Левон БАРСЕГЯН
Председатель Совета клуба журналистов «Аспарез»
Гюмри
Людям, которые десятилетиями находились у власти и периодически ее узурпировали, политической элите, которая выстраивала свои позиции и сколачивала состояние на тотальных преступлениях и судьбах простых граждан, наверняка, сложно было представить себя вне власти. Для кого-то это стало смертельным открытием, вызывающим десятки болезней. Вполне логично, что такой болезнью в особенности страдала элита РПА вместе с героем «1 марта», которая и задумалась о торпедировании революции.Еще более закономерно то, что пребывавшие десятилетиями в рабском и униженном положении люди, которых лишили всего, в том числе прав, должны были сначала воспринять революцию всего лишь как сон, недоразумение, которого на деле не может быть, ибо невозможно одолеть монолитную и могучую армию кровопийц чистыми и открытыми руками, положить ее на лопатки – нет, не-е-ет, здесь что-то не так, уж слишком все неестественно. Как Сержик со своей командой мог так легко сдаться и ожидать повестки? Эти страхи, наверное, в большей степени питали призрак контрреволюции, чем вероятная стратегия власти.
Впервые о контрреволюции заговорили в день назначения Осипяна, потом – когда заговорил Кочарян, затем – когда его освободили из-под ареста и ближе к митингу 17 августа, когда в определенных общественных кругах царили настроения, близкие к траурным стенаниям «наша смерть пришла».
Между тем в день митинга 17 августа на площади Республики выяснилось, что контрреволюция существовала разве что в чьих-то больных фантазиях. Прошел месяц, и в ходе агитации по выборам Совета старейшин Еревана вновь заговорили о предстоящем поражении революции и о том, что из-за грубых ошибок власти она получит на выборах недостаточно голосов. И вдруг выяснилось, что никто не мог даже представить степень доверия народа блоку «Мой шаг». Оказалось, что блок получил беспрецедентный вотум доверия на выборах Совета старейшин Еревана – 81%. Выборы стали примечательными и в том смысле, что, в отличие от прошлогодних выборов, в которых приняли участие только 3 партии, на сей раз участвовали 12 заявителей. То есть политические силы, безотносительно своего опыта и ожиданий, сочли нужным принять участие в выборах, потому что это хороший испытательный трек перед парламентскими выборами. Иными словами, большинство политических сил сошлось во мнении, что возврата к сержеугодным временам не будет.
Выборы Совета старейшин Еревана возмутили души парламентских сил, и спустя всего 8 дней после голосования они задумали сценарий предотвращения парламентских выборов, разработали постыдный законопроект, вынесли его тайком на голосование и приняли. Видимо, им показалось, что они все еще у власти, поскольку держат в карманах мандаты, и могут остановить очередную революционную волну. Через полчаса они поняли, что собственноручно замуровали себя в здании парламента, и сложно было предугадать ход событий, если бы Никол не сдержал праведный гнев манифестантов вечером 2 октября. Все отделались легко.
В ту ночь тлеющий огонь контрреволюции окончательно погас в коллективном сердце РПА, ППА и АРФД, и принятый 2 октября законопроект, косвенно ограничивающий права общества, стал лебединой песней этого трио. Трио распалось в очередной и, судя по всему, в последний раз.
Видимо, 22 апреля, когда Серж Саркисян едва уделил очной ставке с Николом Пашиняном 2,5 минуты, он перебирал в мыслях оптимистические и пессимистические сценарии. Оптимистическим сценарием было арестовать Никола и других в ближайшие часы, применить против народа силу и приговорить человек 200 к 15 годам, а пессимистический сценарий заключался в том, что, если не удастся подавить беспрецедентную волну революции арестами Никола, Арарата, Сасуна и прочих, то придется отказаться от должности премьера, но сохранить рычаги парламентского большинства, что позволит вставлять палки в колеса и саботировать любое качественное начинание. Уже 1 мая подавляющее республиканское большинство в парламенте, проголосовав против кандидатуры Никола на должность премьера, показало зубы, но продержалось всего пару часов, а 2 мая, после всенародной оплеухи, послушно обещало в следующий раз проголосовать за Никола и дать ему стать премьер-министром.
Спустя некоторое время республиканцы стали убеждаться в том, что мнение, будто молодежь ничего не смыслит и ей не удастся вытянуть повозку из грязи, мол, поиграют властью и перестанут, на деле было глубоким заблуждением. С одной стороны – борьба против коррупционных дел, разоблачения «тушеночных» и прочих, аресты, распутывание узла «1 марта» и, с другой, интенсивная работа по изменению Избирательного кодекса, стали убеждать республиканцев, что не стоило недооценивать Никола и всенародное движение. Медленно, но верно испарилась и надежда на то, что Путин что-нибудь да сделает: никого не испугал бред тех, кто годами примыкал к властной кормушке, мол, скоро начнется гражданская война по вине Никола; усилия продажных СМИ и наемных фейков также очень скоро выпарились под напором всенародной воли, требующей быстрых и качественных перемен.
Серж Саркисян и его клан, переоценив определенные упущения в кадровой политике Никола, видимо, недооценили масштабы бунта, выстроенного на всенародном гневе и беспримерной отваге. Ощущение такое, что они так и не поняли, в какое положение ввергли граждан и людей в собственном государстве, и они еще долго будут думать, что революция стала чьим-то безумным заговором против них и их блестящего правления. Состояние было такое же, что у Сержа Саркисяна 22 апреля – неведение. Они так и не поняли, как могла получившая 7% сила сформировать 97-процентный народный бунт и возглавить его. А это, мягко говоря, лишь доказывало то, что выборы были сфальсифицированы. Пора исправить эту ошибку. На деле революция только начинается.
Новый парламент должен прежде всего дать политическую оценку диктаторскому режиму, указав на ущербные действия и преступления, которые были совершены против Армении и граждан РА. Эту оценку многие перенесут нелегко, ибо считают, что все позади, что никто не станет ворошить прошлое. Однако есть историческая необходимость в этом. Именно таким образом должен быть пресечен путь возврата к прошлому, даже малейший. Такая оценка должна последовать за слушаниями в парламенте, и в дело оценки авторитаризма должны быть вовлечены все заинтересованные категории и группы населения. Подобная оценка в виде решения или заявления Национального собрания должна дать старт задействованию системы Переходного правосудия, которое должно включать в себя и люстрацию. Армянский народ должен знать лиц, которые были вовлечены в то или иное преступление против народа и государства, а также масштабы данных преступлений. В то же время должны быть установлены соразмерные механизмы ответственности, чтобы это не походило на расправу.
Остальное уже будет проще. Ничего фантастического в этом алгоритме нет – власть должна быть от народа, избрана народом и управляема народом. А контрреволюция, несмотря на чьи-то грезы, никогда не обладала такой серьезностью, которую воображали себе те, кто о ней грезил.
Алгоритм нарушался грубо и систематически, теперь настала пора исправлять ошибки.
