Давид ПЕТРОСЯН
Независимый эксперт
Ереван
Осень в элите России ознаменовалась установлением стрелки политического барометра на отметке «ясно». Судя по складывающейся ситуации, премьер-министр РФ Владимир Путин вернется в президентское кресло, а место премьер-министра займет нынешний президент Дмитрий Медведев. Почти одновременно с установлением ясности в российских политических верхах началась кампания по продвижению политико-экономического проекта «Евразийского союза». Со своими идеями о формировании этого союза выступили не только российский лидер В.Путин, но и президенты Казахстана и Беларуси.
Согласно статье В.Путина, опубликованной в газете «Известия», можно сделать предположения о том, что, вернувшись в кресло президента, российский национальный лидер внесет ряд существенных корректив в свой внешнеполитический курс. Целью этих корректив будет, в первую очередь, более последовательное отстаивание собственных национальных интересов и отказ от следования в фарватере политики США и ЕС.
Совершенно очевидно, что в обозримом будущем мы станем свидетелями старта нового масштабного интеграционного проекта на постсоветском пространстве. При этом, мы должны констатировать, что две предыдущие попытки оказались реализованными не в том объеме, который анонсировался. Речь идет собственно об СНГ и проекте Сообщества, а затем и «Союзного государства» Россия — Беларусь. Сам проект пока не конкретизирован, и можно сказать, что он еще «в кальке».
Из статьи В.Путина следует, что новая интеграционная инициатива будет подчинена интересам экономики и обороны, их основой будет Таможенный Союз (ТС) и Организация договора о коллективной безопасности (ОДКБ) СНГ. Москва полагает, что:
— реализация проекта «Евразийского союза» сведет к минимуму возможности по ведению альтернативных игр со стороны ее западных и восточных геополитических и экономических оппонентов на постсоветском пространстве,
— удастся создать адекватную военно-политическую структуру, которая была бы способна обеспечить безопасность в зоне ее ответственности, прежде всего, от внешних вызовов, в частности, на южном направлении (в Центральной Азии и на Кавказе).
Судя по статьям А.Лукашенко и Н.Назарбаева, лидеры Беларуси и Казахстана пока пытаются определить общие правила игры и не согласны принимать в «Евразийский союз» те страны, которые не хотят следовать этим правилам. Именно этим следует объяснить заявление А.Лукашенко о том, что Ташкент прекратил свое участие в интеграционных проектах после подавления исламистской оппозиции.
Говоря о «Евразийском Союзе», следует учесть и то обстоятельство, что в РФ разворачивается предвыборная кампания, а заявления о новом интеграционном проекте воспринимаются российскими избирателями традиционно благосклонно.
Президент Армении С.Саргсян во время своего государственного визита в Москву в последней декаде октября выразил готовность принять участие в «Евразийском Союзе», а накануне визита премьер-министр Т.Саркисян подписал документы о присоединении страны к зоне «Свободной торговли» стран ЕврАзЭс. Из этого очевидно, что официальный Ереван, в первом приближении, обозначил свое намерение принять участие в этом интеграционном проекте. Однако, при этом, нужно учитывать, что:
— в отличие от стран ТС, Армения входит в ВТО, т.е. в другую торгово-экономическую зону. Однако, с предстоящим вероятным вступлением России в ВТО этот вопрос отпадет сам собой,
— у Армении нет совместной границы ни с одной из стран ТС, т.е. если она даже вступит в состав ТС, то будет его своеобразным анклавом,
— в отличие от других стран, изъявивших готовность вступить в ТС (например, Кыргызстан), Армения по-прежнему втянута в нагорно-карабахский конфликт на стороне Степанакерта и против Азербайджана,
— в самой России существует движение «евразийцев» и даже целая Евразийская партия, которая, правда, не участвует в парламентских выборах. Эту партию возглавляет известный российский геополитик А.Дугин. Проблема в том, что частью проповедуемого им учения является то обстоятельство, что евразийство — во многом это союз славян и тюрок. В середине 90-х гг. эта формула была несколько подкорректирована, и союз был представлен как союз Православия и Ислама. Однако, последние выступления А.Дугина указывают на то обстоятельство, что он вновь больше склоняется к своей первоначальной формулировке славяно-тюркского союза. Учитывая влияние позиции А.Дугина в вопросах евразийства, нельзя исключать, что эта доктрина, в будущем, может быть взята на вооружение руководством России. В этом случае Армения и Нагорный Карабах не вписываются в «прокрустово ложе» идеологической доктрины и могут стать изгоями при ее практической реализации.
Что касается «Евразийского Союза», если он будет формироваться как оборонный и экономический союз, то у Армении есть резон участвовать в этом интеграционном процессе, несмотря на некоторые вышеупомянутые проблемы.
Говоря о евроинтеграционном векторе, который, прежде всего, аккумулируется для Армении в проекте «Восточное партнерство», предложенном ЕС, то, безусловно, он открывает определенные перспективы для Еревана. Сама материальная составляющая этого проекта крайне невелика, хотя некоторые эксперты любят поговорить об этом. В проекте, кроме Армении, участвуют еще 5 стран постсоветского пространства с совершенно разными моделями управления и экономического уклада. Так, Молдова является парламентско-президентской республикой и регулярно проводит общегосударственные выборы, близкие к европейским стандартам демократии. В Украине за последние 20 лет власть трижды менялась в результате общегосударственных выборов. В Армении и Грузии — классические гибридные режимы, но в вопросе экономических преобразований и, особенно, в борьбе с бытовой коррупцией Тбилиси продвинулся дальше многих своих партнеров, принимающих участие в этом проекте. Что касается Беларуси и Азербайджана, то здесь полностью авторитарные режимы, при том, что в последнем фактически реализован проект наследного правления.
Все вышеперечисленные страны имеют немалые проблемы в сфере экономики, госуправления, безопасности, демократии и гражданских свобод, а также коррупции. Целью ЕС, в данном случае, является: с одной стороны, поэтапное приближение всех этих стран к стандартам ЕС, а с другой стороны – старт процесса интеграции там, где это возможно (льготы и преференции в режиме торговли, полная интеграция в сфере образования, облегчение визового режима, предоставление прав на трудовую миграцию и пр.). Совершенно очевидно, что данный процесс продлится длительное время, может быть, речь идет о жизни одного поколения (25 — 30 лет). Таким образом, страны «Восточного партнерства» получат шанс на вступление в ЕС очень нескоро, и пока не ясно, появится ли у них этот шанс через четверть века. Тут важно другое: предоставляется минимальная помощь для выхода на соответствующие стандарты. Кто-то сможет или захочет воспользоваться данным шансом, а кто-то — нет. Мы полагаем, что Армения должна сделать все возможное для того, чтобы выйти на уровень соответствующих стандартов жизни, государственного управления, а также в экономике, борьбе с коррупцией, демократии и гражданских свобод и пр.
Очевидно также, что проект «Восточное партнерство» является конкурентным проекту «Евразийского Союза».
Однако, не участвуя в «Восточном партнерстве», Армения обрекает себя на изоляцию. Поэтому, принимая решение, официальный Ереван должен руководствоваться не принципом «или-или», а принципом «и-и». Кроме того, необходимо учитывать то важное обстоятельство, что ЕС является важнейшим партнером России, и она сама идет на интеграцию с Брюсселем по ряду важнейших параметров, которые также указаны в программе «Восточное партнерство».
