Артур АТАНЕСЯН
Завкафедрой прикладной социологии ЕГУ, профессор
Ереван
Вместо предисловия
Как правило, национальный менталитет и национальные качества наилучшим образом проявляются не в обычных, а в экстремальных ситуациях, которые вынуждают массы людей проявлять сверхчеловеческие способности, мобилизующие национальную энергию и инструментализирующие историческую память-воспоминания о подвигах, братстве, взаимопомощи, геройстве. Некоторые нации так и живут – от кризиса к кризису. В обыденных условиях прорывные характеристики таких наций отступают на второй план, забываются и даже девальвируются, уступая место обиходности, мелким проблемам, сплетням и хитростям, которые становятся наиболее простым способом выживания и самовыражения человека во взаимоотношениях с другими. Вместе с тем, как многие растения в природе, такие нации будто бы ждут грозы, чтоб расцвести и задышать в полную силу.Иные нации, наоборот, готовятся к кризисам заблаговременно и рассматривают их не как возможность, а как катастрофу, аномальную ситуацию, в которой перестают действовать сформировавшиеся в условиях стабильности отношения и связи между людьми, а также системные характеристики, обеспечивающие стабильность и безопасность. Этим можно обусловить, например, неоднократные исторические поражения, нанесенные русскими немцам и французам. Во время войны русские мобилизуются, немцы и французы, наоборот, входят в ситуацию неопределенности, теряют устойчивую динамику каждодневной работы и отношений. Непрогнозируемость для россиян – пространство возможностей, для немцев – угроза, мешающая работе и стабильности.
Примечательно, что на уровне одного человека два этих подхода в чистом виде практически не проявляются, но в массовом срезе проявляется либо одно, либо другое из качеств.
У армян, судя по многочисленным историческим событиям, чаще проявляется первый момент – способность действовать консолидированно и героически именно в чрезвычайных и экзистенциональных услових. То же самое можно сказать и об апрельских событиях сего года в Армении – необходимость и возможность смены власти в стране мобилизовали большие массы населения, сделали нас ближе, роднее.
В то же время многие могли заметить, что эмигрировать армяне предпочитают в страны, где стабильность – приоритет, а прогнозируемое будущее гарантировано даже мигрантам, не владеющим языком и не имеющим работы.
О комплексах и необходимости их трансформации после смены власти
Данное, присущее нашей нации глубинное противоречие – предпочтение стабильности и прогнозируемого будущего на микроуровне, мобилизация массового сознания и действий в экстремальных условиях и, одновременно с этим, сложности с консолидированностью действий в обыденных, неэкстремальных условиях, часто приводили к угрозе потери государственности. Крайне чуткое и ранимое восприятие себя и своей «правоты», неспособность трезво оценивать и вовремя преодолевать свои ошибки, чтобы не потерять «лицо» – подобные характеристики у многих представителей нации заменили гордость самовлюбленностью, а национальное самосознание – групповым мышлением. Готовность видеть собственные недостатки и ошибки не только на уровне анекдотов, но и актуального поведения, учиться и брать пример с других, бороться каждый день прежде всего с собственными, а уж затем с чужими пороками – данные качества имеют важный инструментальный характер, создавая необходимую базу для постоянного самосовершенствования и развития без наличия внешних угроз, которые в иных условиях заставили бы тебя выйти из самозабвенного и самовлюбленного сна, собраться и провести срочную ревизию того, что могло бы помочь преодолеть катастрофу.
Комплекс жертвы – очередной фактор, препятствующий самодостаточности личности в обычных условиях и предполагающий наличие активного внешнего субъекта, который, согласно исторической памяти, виновен в совершении преступления и в интеракции с которым могут восстановиться попранные когда-то ценности и качества объекта преступления – жертвы.
Образ жертвы, безусловно, ослабляет. Ослабляет тем, что в сознании жертвы постоянно довлеет заниженная самооценка, память о себе как об объекте, а не субъекте действия, соответственно, наиболее вероятным становится реактивная, а не проактивная система действий. Как следствие, жертва продолжает жить самопожертвованием, проявляет фундаментальный пессимизм и трагизм, а также низкий уровень доверия по отношению к окружающим, в том числе и представителям своего общества.
Образ жертвы не только ослабляет, но также расслабляет: если ничего нельзя изменить, то не лучше ли свыкнуться? На обыденном уровне возможно привыкание к образу жертвы и его инструментализация, т.е. использование данного самовосприятия в пользу решения определенных вопросов. Известно, что в условиях социальной политики слабые имеют порой больше возможностей, чем сильные, соответственно, жертва может не стремиться к развитию и самосовершенствованию, ведь ее и так жалеют и проявляют снисходительное отношение.
Образ жертвы еще больше поощряется в условиях примата государства в отношении общества, когда патерналистское отношение общества к государству предполагает восприятие себя как объекта политических действий и решений, а государства – как субъекта. Сформированное в советские годы попечительское отношение государства к обществу, использование методов поощрения и наказания, «родительская» опека государства в отношении различных слоев населения сделали людей зависимыми от пенсий и стипендий, от регулируемых государством цен и подачек, преподносимых в постсоветских обществах в качестве предвыборных методов использования восприятия обществом себя как «жертвы». Все это способно превратить нас в нацию, которая любит свое государство и вместе с тем всячески пытается избегать личной ответственности за его становление и развитие. Нечто подобное можно наблюдать, например, в нашем отношении к армии; – мы доверяем ей, во время социологических опросов подчеркиваем ее важность, однако многие родители делают все, чтобы их дети избежали службы в армии.
Идя ради независимости и безопасности своего государства на самопожертвование, героически проливая кровь, в мирное и неэкзистенциальное время начинаем игнорировать устои и принципы развития и укрепления государственности, законодательство, пытаясь поставить закон и государственные ресурсы на услужение собственным узколичностным целям. Так же наши соотечественники зачастую делают и за рубежом – будучи гражданами другого государства. Данный феномен характерен для имевших сложную историю наций, которые не смогли преодолеть комплекс жертвы и, оказавшись в системе глобальных взаимоотношений, открытых более, чем раньше, границ, предпочитают искать уют в уже состоявшихся стабильных системах и не выстраивать системные характеристики у себя дома, будто бы проявляя бессознательное восприятие того места, в котором живут, в качестве обесчещенного и попранного, которое, соответственно, необходимо покинуть, чтобы не восприниматься в качестве жертвы. Между тем дома нужно наводить порядок, а не стесняться его.
Избраться премьером сложно, работать – еще сложнее
Точно так же, как в ситуации, когда считающие себя хорошими родителями люди с детства убеждают своих детей, что те самые талантливые, даже если ничего не делают, а получив двойку, дети не знают, как соврать, идолопоклонничество неизбежно приводит к разочарованиям. Несмотря на огромное количество исторических разочарований, мы по-прежнему создаем себе героев, абсолютизируя положительные качества в одном человеке и негативные – в другом. Хорошо, когда кто-то берется выполнять за нас всю работу – его мы восхваляем до тех пор, пока он не ошибется, и тогда начинается обратный процесс – жалобы, злые высказывания и разочарование.
Никол Пашинян был избран премьер-министром через один политический процесс, а работает премьером согласно другому. Чтобы стать премьером, он не предъявлял обществу своей трудовой книжки, не принимал участия в конкурсе на вакантное место, не сдавал экзамены. Никол Пашинян получил нечто более важное – прямую и беспрецедентную поддержку широких народных масс. А вместе с ней – тяжелое бремя проблем. Сегодня уже заметно, что общество требует от Пашиняна того, что должен уметь делать созданный национальным менталитетом народный герой, а именно все! Однако у любого героя есть ахиллесова пята, о чем наше общество забывать не должно.
И самому Николу Пашиняну, и его правительству, и другим членам общества, и ставшим оппозицией республиканцам, следует понимать, что Никол Пашинян – не всесильный и всестороннее одаренный властитель, да и мы не гении, чтобы раздавать направо и налево советы – и Пашиняну, и Путину, и Трампу, строить из себя великих мудрецов, а потом обижаться, что те не ведут себя так, как нам хотелось бы. Это далеко не одно и то же – быть хорошим руководителем и одновременно хорошим ученым, врачом, шахматистом, да просто хорошим человеком. Быть избранным премьером и работать премьером – не одно и то же. Для эффективной реализации профессиональных целей нужны профессиональные подходы. Любая партия, осуществляющая назначения на должности руководителей всех сфер деятельности государства, должна сама осознавать отсутствие у себя необходимого профессионального ресурса, ибо партийные списки, как правило, формируются не по уровню профессиональной деятельности, а по уровню политической активности. Соответственно, нужно отложить в сторону манию величия и поручить важнейшие функции государственного управления специалистам – так же, как лечение пациента доверяют не партийному функционеру, а медику…
