Егия ТАШЧЯН
Политический эксперт
Бейрут
Вопрос, на который власти Армении должны ответить, состоит не в том, были ли неверно просчитаны региональные геополитические трансформации, а в том, как они неправильно просчитали и не заметили столь ясное изменение соотношения сил на Ближнем Востоке и за его пределами.
Геополитика изучает, как политические власти укрепляют или разрушают геополитические договоренности (границы, союзы, природные ресурсы). В 2011 году Ближний Восток взорвался от акций наднационального протеста, что вызвало хаос в регионе.
На Ближнем Востоке произошли революции и контрреволюции, имели место распад государств, политический вакуум, гражданские войны, финансовые кризисы и институциональный крах. Все эти факторы напрямую обусловлены интересами геополитики и энергетической безопасности.
Они де-факто установили новые государственные границы. Три основных актора — Турция, Иран и Россия — стали непосредственными участниками процессов.
Военные приключения Турции в Северной Сирии начались летом 2016 года под кодовым названием «Щит Евфрата». До октября 2019 года военные действия происходили с успехом. В 2019 году во время боевых действий в Идлибе турецкие беспилотники Байрактар использовались против оборонительных систем российского производства довольно эффективно. Было заметно, что для получения определенных очков в геополитических расчетах своей внешней политики Турция не преминет обратиться к силе. Основной озабоченностью Анкары стало уже не только пребывание у власти в Сирии Башара аль-Асада, но и упразднение в Северной Сирии курдского военного присутствия. Курдское ополчение YPG в Сирии Турция считает поколением PKK, следовательно, рассматривает его присутствие у своих границ как угрозу территориальной целостности. По этой причине Турция восстановила равновесие между Вашингтоном и Москвой и попыталась продвигать свою антикурдскую повестку. Эрдоган успешно уничтожил сухопутные мосты между тремя курдскими кантонами в Сирии и занял Африн, положив начало процессу тюркизации. Турция не только укрепила здесь свое присутствие, но и почти исключила воссоединение этого региона с Сирией. Анкара стала демонстрировать мускулы также в Восточном Средиземноморье, одержала военные победы в Ливии против генерала Хафтара, которого поддерживали Россия, Египет и ОАЭ. Турция стала важным актором в Восточном Средиземноморье, противопоставив себя франко-греко-египетской оси и приняв в одностороннем порядке решение начать разведку газовых месторождений Северного Кипра. В то же время, Анкара сократила свою зависимость от импорта российского газа. В апреле 2020 года впервые поставки азербайджанского газа в Турцию превысили по объемам российские поставки. Таким образом, энергетическая безопасность Южного Кавказа стала для Анкары одним из геополитических расчетов, который впоследствии должен был стать аргументом при заключении сделок против России.
Несмотря на то обстоятельство, что иранские духовные лица, в том числе верховный духовный лидер айатолла Али Хаменеи выступили с заявлениями о том, что «Карабах исламская страна» и поздравили Азербайджан с «освобождением своих земель от оккупации», было бы неверно ожидать изменения нейтралитета Ирана в отношении региона и более явной поддержки со стороны Ирана Азербайджану. По словам политического аналитика Эльдара Мамедова, «формирование внешней политики Ирана является сложным процессом, к которому подключены различные дипломаты и заинтересованные стороны институтов безопасности». Мамедов утверждает, что Хаменеи может принимать решения, но не он их окончательно имплементирует. То, что видели многие армяне — заявления военных лидеров Ирана и комментарии, а также мобилизация иранской армии вдоль границ с Азербайджаном и Арцахом. Многие высокопоставленные иранские военные предостерегали от присутствия исламистских бойцов и роли Израиля в этой войне. Тегеран прекрасно знал, что Баку навсегда оказался в клещах Израиля. Но Иран не готов вступить в конфронтацию с Азербайджаном и Турцией. Последняя является важным транзитным путем для доставки иранской нефти и газа в Европу, и они сотрудничают против курдского пробуждения в регионе.
Есть две причины, которые вынуждают Иран не состязаться в данное время с Турцией. Первое — Турция может воспалить азербайджанские националистические чувства на северо-западе Ирана, где проживает около 20 млн. этнических азербайджанцев. Многие американские и израильские исследовательские центры призывали использовать карту «Южного Азербайджана» для расчленения Ирана. Иначе говоря, власти Ирана опасались невольного вовлечения в армяно-азербайджанскую войну. Второй фактор, который изначально беспокоил Иран — вероятность того, что инициативная поддержка Азербайджана со стороны Турции может привести к тому, что Анкара получит большую роль в определении будущего Южного Кавказа. В Тегеране осведомлены о том, что присутствие сирийских наемников у северных границ Ирана преследует и иную цель, поскольку многие из них могут быть расселены на только что захваченных территориях, приграничных Ирану. Вот почему Тегеран не может вступить в конфронтацию с Турцией, но наличие у северных границ Ирана наемников и присутствие израильской агентуры станет прессингом для Ирана.
Армянская сторона ждала прямого вовлечения России в Арцахскую войну на стороне армян. Это был неверный расчет. Россия как держава руководствуется своими геополитическими и региональными расчетами. Россия не может рисковать и начать большую войну с Турцией на Южном Кавказе. Россия пребывает в «столкновении и сотрудничестве» с Турцией как в Сирии, так и Ливии. Как отмечает Андрей Сушенцов, Россия обеспокоена вероятным расширением НАТО на Южном Кавказе: Грузия под влиянием Запада, Азербайджан — Турции, поэтому Москва не могла рисковать и бросить своего единственного союзника в регионе под чужое влияние. Неверным расчетом Еревана стало то, что после Бархатной революции скептицизм России в отношении Армении возрос.
Что касается Арцаха, то это один из примеров того, как позиции России взаимосвязаны с многочисленными интересами региональных акторов, что и заставило ее проявить сбалансированный подход. Скажем, продажи российского оружия Азербайджану преследовали цель нейтрализовать его военное сотрудничество с Израилем и Западом и предотвратить причастность НАТО к конфликту, но Москва в итоге потерпела здесь фиаско. Россия поняла, то для предотвращения влияния Запада и решения конфликта нужно сотрудничать с Турцией, влияние которой на Баку неуклонно росло. Поэтому Россия искала компромиссную сделку, и как только поняла, что Армения проигрывает битву, вынуждена была вмешаться, и за это дорого пришлось заплатить армянской стороне.
Резюмируя, отметим, что за последние несколько лет в регионе произошли тектонические геополитические сдвиги, и баланс сил изменился в пользу Турции. Когда Турция меняла и перекраивала границы как в Ливии, так и Сирии, международное сообщество молчало, между тем Россия пыталась сотрудничать и порой даже вступать в конфронтацию с Турцией в Северной Сирии. Это было всего лишь дело времени: Анкара намеревалась дотянуться до Южного Кавказа. Военное присутствие Турции в Азербайджане уже факт, и Армения может сдержать его, только укрепив сотрудничество с Россией и Ираном, в надежде, что дальнейшее противостояние Анкары и Москвы будет исходить из интересов Еревана.
