Рубен МЕГРАБЯН
Армянский Центр Политических
и Международных Исследований
Ереван
Прошедший 2011-й год наблюдателями назван годом “Арабской весны”. Однако до сих пор открытым остается вопрос: такой ли уж специфически “арабской” является эта “весна”, или, все же, мы имеем дело с более универсальным процессом?
Прошедшие месяцы дали обильную пищу для размышлений и время для наблюдений хотя бы предварительного характера.
Просуществовавшие десятилетиями, передаваемые из рук в руки “преемникам” или “наследникам” авторитарные режимы Ближнего Востока отличались и отличаются друг от друга своей спецификой, обусловленной как местными условиями, так и просто предысторией и, так сказать, “родовыми травмами”. Но при этом, они имеют множество общих черт, которые схематично представляются так:
— неприемлемость потери власти, готовность сделать все для ее сохранения вплоть до применения массового насилия, страх в отношении любой неподконтрольной общественной активности;
— централизованная коррупция и кумовство, политико-экономическое разделение на “своих” и “чужих”, административный “консерватизм”, боязнь резких перемен, сильная неформальная вертикаль власти, опирающаяся на решение “вождя”, исключающая развитие и нормальное функционирование формальных институтов – парламента, судов и др.
— наличие примитивной, поверхностной идеолого-пропагандистской конструкции, включающей в себя контролируемый, дозированный антизападный-“антиимпериалистический” контент, который “по команде” может быть усилен или ослаблен, в зависимости от политической конъюнктуры и степени угрозы существования власти, акцентирование на “стабильности”, даже в ущерб прописанным конституционным правам и свободам.
При отличающихся “соусах” местной специфики, трудно не заметить эти же признаки у неарабских автократий. В частности и в особенности это касается самого большого массива авторитарных режимов на мировой карте – стран постсоветского мира.
Последнее десятилетие эпохи информационной революции предоставило людям в странах авторитаризма или, как стали их называть, странах “управляемой демократии” уникальные виртуальные площадки обмена информацией через интернет – вэбсайты, блогосфера, социальные сети (Facebook, Twitter), которые резко повысили субъектность личности в общественных процессах, и в его мировосприятии сыграли и продолжают играть просто революционную роль. Процесс такой, можно сказать, “электронной” социализации продолжается и расширяется в геометрической прогрессии, вовлекая миллионы “подданных” и превращая их в заинтересованных граждан. И “весенние порывы”, тем самым, являются всего лишь следствием этой революционной трансформации массового сознания, вызванной беспрецедентным расширением общественно значимых возможностей личности, которая уже становится не только потребителем информации, которую ему “дадут” или “покажут”, а он сам стал – и говорить, и передавать, и рассуждать, и оценивать и принимать решения о своем будущем.
Новые потоки альтернативной информации, опровергающей идиллическую “картинку в телевизоре”, тщательно рисуемую правителями, обнажили всю их системную лживость, разрушили традиционную инертность к происходящему вокруг, резко сократили дистанцию между личным и общественным. В арабских революциях не было лидера, не было харизматичных вождей, впервые главным субъектом общественных процессов становится обычный араб – обычно молодой, уверенный в своей правоте, в своем намерении изменить жизнь, презирающий всю косность как режима, так и “штатных” или “системных” оппозиционеров, которые либо становились коллаборационистами у себя на родине, либо “почетными” эмигрантами, скажем, в Лондоне.
Во многом разве не аналогична ситуация, не идентичны ли процессы в постсоветских странах? В важнейшей стране постсоветского мира, России, поднявшаяся волна гражданского протеста с каждой масштабной акцией подтачивает основы путинской “вертикали” – морально, психологически, политически. Десятки тысяч россиян в десятках городов организованно выступают против системной лжи и во имя торжества человеческого достоинства. И здесь также нет пресловутого “вождя”, ибо в нем нет необходимости, т.к. впервые субъектом изменений в стране с мощной монархической традицией стал обычный россиянин – не безликий “народ”, а личность – с аккаунтом в сети Facebook или блогом, белой лентой на груди, огнем в сердце и глазах, сам себе голова, сам себе “вождь” и поводырь.
Наблюдая в соцсетях за бурным развитием гражданского креатива, стремительным отмиранием коллективного и индивидуального страха перед режимом в России, за набирающей обороты гражданской самоорганизацей, которая стала проявляться в убедительных массовых акциях, за беспомощностью и неадекватностью ответа властей на процессы, можно с большой уверенностью сказать, что сформировавшаяся народная, гражданская “горизонталь” стала просто ломать авторитарную “вертикаль”. И каждый удар по этой “вертикали” необратимо истощает ее запас прочности, который еще пару лет назад казался неиссякаемым.
На этом фоне в международных отношениях также стали наблюдаться, как кажется, новые элементы. Создается впечатление, что в них стало существенно меньше того, что принято называть “геополитикой”. На первый план стал выступать внутриполитический контекст. Достаточно проследить, как голосуют Россия и Китай в Совете безопасности ООН, или Россия в Совете Европы, в ОБСЕ. Независимо от географического расположения, достаточно стать нелегитимным режимом, скатиться в низы в рейтингах международных правозащитных организаций – сразу можно заполучить “адвокатов” и покровителей в лице России, а также Китая за нею вслед. Стало быть, поддержка режимов-изгоев воспринимается во властных коридорах Москвы и Пекина как важнейшая задача в деле сохранения “стабильности” у себя внутри.
Конечно, история, в том числе и совсем недавняя, как подмечено многими, учит только тому, что она ничему не учит, тем не менее, вопрос о том, что может почерпнуть армянское общество из бурных событий прошлого года, своей актуальности не теряет и требует, разумеется, ответа.
Армения, выдвинувшаяся в региональные лидеры по степени проникновения интернета, стала также одним из лидеров, в общем-то, глобального процесса формирования “гражданских горизонталей”, и система власти, сформировавшаяся в стране, со временем также не выдержит ее ударов по собственной “вертикали”. Главным вопросом, конечно, встанет цена неизбежных перемен, и на этот вопрос придется ответить каждому, независимо от того, какое положение он занимает, каких взглядов придерживается. Да, все-таки, уж лучше быть тогда “оранжевым”, чем “ливийцем”.
Второй момент состоит в том, что процесс, как можно его проследить на многочисленных примерах, характеризуется тем, что наличие общенационального лидера или лидеров отнюдь не обязательно. Как отмечено выше, гражданин, как, безусловно, главный субъект общественного процесса, не нуждается в “вождях революции”. Следовательно, потеря адекватности ответа на запросы этого главного субъекта со стороны формальной оппозиции приведет к ее выталкиванию на обочину процесса с маргинализацией этих лидеров. И тогда надо ждать “подъема на поверхность” агрессивной черни, как мы видим в Египте и Ливии.
И третий момент, внешнеполитический аспект – состоит в том, что официальная Москва (благо, Пекин для Армении в этом вопросе неактуален, и его можно в этом случае “опустить”) по природе не может быть союзником любого борющегося и самоорганизующегося общества. Если Мубарак в клетке и на носилках в египетском суде, или протыкаемый разъяренной толпой Каддафи у наших граждан вызывают жалость, то у официальной Москвы, в отличие от граждан – страх за будущее. Надо суметь просто почувствовать и понять эту разницу.
