которой несколько лет назад говорил президент французского Института международных отношений Тьери де Монтбриаль – «создать ежегодный семинар для руководителей государств и международных организаций на основе позиций аналитических центров и с правом принятия решений».
Еще одним вариантом может стать ограниченное расширение, в частности, включение Китая и Индии и возвращение России. Мистер Трамп создал дискомфорт, напомнив о российском вопросе незадолго до открытия. Макрон сказал, что «хотел» бы приезда Владимира Путина в Биаритцу, но это предполагает «жест» со стороны Москвы в направлении имплементации Минскских соглашений с Украиной, которые были поддержаны Парижем и Берлином и до сих пор остаются бесхозными письмами.
Специально для «Аналитикон» перевела с французского Анна Сетагян.
Оригинал — Le Monde, 14.06.2018
