Размышления о возвращении и его альтернативах в конфликте между Нагорно-Карабахской Республикой и Азербайджаном

Масис МАИЛЯН

Степанакерт

Преамбула

Исследование выбранной темы должно показать: насколько актуальна проблема беженцев и внутренне перемещенных лиц (ВПЛ) в карабахском обществе и в обществах других конфликтующих сторон? Возможно ли решить данную задачу без взаимоувязки с другими  важными политическими проблемами урегулирования, такими, как проблема международной легитимизации статуса Нагорно-Карабахской Республики, территорий и безопасности? Готовы ли власти и общества сторон к компромиссным решениям и решениям вообще?

 

Проблема беженцев и ВПЛ является одной из ключевых в процессе нагорно-карабахского урегулирования. Другими ключевыми проблемами принято считать определение/признание статуса НКР, вопрос территорий и границ, разблокирование транспортных и энергетических коммуникаций, гарантии безопасности НКР.

 

Беженцы и перемещенные лица  начали появляться в регионе по мере разрастания конфликта. Если стремление к свободе и равноправию[1], заявленное армянским большинством  Нагорного Карабаха, стало причиной возобновления конфликта с Азербайджаном, то проблема беженцев и ВПЛ и ряд других проблем возникли вследствие этого конфликта. Поэтому методологически правильнее сначала решить проблемы, связанные с  причиной конфликта, а затем приступить к ликвидации ее последствий. Международное признание НКР и делимитация ее границ с Азербайджаном прояснят ситуацию для тех, кто пожелает вернуться на места своего прежнего проживания. Люди не могут возвращаться в “неизвестность”, они имеют право знать, по законам какого государства будут жить. Например, граждане НКР могут вернуться в Шаумян в случае восстановления территориальной целостности НКР и реального суверенитета республики в данном районе[2].

 

Последние предложения международных посредников из Минской Группы (МГ) ОБСЕ, известные как “мадридские принципы”, предполагают определение “окончательного статуса НК”[3] в более поздние сроки. По мнению посредников, другие проблемы, относящиеся к последствиям конфликта, можно решить раньше. Попытки сопредседателей МГ ОБСЕ “запрячь телегу впереди лошади” более чем очевидны.

 

Общественные структуры и парламентские партии НКР негативно оценивают “мадридские принципы”[4]. Азербайджанская сторона заявила, что она принимает эти принципы с некоторыми оговорками. По мнению главы МИД Армении, “оговорки” азербайджанской стороны касаются большей части предложений посредников[5]. В Армении сложилось в целом отрицательное отношение к “мадридским принципам”, которые предусматривают односторонние уступки со стороны Еревана и Степанакерта.

 

Проблема беженцев и перемещенных лиц была предметом переговоров между делегациями НКР, Азербайджана и Армении под эгидой Минской группы ОБСЕ, которые продолжались до апреля 1997 года. В проекте Соглашения о прекращении вооруженного конфликта, или так называемого Большого политического соглашения, наряду с другими правовыми и политическими проблемами и предложениями по их решению, была отмечена необходимость в создании условий для “гарантированно безопасного, добровольного и сбалансированного возвращения перемещенных лиц и беженцев независимо от их национальности в места прежнего постоянного проживания”[6].

 

Последующие предложения международных посредников известные как “пакетный вариант” (июль 1997г.), “поэтапный вариант” (декабрь 1997г.) и “общее государство” (ноябрь 1998г.), также содержат положения и отдельные приложения к проектам соглашений относительно проблем населения, перемещенного в ходе конфликта[7]. Право всех ВПЛ и беженцев на возвращение к местам прежнего проживания отмечено в элементах к так называемым “мадридским принципам” урегулирования.

 

Обладание армянами и азербайджанцами правом на возвращение, за некоторыми исключениями,  не оспаривается: проблема заключается в отсутствии в настоящее время политико-правовых условий для реализации данного права.

 

В международном праве и праве вообще приняты механизмы восстановления прав перемещенного населения или компенсации за нарушенные права. То есть международное право и международная практика предусматривают альтернативные решения. Большое значение имеет определение ответственности стороны, действия которой в итоге привели  к нарушению прав рассматриваемой категории людей.

 

Проблема беженцев и ВПЛ может быть исследована, однако практическая реализация рекомендаций будет связана с решением других ключевых политических проблем. Скажем, без взаимного признания правосубъектности сторон невозможно даже однозначно идентифицировать статус того или иного лица, покинувшего место прежнего проживания. В то время как личный статус каждого перемещенного человека предполагает наделение его различными правами. Эти права регламентируются отдельными международно-правовыми документами[8]. Например, если согласно законодательству НКР бывшие армянские жители г. Баку и других городов АР, часть которых ныне проживает на территории НКР, подпадают по категорию “беженец”, то по законодательству Азербайджана эти люди являются “ВПЛ”. С точки зрения Баку, эта категория лиц не пересекала государственную границу. Симметричная ситуация с азербайджанцами из НКР, которые ныне проживают в Азербайджанской Республике. В Карабахе их считают беженцами, а в Азербайджане – ВПЛ.

 

“Демографическое оружие” в карабахском конфликте

 

Отношение карабахского общества к проблеме беженцев и ВПЛ двоякое.

 

С одной стороны, проблема имеет для Нагорного Карабаха острую социальную направленность и требует окончательного решения. По официальным данным НКР, в послевоенный период более 30-ти  процентов населения Карабаха составляли армянские беженцы из Азербайджана и лица, покинувшие свои дома в НКР в результате азербайджанской вооруженной агрессии[9].  Важно отметить, что летом 1992 года около половины территорий НКР оказалось под контролем азербайджанских вооруженных формирований, а гражданское население оккупированных районов подверглось уничтожению или этническим чисткам[10].

 

Примечательно в этой связи послание от 23 сентября 1992 года Председателя Минской Конференции СБСЕ (ныне ОБСЕ) по Нагорному Карабаху Марио Рафаэлли Действующему председателю  СБСЕ  Йозефу Моравчику: «Как может Минская группа безразлично продолжать переговоры, в то время как предмет их (Нагорный Карабах – авт.) постепенно исчезает… Если Нагорный Карабах вновь попадет под контроль одной из стран (т.е. Азербайджана – авт.) в результате военных наступательных действий, что останется от предмета переговоров?»[11]. Под контролем Азербайджана до сих пор остается  15% территории НКР (Шаумянский район, включая Геташенский подрайон – полностью, Мартакертский и Мартунинский районы – частично). Эти территории  заселены представителями неармянских этносов[12]. Изменены названия населенных пунктов и административные границы захваченных районов[13].

 

Власти и общество  НКР воспринимали проблему беженцев как гуманитарную и на всем протяжение конфликта старались облегчить положение беженцев и ВПЛ. В отличие от богатого нефтяными ресурсами Азербайджана, в Карабахе не стали создавать показные палаточные лагеря для беженцев[14] и политизировать эту проблему. Карабахцы обеспечили эту категорию жертв конфликта минимальными условиями для жизни под крышей. По сей день государство, без международной поддержки,  продолжает строить жилье для беженцев, а также  ВПЛ, которые вернулись в освобожденные от оккупации места прежнего проживания[15].

 

С другой стороны, в НКР понимают, что решение проблемы беженцев методом возвращения людей в места прежнего проживания создаст новые проблемы, как гуманитарного характера, так и для безопасности этой категории лиц. По данным социологического исследования, проведенного в октябре 2010 года в НКР британской организации Populus и армянского IPSC, население Карабаха категорически против возвращения внутренних переселенцев и беженцев на новые территории НКР[16].

 

Возвращение беженцев в условиях неурегулированности конфликта, международной непризнанности НКР и отсутствия минимального доверия между сторонами  угрожает безопасному будущему НКР и может стать новым источником региональной дестабилизации.

Подобное мнение разделяет и политическое руководство Армении[17].

Данные опасения возникают в карабахском обществе не случайно. Дело в том, что демография, как оружие, используется со стороны Баку с 1920-ых годов прошлого века, когда российские большевики решили передать Карабах Азербайджану на правах автономии. Попытки изменения этнической картины Нагорного Карабаха в пользу азербайджанского меньшинства не прекращались со стороны  руководства Азербайджана в годы нахождения армянской автономии  в составе этой советской республики.

 

Власти Советского Азербайджана проводили целенаправленную политику по стимулированию механического прироста азербайджанского населения Карабаха. Следует отметить, что темп естественного прироста азербайджанского населения превышал аналогичный показатель армянского населения. Но кроме этого естественного фактора были задействованы и искусственные: трудовая и учебная миграция азербайджанцев в Нагорный Карабах планировалась руководством Азербайджана и реализовывалась под строгим контролем партийных и административных органов[18].

 

Политика по изменению демографии активизировалась с начала 1970 годов, когда руководителем (первым секретарем ЦК Коммунистической партии) Советского Азербайджана стал Гейдар Алиев. Бакинская газета «Зеркало» от 23 июля 2002 года цитировала откровения уже президента независимой Азербайджанской Республики Г.Алиева: «Я говорю о периоде, когда был первым секретарем, много помогал в то время развитию Нагорного Карабаха. В то же время старался изменить там демографию. Нагорный Карабах поднимал вопрос об открытии там института, вуза. У нас все возражали против этого. Я подумал, решил открыть. Но с тем условием, чтобы было три сектора — азербайджанский, русский и армянский. Открыли. Азербайджанцев из прилегающих районов мы направляли не в Баку, а туда. Открыли там большую обувную фабрику. Направляли туда азербайджанцев из окружающих область мест. Этими и другими мерами я старался, чтобы в Нагорном Карабахе было больше азербайджанцев, а число армян сократилось. Те, кто работал в то время в Нагорном Карабахе, знают об этом».  В азербайджанских источниках есть немало других свидетельств о дискриминационной политике Баку по отношению к Карабаху[19]. Такая политика давала свои результаты. Примечательно, что за первые  10 лет правления Гейдара Алиева в Нагорном Карабахе оставался лишь каждый десятый родившийся здесь армянин, а остальные девять мигрировали из НКАО[20].

 

Вот некоторые дополнительные статистические данные:

 

Согласно сельскохозяйственной переписи Азербайджана 1921 года, 94,4% населения, проживавшего на территориях, вошедших позже, в 1923 году в состав новообразованной Автономной Области Нагорного Карабаха (АОНК), составляли армяне и 5,6% — азербайджанские тюрки[21] и другие национальности[22]

 

По данным всесоюзной переписи населения 1926 года, в АОНК проживали 125 тысяч 300 человек, в том числе армян – 111 тысяч 694 человека или 89,1%, азербайджанских тюрок –12 тысяч 592 человека или 9%, русских – 596 человек или 0,5% [23].
Обращает на себя внимание тот факт, что уже за первые пять лет после передачи Нагорного Карабаха Азербайджанской ССР и через 3 года после создания АОНК, численность армянского населения уменьшилась на 11-12 тысяч человек.
По данным последней в СССР переписи населения (1989), в НКАО проживало 40 600 азербайджанцев, т.е. 21.5 % от общей численности населения автономии.

 

Таким образом, за годы пребывания Нагорного Карабаха в составе Советского Азербайджана процент азербайджанского населения с 4.9% достиг 21.5% (темп прироста 484%), а процент армянского населения с 94.8% сократился до 76.9% .

 

Политика заселения и игры с созданием и упразднением  «Красного Курдистана» были использованы для превращения Нагорного Карабаха в анклав. При создании на части территории Карабаха автономной области, в тот же день с декларацией об образовании АОНК, 7 июля 1923 года в Азербайджане было объявлено о создании самостоятельного Курдского уезда. С упразднением же Курдского уезда было решено, что составлявшие его территории стали отдельными административными единицами АзССР. При этом часть территории АОНК, которая граничила с Арменией, была  выведена из состава автономии и включена в состав образованного Лачинского района АзССР. Власти АзССР отрезали от АОНК часть территории, которая непосредственно граничила с ССР Армении южнее поселка Абдалляр. В последующем этот населенный пункт,  путем укрупнения и заселения азербайджанскими переселенцами, превратился в город Лачин[24].

 

Таким образом, в результате манипуляций с Курдским уездом или «Красным Курдистаном» курды лишились своей недолго существовавшей автономии (1923-1929), а нагорно-карабахская армянская автономия – общей границы с Советской Арменией, т.е. Нагорный Карабах был превращен в анклав.

 

Анклавное положение Карабаха в начальный период войны 1992-94 гг.  чуть было не сыграло роковую роль для народа НКР. Только благодаря большому напряжению сил удалось прорвать многомесячную осаду и открыть гуманитарный коридор, связывающий Карабах с внешним миром. Многотысячное население НКР, оказавшееся на грани гуманитарной катастрофы, было спасено от неминуемой гибели[25].

 

До военной стадии конфликта, параллельно с изгнанием сотен тысяч армян из Азербайджана (по разным данным от 350 тысяч до полумиллиона человек[26]), бакинские власти заселяли азербайджанские населенные пункты Нагорного Карабаха переселенцами из Азербайджана и месхетинскими турками из Ферганской области Узбекистана[27].

 

Все эти и другие факты свежи в памяти граждан НКР. Старшее поколение карабахцев  помнит о дискриминационной политике Азербайджана[28], деармянизации Нахичевани[29], и использовании демографии в качестве оружия для лишения армян Карабаха своей родины. Известно, что с ослаблением позиций Кремля бакинские власти, односторонними решениями ликвидировали автономию Карабаха и,  используя отряды милиции особого назначения МВД Азербайджана, организовали открытую депортацию жителей десятков армянских населенных пунктов Нагорного Карабаха (операция “Кольцо”, весна 1991 года[30]).

 

Если в советские годы Азербайджан проводил в карабахской автономии относительно осторожную, с оглядкой на Кремль, политику по выдавливанию коренного армянского населения, то после развала СССР и обретения Азербайджаном независимости политическое руководство этой страны прибегло к прямой вооруженной агрессии против Карабаха и этническим чисткам[31].

 

Инициированная Азербайджаном широкомасштабная война против суверенной НКР привела к гибели десятков тысяч людей и нанесла существенный урон экономике региона. Вследствие азербайджанской вооруженной агрессии сотни тысяч армян, азербайджанцев и представителей других национальностей стали беженцами или ВПЛ.

 

Как бы ни оценивалась суть конфликта, неопровержимым фактом является то, что «Азербайджанская Республика несет ответственность за установление блокады Нагорного Карабаха, вооруженные нападения на мирное население, артобстрелы и бомбардировки с воздуха населенных пунктов, захват силой части территории НКР[32] и изгнание проживавшего там населения, а также за другие совершенные военные преступления. На начальной стадии вооруженного конфликта, в условиях бездействия международных организаций[33], ответственных за сохранение мира между народами, самооборона НКР была единственным способом защиты жизни и свободы мирного населения своей страны»[34].

Для преодоления блокады, пресечения агрессии и обеспечения безопасности мирного населения вооруженные силы НКР были вынуждены взять под свой контроль территории, которые азербайджанские вооружённые силы использовали для военных и враждебных действий против НКР.  Азербайджанская Республика, игнорируя нормы международного права и требования Совета безопасности ООН, шла по пути эскалации вооруженного конфликта[35]. Совместные усилия НКР, как основной стороны конфликта,  и Республики Армения, как вовлеченной в конфликт стороны,   принудили Азербайджанскую Республику прекратить агрессию и заключить с НКР и РА существующее перемирие.

Международное признание Азербайджанской Республики было осуществлено в ущерб принципам Хельсинкского Заключительного Акта, Парижской хартии для новой Европы и других документов ОБСЕ. Это создало для Азербайджанской Республики возможность игнорировать свою ответственность за исправление нарушений прав человека[36], которые были допущены в отношении армянского населения бывшей Азербайджанской ССР, отрицать право на самоопределение и развитие народа НКР, считать законным применение против НКР военной силы и оккупацию ее территории. Такое положение представляeт собой серьезное препятствие на пути прилагаемых усилий по урегулированию конфликта под эгидой ОБСЕ. Благодаря этому положению установленное в 1994 году перемирие было использовано Азербайджанской Республикой для наращивания своей военной мощи, которое привело к усилению угрозы возобновления войны[37].

 

Политизация гуманитарной проблемы

Невзирая на то, что беженцы и ВПЛ являются жертвами конфликта, эта гуманитарная проблема сильно политизирована. Наиболее активно данная тема эксплуатируется Азербайджаном. До недавнего времени палаточные лагеря беженцев использовались во внешней пропаганде Азербайджана для создания образа жертвы. Для этой цели с завидным постоянством озвучиваются раздутые цифры о 20 процентах утраченных территорий и одном миллионе азербайджанских беженцев и ВПЛ[38]. Спекуляции вокруг указанной категории граждан делаются в Азербайджане и для решения внутриполитических вопросов[39], получения гуманитарной помощи от международных организаций. Как уязвимая часть населения, беженцы и ВПЛ во время выборов, как правило, вынужденно отдают сотни тысяч своих голосов партии власти. То есть, беженцы целенаправленно превращены в заложников государственной политики и обслуживают интересы правящей элиты Азербайджана.

 

В процессе политического урегулирования конфликта азербайджанскую сторону интересует исключительно территориальная составляющая проблемы, а не вопрос восстановления нарушенных прав людей. В надежде вернуть утерянные в ходе войны территории десятки тысяч людей в Азербайджане продолжают содержаться в тяжелых условиях. Между тем, по расчетам экспертов Управления миграции РА, жилья, оставленного армянами в Азербайджане, вполне хватило бы для обустройства азербайджанских беженцев и ВПЛ[40].

 

Мнение азербайджанцев, бывших жителей Нагорного Карабаха, а ныне граждан Азербайджанской Республики, противопоставляется бакинскими властями законной позиции граждан НКР, которые создали и отстояли независимость своей республики.  С подачи турецких дипломатов новоиспеченное азербайджанское государство приняло на вооружение идею о разделении Карабаха на две общины. По кипрскому сценарию в район компактного проживания карабахских азербайджанцев была  введена крупная группировка азербайджанских войск. В мае 1992 года эти вооруженные формирования и оставшееся население покинули территорию НКР. Если на Кипре сценарий ввода войск и разделения принес Турции определенные дивиденды, то после переезда азербайджанцев из НКР в Азербайджан и принятия ими азербайджанского гражданства кипрская версия развития событий не может иметь будущего. Возвращение бывших азербайджанских жителей Карабаха, ныне граждан Азербайджана, при неизменной антиармянской политике АР, может иметь для НКР крайне негативные последствия. В этом случае “кипризация” карабахского конфликта будет необратима[41].

 

Азербайджан до сих пор старается представить миру народ Карабаха состоящим, якобы,  из двух общин с целью недопущения международного признания Нагорно-Карабахской Республики[42]. Фактически, азербайджанские беженцы из НКР стали винструментом для решения Азербайджаном своих внешнеполитических задач. Этот же фактор используется многими международными инстанциями для оправдания своей позиции игнорирования прав армянского населения НКР.

 

Политический лейтмотив темы введения вопроса азербайджанской общины в полемику вокруг права на самоопределение народа Нагорного Карабаха заключается в априорном наделении азербайджанского меньшинства таким статусом, который позволил бы утверждать, что реализация права на самоопределение народа Нагорного Карабаха должна была опираться на консенсус двух общин. Подобное «правотворчество» не имеет под собой никакой юридической базы. Право на самоопределение населения Нагорного Карабаха не зависело от наличия консенсуса между армянами и азербайджанцами. Вопрос быть в составе Азербайджана, войти в состав Армении или быть независимым государством решался большинством населения.

 

Вопрос консенсуса между большинством и меньшинством становится актуальным во время создания конституционных основ нового государства, поскольку непризнание компактно проживающим национальным меньшинством суверенитета нового государства порождает проблему территориальной целостности этого государства. Если по вопросу конституции нового государства между большинством и меньшинством нет консенсуса, то возникает территория, населенная людьми, не признающими суверенитет нового государства, которых нельзя силой заставить принять гражданство государства-правопреемника.

 

Национальное меньшинство не может вернуться в состав народа, откуда оно было изгнано, если в качестве предусловия своего возвращения не получит зримых юридических гарантий относительно того, что его права как меньшинства будут уважаться и ему будет гарантировано самоуправление. Эта  проблема касается симметрично всех сторон в конфликте. Не может азербайджанская община в Нагорном Карабахе получить больше прав и более выгодные условия для своего развития, чем армянская община в Северном Арцахе или в Баку[43].

 

В период развала Советского Союза и образования НКР и Азербайджанской Республики азербайджанское население Нагорного Карабаха имело возможности для определения своего будущего. Азербайджанское меньшинство могло вместе с армянским большинством края принять участие в создании независимой НКР. Для этого большинством были созданы необходимые условия: в декабре 1991 года были подготовлены и переданы бюллетени для референдума по независимости на трех языках, включая азербайджанский, предусмотрены места для депутатов-азербайджанцев в высшем органе власти – Верховном Совете НКР[44]. Основополагающие документы НКР, принятые 2 сентября 1991 года и 6 января 1992 года, признают приоритет прав человека, обеспечивает свободу слова, совести, политической и общественной деятельности и всех других признанных международным сообществом гражданских прав и свобод, а также право национальных меньшинств без каких-либо ограничений использовать родной язык в экономических, культурных и общеобразовательных сферах. В документах говорится об уважении принципов Всеобщей Декларации прав человека и Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах и  Международного пакта о гражданских, политических и культурных правах[45].

Однако, азербайджанское меньшинство проигнорировало свои права, что было осознанным выбором. Местные азербайджанцы летом 1988 года изгнали всех армян из Шуши, всячески поддерживали антиармянскую политику бакинских властей, включая решение применить силу, приняли участие в военных действиях против НКР, но, потерпев поражение в войне, покинули НКР вместе с вооруженными формированиями Азербайджана и перешли в гражданство Азербайджанской Республики[46]. Бывшее азербайджанское население НКР имеет свою долю ответственности в агрессии Азербайджана против НКР.

 

В отличие от азербайджанцев НКР, армяне Азербайджана, как коренное население страны, было лишено права участия в  определении судьбы республики. До проведения референдума о независимости АР армянское население Азербайджана было изгнано.

Обращает на себя внимание новая статистика относительно бывших азербайджанских жителей Нагорного Карабаха и населения Лачинского района. Как отмечалось выше, согласно последней в СССР переписи населения, в 1989 году в НКАО проживало около 40 тысяч азербайджанцев. Согласно новым азербайджанским данным число этой категории лиц достигло 65 тысяч[47]. В Азербайджане считают, что проблема Лачина (этот район не входил в НКАО – ныне Кашатагский район НКР) имеет сходство с соседним Шушинским районом[48], и эти районы могут быть объединены. По новой азербайджанской версии в Лачинский район должны вернуться, как минимум,  72 тысячи беженцев[49]. По расчетам бакинских провластных экспертов, возвращение 137 тысяч азербайджанцев в Карабах не только восстановит контроль Баку над магистральной автодорогой Степанакерт-Ереван, но и обеспечит нужные Азербайджану результаты в волеизъявлении по окончательному статусу Нагорного Карабаха, предусмотренного “мадридскими принципами”. При этом руководство Азербайджана “великодушно” соглашается повременить с возвращением Лачина и Кельбаджара, после того как будут ему переданы другие районы[50].

 

Таким образом, возможное возращение беженцев в зону конфликта власти Азербайджана намерены использовать в политических целях – как инструмент для “замыкания” кольца блокады вокруг НКР и предрешения итогов референдума по статусу Нагорного Карабаха, предлагаемого со стороны МГ ОБСЕ.

 

Неизменная, при всех режимах, политика Азербайджана по покорению Карабаха, непрекращающиеся военные угрозы продолжают вызывать недоверие и серьезные опасения граждан НКР, что заставляет рассматривать все действия и намерения Азербайджана через призму безопасности НКР.

 

Возможные альтернативы

В связи  с невозможностью в ближайшей перспективе обеспечить возвращение армян и азербайджанцев в свои дома, посредники по мирному урегулированию карабахско-азербайджанского конфликта должны предлагать альтернативные возвращению решения.

Обмен населением

Обмен населением или трансфер населения стал актуальным и востребованным элементом долгосрочного урегулирования межгосударственных конфликтов современности, содержащих в себе существенный этнический элемент противостояния, с которым невозможно не считаться[51].

Известным примером трансфера населения является  обмен турецких граждан православного вероисповедания, проживавших в Турции (греков), на греческих граждан мусульманского вероисповедания, проживавших в Греции (турок) по итогам греко-турецкой войны 1919-22гг. Согласно греко-турецкой конвенции об обмене населением, подписанной в Лозанне 30 января 1923 года, около 1 млн. 400 тысяч греков переселились в Грецию и около 400 тысяч турок переехали в Турцию. Конвенция содержала ряд положений о выплате компенсации за имущество, а также постановление о создании смешанной комиссии в составе греческих, турецких и нейтральных представителей для контроля над проведением в жизнь данной конвенции[52].

Массовый официальный обмен населением имел место между Индией и Пакистаном в 1947 году. Перемещению подверглось около 14 млн. человек. Вопрос обмена населением рассматривался британской государственной комиссией под руководством лорда Пиля как один из необходимых элементов долгосрочного урегулирования арабо-еврейского конфликта еще до создания Государства Израиль[53]. До недавнего времени идейным вдохновителем и политическим проводником процесса размежевания внутри страны был премьер-министр Израиля в 2001-2006 гг. Ариэль Шарон.

В карабахско-азербайджанском конфликте, который затронул и Армению, обмен населением, а также территориями состоялся де-факто, без подписания соответствующего договора.

Обмен населением между Арменией и Азербайджаном состоялся до военной стадии конфликта. В тот период имели место и случаи  обмена недвижимого имущества между армянами и азербайджанцами. Кроме того, в 1989 году правительство Армянской ССР в одностороннем выплатило в качестве компенсации 14.500 азербайджанским семьям 70 миллионов рублей (около 110 млн. долларов США) за оставленное имущество. На этом фоне никто из более чем 400 тыс. армянских беженцев из Азербайджана не получил компенсацию, покинув эту страну под непосредственной угрозой своей жизни, со всеми вытекающими материально-имущественными и моральными потерями[54]. Часть армянских беженцев нашла приют в Нагорном Карабахе в 1988-1991 годах.

Армяне покинули Шаумянский район и почти весь Мартакертский район в 1992 году. Большая часть азербайджанского населения оставила НКР в мае 1992 года, а жители сопредельных с НКР районов – в 1993 году.

Таким образом, масштабное этно-территориальное размежевание между НКР и Азербайджаном имело место в ходе начатой азербайджанской стороной войны 1992-1994 годов.

Возможное подписание договора об обмене должно содержать принципы по взаимоучету имущественных требований сторон, что оставляет место для дальнейших переговоров. Взаимоприемлемый вариант оформления обмена населением может зафиксировать де-юре те объективные элементы вокруг нагорно-карабахского конфликта, которые уже давно существуют на практике де-факто.

Компенсация

16 декабря 2005 года Генеральная Ассамблея ООН приняла Основные принципы и руководящие положения, касающиеся права на правовую защиту и возмещение ущерба для жертв грубых нарушений международных норм в области прав человека и серьезных нарушений международного гуманитарного права[55].

В Статье 15 Главы  IX документа отмечено, что в соответствии со своими национальными законами и международно-правовыми обязательствами государство должно обеспечивать возмещение ущерба пострадавшим от действий или бездействия, которые могут быть присвоены государству и которые представляют собой грубые нарушения международных норм в области прав человека или серьезные нарушения международного гуманитарного права. В тех случаях, когда субъект права несет ответственность за возмещение ущерба жертве, такая сторона должна возместить ущерб жертве или выплатить компенсацию государству, если государство уже возместило ущерб жертве.

АзССР,  как республика-инициатор массового насильственного исхода своих граждан-армян, со всей очевидностью продемонстрировала свою позицию по отношению к данной категории лиц. Ни бывшая АзССР, ни, тем более, нынешняя Азербайджанская Республика не сделали шагов в направлении признания своей политико-правовой ответственности по отношению к бывшим гражданам, и не взяли на себя абсолютно никакой моральной ответственности за содеянное[56].

Согласно Основным принципам, жертвам грубых нарушений международных норм в области прав человека и серьезных нарушений международного гуманитарного права следует предоставлять полное и эффективное возмещение ущерба, которое включает в себя реституцию, компенсацию, реабилитацию, сатисфакцию и гарантии неповторения случившегося. Компенсацию следует предоставлять за любой поддающийся экономической оценке ущерб в установленном порядке и соразмерно серьезности нарушения.

За последние 5-6 лет в армянской политической литературе[57] появились предложения и политико-правовые разработки прикладного характера по защите прав лиц, пострадавших от гуманитарных последствий конфликта. По мнению ряда авторов и представителей организаций беженцев, Нагорно-Карабахская Республика должна предпринять конкретные действия для защиты и компенсирования нарушенных прав армянства бывшей Азербайджанской ССР.

Председатель НПО беженцев НКР считает, что давно назрела необходимость в выработке стратегии по заселению пустующих земель и их передачи беженцам из Азербайджана в качестве частичной компенсации[58].

По мнению экс-министра иностранных дел НКР Армана Меликяна, проблема компенсации армянским беженцам должна быть решена за счёт ресурсов Азербайджана[59]. Этого же мнения придерживается Сеть гражданского общества «Беженцы и международное право», включающая в себя ряд общественных организаций, выражающих интересы беженцев-армян из Азербайджана[60].

Армянский эксперт Михаил Агаджанян считает, что   НКР может предоставить данной категории лиц возможность расселяться на территориях, контролируемых ею,  исходя из того,  что указанные лица до момента своего изгнания находились в устойчивой политико-правовой связи сначала с АзССР, а уже через нее – с единым Союзом ССР. Поэтому они имеют право селиться на территориях бывшей АзССР,  так как в данный момент обладают статусом беженца,  который в свою очередь носит временный характер и предполагает тем самым возможность возвращения данных лиц на места их последнего гражданства[61].  Продолжающееся уклонение АР от возмещения ущерба армянским беженцам и вынужденным переселенцам дает основания рассматривать НКР в качестве  единственного государственного субъекта,  который может взять на себя ответственность по восстановлению в правах лиц,  в наибольшей степени пострадавших от конфликта и предпринять действия в направлении компенсации понесенного указанными лицами имущественного ущерба[62].

Обсуждаемый в обществах НКР и РА подход соответствует Статье 16 вышеупомянутых Основных принципов, согласно которой: ”Государства должны стремиться к созданию национальных механизмов для возмещения ущерба и оказания другой помощи жертвам на случай, если стороны, несущие ответственность за нанесенный ущерб, не имеют возможности или не желают выполнять свои обязательства”.

Таким образом, НКР может создать механизмы для возмещения ущерба жертвам конфликта, поскольку Азербайджан не желает выполнять свои обязательства.

В международной практике имеются случаи, когда страна лишалась части своей территории в качестве наказания за агрессию. Определение ответственности каждой стороны в конфликте конкретизирует их обязательства по предоставлению ресурсов для решения проблемы. В этом случае проблема минимизации гуманитарных издержек, вызванных конфликтом, обретает реальные материальные и юридические контуры. У каждой стороны появляется стимул принять решение, предоставить другой стороне территориальную компенсацию и снять с себя ответственность за обеспечение возвращения изгнанного национального меньшинства или обеспечить материально и юридически общину национального меньшинства всем необходимым, чтобы она имела твердые гарантии своего будущего развития[63].

Вопрос беженцев и ВПЛ не будет иметь конкретного содержания, пока будет говориться лишь о праве беженцев вернуться к своим домам. Это право очевидно и никто не может его отрицать. Надо говорить не о праве беженцев вернуться к своим домам, а об ответственности сторон перед теми, кто в результате конфликта лишился своего права свободно жить и развиваться в своем родном крае[64].

В случае отказа от применения силы в разрешении конфликта, проявления доброй воли и взаимного уважения прав, установления конструктивного диалога между НКР, Азербайджаном и Арменией,  стороны конфликта могли бы, вместе с другими ключевыми проблемами урегулирования,  решить острую гуманитарную проблему беженцев и ВПЛ с использованием, в каждом отдельном случае, и других форм возмещения ущерба,  таких как реституция, реабилитация, сатисфакция и гарантия неповторения случившегося.