Рубен МЕГРАБЯН
Координатор исследований Армянского
Института международных отношений и безопасности
Ереван
Годовщина подписания трехстороннего Заявления от 9 ноября 2020 г., поставившего точку (точку ли?) в очередной военной фазе Нагорно-Карабахского конфликта, поневоле заставляет подвести итоги и вывести «сухой остаток» из того, что принято называть послевоенным годом, а в частности – в переговорном процессе, который шел с начала конфликта и продолжается по сей день.
Безусловно, переговорный процесс так и не достиг за почти три десятилетия поставленных целей, и сам факт 44-дневной войны – прямое подтверждение тому. Четыре года, предшествовавшие ей после Четырехдневной апрельской войны 2016 г., к сожалению, годы потерянных возможностей, не внесли никаких корректив в подходах и в повестку процесса.
Действительно, зачастую война – в первую очередь продукт провала дипломатии, политиков и дипломатов. Анализ шагов в прошлом, предопределивших эту войну самым роковым образом, не является предметом данной статьи и заслуживает отдельного рассмотрения. Однако, тем не менее, нужно отметить, что весь переговорный процесс отображает десятилетия неопределенности в системе международных отношений после распада СССР, когда международные институты, созданные после Второй мировой, перестали отражать реалии современного мира, а новые пока не появились.
Что же мы имеем на сегодняшний день в регионе после известных итогов войны 2020 г.?
Прежде всего, и Армения, и международное сообщество констатируют, что да, война прекратилась, но конфликт так и остался неурегулированным, он не прекратился и не исчезнет, пока не решен вопрос статуса Нагорного Карабаха, из которого, собственно, и возник этот конфликт еще на закате СССР. При этом, только Баку утверждает обратное, а Анкара ей хоть и не вторит, но поддакивает «брату» во всем, при этом нормализацию отношений Армении и Азербайджана выдвигая в качестве предусловия для нормализации отношений Турции с Арменией. По факту, полноценного переговорного процесса пока нет, он только предстоит.
Во-вторых, как следствие первого пункта, т.е. «консенсуса минус Алиев», формат тройки сопредседателей Минской группы ОБСЕ от США, Франции и России продолжает функционировать и выполнять свою миссию, правда, в условиях значительно изменившихся условий. При этом азербайджанские представители также принимают участие в разных встречах. В частности, состоялись встречи глав МИД Армении и Азербайджана с участием сопредседателей в Нью-Йорке, «на полях» Генассамблеи ООН, а также в Париже, в которой вместе с коллегами принял участие новый французский сопредседатель – Брис Рокфей. Россия также сменила сопредседателя, новый – Игорь Ховаев. Важно подчеркнуть, что в итоговых заявлениях МГ ОБСЕ настаивает на обеспечении полного доступа международных организаций и самой МГ в регион, поднимает вопрос об историко-культурном наследии, гуманитарных вопросах, что, несомненно, нацелено на разрядку напряженности, сохранившейся и после войны, несмотря на то, что «победители» пытаются представить проблему «уже решенной». Тем самым, процесс не дошел до той «кондиции», чтобы обсуждать саму причину конфликта – вопрос статуса Арцаха, и главное препятствие – режим Алиева.
В-третьих, 44-дневная война внесла в международную повестку вопросы делимитации и демаркации границ, разблокирования коммуникаций между Арменией и Азербайджаном. Но эти вопросы породили ряд новых. В частности, в условиях, когда во всем регионе ни одна межгосударственная граница до конца не делимитирована/демаркирована, очевидно, что решение этого вопроса между Арменией и Азербайджаном будет довольно длительным и, конечно, болезненным, с учетом отсутствия должной атмосферы и, хотя бы, минимального доверия между сторонами. Вопрос деблокады увязывается с т.н. «мегринским коридором», предполагающим в азербайджанской версии минимизацию и даже ликвидацию суверенного контроля Армении над данным участком ее же территории. Официальный Ереван категорически отвергает любое обсуждение в «коридорной логике», любое отчуждение от собственной территории, и без того кусками ранее переданной Москвой советскому Азербайджану в годы СССР. Однако, Баку пытается по максимуму «отжать» от Армении все, что можно и что нельзя, пользуясь ее послевоенной слабостью и фрустрацией. Россия, инициировавшая разрешение этих вопросов в трехстороннем формате с Ереваном и Баку, не подпускает других субъектов, в том числе международных, в частности ОБСЕ, к процессу переговоров и принятия соответствующих решении и пытается сделать все одна. Ей больше важен процесс, нежели результат, поскольку это «крючок», на который можно «подвесить» обе стороны. Тем не менее, это единственное направление, где на данный момент можно найти общность интересов и «развести» разные проблемы, пытаясь их разрешить по-отдельности – в отсутствие общности ценностей у сторон конфликта (Азербайджан – один из самых жестких диктаторских режимов на постсоветском пространстве) и сильного и щедрого спонсора-лидера урегулирования, каким, например, были США на Балканах в 90-х.
В-четвертых, сама война, как и послевоенные развития, в частности, обострение на армяно-азербайджанской границе на участке Сев лич с 12 мая с.г. сразу после бакинского визита главы МИД РФ – показали, в какой «яме» мифов и предрассудков находилось армянское общество за весь постсоветский период. Оказалось, ОДКБ, одним из основателей которой Армения является, представляет собой бессмысленную бутафорию, у нас в ней нет союзников, а вторжение на территорию Армении воспринимается как «пограничный инцидент, не требующий вмешательства», более того, «наши союзники» без лишней деликатности могут поздравить своего «брата»-диктатора Алиева с «днем победы». Тем самым, руины всех наших представлений о безопасности, внешней политике, обороне, картина которых открылась перед нами 9 ноября 2020 г., заставляют предпринять срочные меры по реформированию Армянской армии, всей политики. Однако, пока нет ясности, как и «куда» ее реформировать, ведь российское вооружение, российское военное мышление показали всю свою несостоятельность, а новые направления оборонного сотрудничества пока остаются незадействованными.
В-пятых, в условиях пандемии, когда международные отношения «перешли в онлайн», сложились «тепличные» условия для ужесточения авторитарных режимов и их гибридных воздействий на демократии, особенно хрупкие, как в постсоветских странах. Это и побудило ЕС инициировать масштабное финансирование стран-членов Восточного партнерства ЕС, в том числе и Армению, соответствующее соглашение будет подписано в декабре. 2,6 млрд евро – внушительная сумма, способная серьезно модернизировать экономику, инфраструктуры и институты в Армении. Безусловно, это не может не отразиться на возможности Армении в развязывании «узлов» переговорного процесса.
В-шестых, параллельно с развитиями на Южном Кавказе, авторитарный режим Лукашенко в «союзной» Беларуси, который, кстати, также поздравил Алиева, претерпевает злокачественные мутации, способные дестабилизировать соседние страны, в т.ч. входящие в ЕС, а также разогреть и без того неуемные неоимперские аппетиты Москвы на предмет «союзного государства», а по факту – аншлюса Беларуси. Очевидно, что «на очереди» следующей жертвой «братства» может стать Армения, хотя МИД РФ специально опровергает наличие подобных намерений. Нам цена подобных «опровержений» известна давно. И на этом фоне развязанная «война форматов» по урегулированию региональных проблем, закономерное снижение субъектности Армении, поддержка Россией формата 3+3, по факту нацеленного на вытеснение Запада из региона и десуверенизацию стран региона – крайне негативный сигнал, особенно на фоне наличия прокси-единиц в политическом поле Армении, преследующих российские интересы вопреки армянским.
Конечно, это не все, что составляет картину сложившихся реалий в регионе после и в результате войны. Условия и среда безопасности в регионе изменились, но к старым «переговорным узлам», которые развязать не получилось, добавились новые. Заявление от 9 ноября 2020 г. стало важным фактором в новых реалиях, оно прекратило широкомасштабную войну, однако, оно не решило даже вопрос армянских военнопленных. Армении и ее демократическому правительству придется с этим считаться и делать выводы, которые станут основой для последующих шагов.
