Рауф МИРКАДЫРОВ
Политический обозреватель газеты «Зеркало»
Баку
Прошедший 2011-й является годом неоправдавшихся надежд, а нынешний 2012 – тревожных ожиданий.
Почему 2011-й, скорее всего, необходимо обозначить в календаре как год неоправдашихся надежд? По многим причинам: во-первых, на политике перезагрузки отношений между Россией и США, к сожалению, был поставлен огромный крест. Хотя подобный исход был прогнозируем.
Во-вторых, надежды на оздоровление мировой экономики также не оправдались. В-третьих, началась «арабская весна» — в целом, позитивный процесс, но который, к сожалению, может иметь серьезные негативные последствия как в общемировом, так и региональном масштабе. В-четвертых, несмотря на все попытки, в том числе, таких государств, как Россия, Турция и Бразилия, не удалось сдвинуть с мертвой точки конфликт вокруг иранской ядерной программы. В-пятых, также не удалось сдвинуть с мертвой точки урегулирование карабахского конфликта. И, наконец, последние события показывают, что в России происходят глубинные качественные изменения, что также, в принципе, является позитивным процессом, но они могут внести элемент непрогнозируемости во внешнюю политику нашего северного соседа, что является очень серьезной угрозой.
А теперь перейдем к тревожным ожиданиям. Их также множество, и, по большему счету, они являются производными неоправдавшихся надежд. Остановимся на двух – на армяно-азербайджанской проблеме и на влиянии возможного перехода конфликта вокруг иранской ядерной программы в «горячую фазу», что с каждым днем становится все более реальной перспективой.
Естественно, начнем с нашей общей боли. На последней трехсторонней встрече президентов Азербайджана, Армении и России было принято заявление, в котором содержится то ли призыв, то ли согласие сторон по поводу необходимости отказаться от максималистских позиций. Но, по-моему глубокому убеждению, ни позицию Ильхама Алиева, ни Сержа Саргсяна нельзя считать максималисткой. Позиции лидеров государств полностью отражают существующие реалии. Проще говоря, эти позиции находятся на грани допустимого компромисса, с учетом существующих внешнеполитических и внутриполитических реалий. А «прыгнуть выше головы» ни тот, ни другой не готов.
Еще накануне сочинской встречи директор Европейской программы Международной кризисной группы Сабина Фрейзер сказала: «…В решении карабахского конфликта лучшим является вариант, предложенный Минской группой ОБСЕ, то есть предоставление Карабаху промежуточного статуса и гарантий безопасности. Нагорный Карабах на протяжении долгих лет жил в изоляции от внешнего мира, единственной связью с которым была Армения. В Нагорном Карабахе есть действующее правительство, развивающаяся экономика, поэтому предоставление промежуточного статуса даст возможность наладить отношения Нагорного Карабаха с международным сообществом, привлечь инвестиции» [1].
Обращает на себя внимание тот факт, что позиция официального Баку, в определенной степени, созвучна с изложенным в заявлении С.Фрейзер вариантом урегулирования конфликта. Официальный Баку в случае освобождения оккупированных территорий вокруг Нагорного Карабаха готов не только смириться с ныне существующим фактическим статусом НК, но может пойти и еще дальше. Готовность согласиться на предоставление Нагорному Карабаху промежуточного статуса, притом, на неопределенное время, фактически, станет «полупризнанием» НК не только со стороны международного сообщества, но и самих центральных властей Азербайджана. Проще говоря, официальный Баку не просто на неопределенное время отказывается от восстановления суверенитета над этой частью страны, но и готов иметь с Нагорным Карабахом во многих сферах горизонтальные отношения. Одним словом, нынешнюю позиция официального Баку по урегулированию карабахского конфликта нельзя назвать максимализмом.
Ради справедливости надо отметить, что и позиция официального Еревана, в отличие от армянских дашнаков, также не является максималистской. Официальный Ереван заявляет о готовности в целом освободить оккупированные вокруг Нагорного Карабаха районы, но при условии определения окончательного статуса этой территории, притом, в четко оговоренные сроки.
Оба президента балансируют на грани возможного, а посредники не способны их подтолкнуть за эту грань допустимого, притом, исключительно из-за собственных диаметрально противоположных геополитических интересов в регионе.
Перейдем к иранскому вопросу. Тем более, что отсутствие прогресса в урегулировании карабахского конфликта лишает страны Южного Кавказа возможности реализации совместной, скоординированной политики в случае крайнего обострения данной проблемы, что многократно увеличивает угрозы и для Армении, и для Азербайджана, и для Грузии. Возникает вопрос: готовы ли страны региона к худшему сценарию развития событий?
Начнем с Армении. Армения должна сделать все возможное, чтобы ситуация в Иране не дестабилизировалась, поскольку последствия этого для Армении будут крайне отрицательными, катастрофическими. Как передает корреспондент ИА REGNUM, об этом заявил на пресс-конференции 10 февраля бывший заместитель министра обороны Ваан Ширханян [2].
Официальный Ереван почти открытым текстом заявляет, что в развитии конфликта собирается придерживаться позиции «активного нейтралитета». То есть, Армения собирается использовать каналы, имеющиеся в его распоряжении, для налаживания диалога между конфликтующими сторонами, чтобы избежать силового сценария развития событий. Но вряд ли кто-то в мире нуждается в посреднических услугах официального Еревана, да и Баку.
Определяющее влияние на политику Еревана в отношении Ирана, в случае перехода конфликта в «горячую фазу», окажет позиция Москвы. Если Россия вдруг решится на однозначную и открытую поддержку Ирана, что, по мнению большинства российских политологов, маловероятно, то Армении некуда будет деться. Придется подключиться. Обязывает доля «форпоста».
Хуже всего для Армении то, что, по мнению большинства российских политологов, даже в случае однозначной поддержки Ирана, Россия не способна серьезно повлиять на развитие событий. То есть, воевать с Западом в прямом смысле этого слова Россия позволить себе не может. А это является решающим фактором, в свою очередь, предрешающим исход силовой операции в отношении Ирана. Но если Россия станет придерживаться тактики, скажем так, «крайне недовольного нейтралитета» в отношении иранского конфликта, это вполне устроит Армению. Существование российских баз в какой-то мере обеспечивает неприкосновенность территории Армении.
То есть угроза ракетной атаки со стороны Ирана отсутствует.
Да, реально существует проблема беженцев, притом, азербайджанцев по национальности, которая может в корне изменить соотношение сил в зоне карабахского конфликта. Возникнут не менее серьезные проблемы экономического характера в сязи с блокированием уже и иранского маршрута, обеспечивающего Армении связь с внешним миром. А что будет происходить с грузинским маршрутом, который и так ненадежен, вообще не понятно.
Но в любом случае этот вариант при всех негативах позволяет Армении сохранить ровные отношения как с Западом, так и с Ираном.
Ну, а что же касается Грузии и Азербайджана, то тут вся проблема в том, что им, даже при всем желании, невозможно будет придерживаться тактики «активного нейтралитета», если даже они не позволят использовать собственную территорию Западом во время силовой акции против Ирана. Ведь Иран в любом случае попытается нанести побольше урона стратегическим интересам Запада в целом и США в частности в регионе. На первый взгляд, Иран должен нанести удары в первую очередь по объектам на территории Израиля и Турции. Но, как Израиль, так и Турция имеют достаточно действенную систему противовоздушной обороны, а в случае вооруженного конфликта с Ираном для обеспечения безопасности этих стран сразу будут привлечены силы и средства НАТО.
С точки зрения обеспечения безопасности именно Азербайджан и Грузия являются слабыми звеньями в цепи стран региона, на территории которых находятся стратегически важные объекты, представляющие интерес для Запада. Нефтегазовые месторождения на Каспии, трубопроводы могут стать и, скорее всего, станут объектом иранской атаки. Ни Азербайджан, ни Грузия не обладают достаточными силами и средствами, чтобы самостоятельно предотвратить подобные атаки. Притом, необходимо учесть и то, что подобные иранские атаки на объекты коммуникационно-энергетического назначения на территории Грузии и Азербайджана полностью отвечают интересам Москвы, которая и так раздражена экспортом каспийских энергоресурсов на европейские рынки в обход России.
Существует еще одна угроза. В нынешних условиях, в том числе, с учетом внутриполитических проблем, Россия может воспользоваться ситуцией и, как говорится, «сыграть ва-банк» — попытаться утвердиться на Южном Кавказе. Ведь Западу вряд ли удастся получить согласие Совбеза на вооруженную интервенцию против Ирана из-за вето России и Китая. В этом случае придется действовать в обход Совбеза ООН. А это как раз легитимизирует возможные ответные действия России — также в обход Совбеза ООН. Россия вполне может расценить происходящие вблизи своих границ боевые действия как реальную угрозу собственной безопасности и безопасности союзников и, как следствие, попытаться ввести войска в страны Южного Кавказа в целом или же в Армению — маршем через территорию Грузии или же Азербайджана. Естественно, ни Грузия, ни Азербайджан не имеют сил и ресурсов, чтобы противостоять этой агрессии.
Итак, что бы ни говорили в Баку и Тбилиси, их дела с обеспечением собственной безопасности в случае начала боевых действий против Ирана обстоят из рук вон плохо. Притом, удара можно ждать с двух сторон — как с Юга, так и с Севера.
——————————————————————————
1. http://www.zerkalo.az/2012-01-18/politics/26434-karabax-freyzer-medvedev
2. http://regnum.ru/news/fd-abroad/armenia/1497958.html
