После карабахской войны 2020 года армяно-азербайджанский конфликт трансформировался и расширился до территорий самой Армении. Стороны еще больше отдалились от каких-либо решений, старый формат переговоров заморожен, а новые не отвечают интересам всех сторон. Что происходит между Арменией и Азербайджаном?
Директор Института Кавказа политолог Александр Искандарян – о ситуации вокруг карабахской проблемы и армяно-азербайджанского конфликта в целом.
Кастинг форматов
«После осенней войны 2020 года в Карабахе деятельность Минской группы ОБСЕ заморожена [формат, в котором проходили мирные переговоры до второй карабахской войны — JAMnews]. Наряду с этим появились новые форматы, такие как «трехсторонний формат» (Армения – Россия – Азербайджан) и турецкий «3+3».
Страны-сопредседатели МГ ОБСЕ [Россия, США и Франция] не раз заявляли о необходимости продолжать обсуждать конфликт. В отличие от новых форматов у Минской группы наработанный опыт, традиции и технические средства.
Сейчас идет кастинг. МГ пытается перезапустить свою деятельность, реанимировать Минский процесс. Вероятность этого есть и она не мала, несмотря на позицию Азербайджана, который заявляет, по крайней мере, на публичном уровне, что не признает существования карабахской проблемы как таковой.
По большому счету, возрождение МГ
нужно всем трем сопредседателям и Армении.
Азербайджану она не нужна, но и выйти из этого международного формата он не в состоянии – там все-таки страны серьезные.
Все, что Азербайджан делает, – произносит грозные и невежливые слова в адрес МГ. Сопредседатели приезжают в Баку, Алиев долго и гневно выступает перед камерами, затем за закрытыми дверями несколько часов ведет с ними переговоры.
Я расцениваю это как достаточно серьезный аргумент того, что МГ будет возрождена. Такая перспектива есть и она реальна».
Карабахский конфликт
«Сопредседатели заявляют о необходимости обсуждения статуса Арцаха, не уточняя, что именно предполагается под этим словом. По сути статус и независимость или выход из состава Азербайджана – это разные вещи. Под статусом можно понимать как независимость Арцаха, так и статус культурной автономии, статус языковых прав, статус территориальной автономии, статус широкой автономии и т.д.
Алиев говорит, вопрос решен, но говорить, вопрос решен и чтоб он реально был решен – разные вещи.
Карабахская проблема,
где была, там и осталась.
На территории, которую Азербайджан считает своей, существует на сегодняшний день какой-то участок земли, где живут люди, которые не подчиняются бакинским властям.
На этой территории другая валюта, люди говорят на другом языке, у них другие паспорта, они провозгласили Республику Арцах, которую Баку не признает. И с этой проблемой рано или поздно нужно будет что-то делать.
У Баку два варианта: он должен либо этих людей убить или депортировать, как это произошло на тех территориях, которые ему удалось захватить в ходе войны, либо пытаться на эту тему разговаривать.
Уничтожить людей Азербайджан не может, пока там российские миротворцы. А разговаривать – не хочет. Соответственно, вопрос висит в воздухе, но так бесконечно продолжаться не может».
Позиция России
«У России много задач в контексте армяно-азербайджанской проблемы, не связанных напрямую с форматом Минской группы, которая занимается исключительно карабахской проблемой.
Армяно-азербайджанский конфликт шире,
чем карабахская проблема.
России приходится заниматься проблемами армяно-азербайджанской границы [есть спорные территории, периодически происходят военные столкновения], Сюникского «коридора» [дороги, которая соединит Азербайджан с его эксклавом Нахичеванью по территории Армении] и т.д. И русские хотят, чтобы такие острые проблемы были решены сейчас.
В Арцахе несколько другая проблема. Там проблема физического выживания граждан, снабжения, коммуникаций и т.д. Россия решает эти вопросы сейчас с тем, чтобы заниматься вопросом статуса позже, когда возможно будет к этому подойти».
Формат «3+3»
«Его задействовать не получится. Даже если его запустят, сделают какие-то заявления или подпишут меморандум. Формат, в котором присутствуют одновременно Россия и Грузия, Турция и Иран, Армения и Азербайджан, работать не может априори.
«3+3» – турецкий формат.
Впервые разговоры о нем велись
сразу после российско-грузинской войны в 2008 году.
Это попытка институционализировать турецкое влияние на Южном Кавказе. Де-факто это уже произошло.
Турция хорошо представлена в Азербайджане и Грузии в основном в экономической и культурной жизни (мягкая сила). А после карабахской войны Турция представлена в регионе и в сфере безопасности. Турки хотят этим форматом зафиксировать это официально, превратить Кавказ в зону своего влияния.
Но тут интересы сторон не просто отличаются, а абсолютно противоположны. С точки зрения России, формат должен быть не «3+3», а «3+5». Так как Россия признает на Южном Кавказе пять государств, а не три – включая Абхазию и Южную Осетию. Интересно, как на это посмотрят Турция или Иран.
Кроме того, при формате «3+3» каспийская проблема становится проблемой всех стран. Армения тоже будет решать проблемы, связанные с каспийским шельфом, отношениями с Туркменией и т.д.? Как об этом можно серьезно говорить?
Помимо этого, российская задача – утвердить свое влияние в этом регионе вопреки западному. У Грузии ориентация именно западная. Иранская задача – исключить влияние внешних сил, в основном израильских и американских. Словом, расхождений в этом формате так много, что работать он не сможет».
Армения под давлением
«То, что сейчас происходит в Армении, в науке называется «конфликт низкой интенсивности». Азербайджан оказывает давление на армян:
Дискурсивное – когда Алиев все время твердит, что Карабаха нет, проблема решена;
дипломатическое – через третьи страны, поскольку у Азербайджана с Арменией дипотношений нет;
в сфере коммуникаций – блокада Армении существовала всегда, но сейчас она еще более усугубляется;
давление на земле военизированной формы – происходит с мая месяца, когда азербайджанские ВС вторглись на суверенную территорию Армении и объявили ее своей».
Чего добивается Азербайджан
«1. Баку хочет заставить Армению открыть коридор (экстерриториальный путь через юг Армении между Азербайджаном и Турцией) при условии, что безопасность на этой дороге будут обеспечивать не армяне.
В трехстороннем заявлении по Карабаху стороны согласились на открытие коммуникаций. Но значит ли это, что я могу завтра сесть в машину и поехать через Баку в Дербент? Кто будет обеспечивать мою безопасность на протяжении всей дороги? Или значит ли это, что армянский бизнесмен сможет загрузить свои фуры и повезти в Ставрополь через Гянджу?
Это несерьезно. Получается, что открытие коммуникаций касается только одной стороны – Азербайджана. И он хочет, чтобы его автомобили и поезда не останавливались на этой дороге и не подвергались досмотру со стороны армянских официальных лиц. Армянская же сторона настаивает только на открытии дорог, и тут у сторон серьезное расхождение.
Это вопрос не экономического, а политического толка. У Азербайджана есть дорога в Нахичевань по Ирану. Железная дорога из Азербайджана в Турцию тоже есть (Ахалкалаки – Карс), причем она почти не работает, поскольку им нечего по этим рельсам возить. Все, что реально поступает из Азербайджана в Турцию, – это нефть и газ, и они прекрасно поступают по трубопроводу Баку – Тбилиси – Джейхан. Никаких других дорог Азербайджану в принципе не нужно.
Это требование Азербайджана противоречит духу трехстороннего заявления от 9 ноября 2020 года. Азербайджан говорит, «давайте откроем дороги» и в то же время перекрывает дороги на территории Армении, которые ведут из Армении в Армению.
В действительности Азербайджан не хочет открытия дорог, он хочет открытия одной конкретной экстерриториальной дороги, что не в интересах Армении. Другое дело, что противостоять этому у нее ресурсов нет.
- Азербайджан хочет заставить Армению подписать бумагу в качестве признания территориальной целостности Азербайджана вместе с Арцахом, которую Баку сможет представить своей внутренней аудитории.
- Азербайджан хочет откусить все, что он сможет в качестве бонуса к своей победе».
Красная линия России
«Все, что происходит на границе с Арменией, широкомасштабной войной не назвать, именно поэтому Москва не заступается. В принципе по причине присутствия России в регионе этой войны нет.
То, что происходит на границе, – это формат, в котором участвует Россия, но ожидать от нее, что она будет защищать или воевать на стороне армян, не стоит. Россия делает то, что она делает, и ее действия отличаются от действий Турции в отношении Азербайджана.
Турецко-азербайджанские интересы едины.
А у Армении с Россией интересы разные,
они в чем-то совпадают, в чем-то – нет.
В интересах РФ, чтобы на армяно-азербайджанской границе минимализировались риски, чтоб не было эскалаций и чтобы каждый раз не звонили в Москву, потому что Москва этими проблемами должна заниматься напрямую.
Армении тоже нужна спокойная граница. А где эта граница будет проходить, России все равно.
Между Арменией и Азербайджаном международно признанной границы не было никогда. И трансформировать этот конфликт с земли за стол переговоров Россия пытается, но у нее не получается. Потому что у Азербайджана другой интерес, а Россия не будет жертвовать своими интересами ради Армении.
Красная линия в этом вопросе у России – широкомасштабная война, а не элементы низкой интенсивности. Но и при широкомасштабной войне не стоит ожидать, что Россия поднимет свои истребители и будет бомбить Баку».
