Акоп БАДАЛЯН
Журналист
Ереван
31 января президент Арцаха Араик Арутюнян издал указ об учреждении рабочей комиссии по поправкам в Конституцию, которая будет функционировать при президенте. Отныне Конституции будут писаться не под кого-то, а во имя народа и для служения народу. После указа Артюняна об этом заявил спикер парламента Арцаха, представитель учрежденной Араиком Арутюняном партии Артур Товмасян. Арутюнян покинул партию после 44-дневной войны, заявив, что в новой ситуации президент должен занимать надпартийную позицию.
После тяжкой и ожесточенной войны сам Арутюнян и Арцах оказались в крайне сложной не только внешнеполитической, но и внутриполитической ситуации, перед императивом политических трансформаций и модернизации. И дело не в сугубо механическом реагировании на новую ситуацию и внутриполитический расклад. Вся проблема в том, что тяжкая война и ее последствия стали результатом бесплодности прежней политической системы и ее неадекватности внешним и внутренним вызовам. Внутренняя ситуация в Арцахе напрямую сопрягалась с внутриполитическим раскладом в Армении, точнее, правящей системой. Ярким тому свидетельством, к примеру, стали парламентские выборы 2015 года, когда спустя долгое время после оглашения итогов выборов продолжались бурные дискуссии (во главе со вторым и третьим президентом Армении) по поводу того, как следует разделить парламентский пирог в Арцахе.
Видимо, именно это имел в виду Артур Товмасян, говоря о том, что «больше не должно быть Конституций, написанных под кого-то». Или подразумевались события, которые произошли через некоторое время после 2015 года. Дело в том, что в 2015 году параллельно разворачивавшимся вокруг реформирования Конституции развитиям в Армении, в Арцахе также заговорили о поправках в Конституцию, причем, о переходе к парламентской системе правления, как в Армении. После Апрельской войны 2016 года, однако, в Арцахе вдруг решили перейти не к парламентской, а суперпрезидентской системе. Все было сделано так, чтобы Бако Саакян, второй срок которого истекал в 2017 году, мог остаться у власти до мая 2020 года.
И вправду получились поправки в Конституцию под одного человека, хотя причины так и остались безвестными. Что произошло во время Апрельской войны, какие дискуссии состоялись потом между политическими элитами Армении и Арцаха, которые привели к смене намерения о переходе к парламентской системе к решению о переходе к суперпрезидентской, предоставив Бако Саакяну возможность попрезидентствовать еще три года?
Подобные примеры наглядно показывают, что реально представляет собой то, что именовалось внутриполитической жизнью Республики Арцах и что на деле стало «хвостиком» внутриполитической жизни Армении после того, как глава Арцаха встал у руля власти Армении.
По большому счету, Арцах, который в контексте движения 1988-го, последовавшей за этим войны и соглашения о перемирии 1994 года представлял собой самостоятельную политическую и интеллектуальную единицу, вместо кристаллизации, после внутрисистемной смены власти в Армении в 1998 году, постепенно превратился в политическую декорацию. Это, разумеется, не могло стать залогом успеха арцахского процесса, более того, становилось очевидным, что нивелирование политической субъектности Арцаха и ее сугубо декоративный характер повышают неадекватность Арцаха разворачивающимся геополитическим трансформациям вокруг Арцахской проблемы.
После 44-дневной войны сложилась совершенно новая ситуация, и одним из императивов должно стать восстановление субъектности Арцаха. А для этого необходимо прежде всего, чтобы Арцах сам для себя восстановился как субъект, сформировав в своих недрах мысль и интеллект. Иначе, можно принять 10 новых конституций, и десять из десяти – для народа, но вряд ли от этого что-то изменится, если в Арцахе не произойдет смена поколений, не в смысле возраста, а мышления, мировосприятия, воззрений. Вот где кроется главный вопрос: ставится ли в Арцахе задача смены политических поколений и трансформации политического мышления, или именуемый политической системой организм посредством конституционных поправок пытается найти себе более уютное местечко?
До того, как подписать указ о формировании комиссии по конституционным поправкам, президент Арцаха Араик Арутюнян выступил с речью перед членами правительства и лидерами политических сил, сделав ряд примечательных заявлений.
В частности, Арутюнян анонсировал новую «функцию» СНБ – прислушиваться к народной молве, что, говоря по-простому, означает «подслушивать людей». Эту новую «функцию» Араик Арутюнян, разумеется, рассматривает в позитивном свете, в смысле более ревностного служения народу. Но в Арцахе ни одна власть не отказывалась от этого служения. Вопрос в том, как она это делала.
И тут уместно привести второе симптоматичное заявление Арутюняна – необходимо обеспечить, чтобы беспрецедентный по величине бюджет Арцаха в 216 млрд. драмов был плодотворным по части каждой лумы. В качестве пути решения этой задачи Арутюнян предлагает назначать на высокие должности в правительстве высокопрофессиональных лиц, независимо от политической ориентации и взглядов. Заявление довольно положительное, если, конечно, оно сделано не с целью заключить новую сделку с нынешней политической системой в новой обертке.
В этом смысле Араик Арутюнян, пожалуй, находится в наиболее уязвимом положении в Арцахе. Основная ответственность лежит на нем как на президенте, тем более, в соответствии с действующей Конституцией. В то же время, он наиболее удобная фигура для «политического жертвоприношения» буквально для всех. А необходимость «жертвоприношения» для политического пространства исходит из инстинкта «самосохранения». В этом смысле Арутюнян, видимо, прекрасно знает, что долгосрочная политическая договоренность с этими силами невозможна. Понимая это, Арутюнян, видимо, и пытается продвигать некие политические развороты. Его инициатива, в свою очередь, также продиктована инстинктом «самосохранения».
Между тем, стратегической задачей в Арцахе является не только формирование эффективно работающей, но и образцовой в смысле общественного и личностного поведения элиты, на которую можно равняться. Это всегда было задачей стратегической важности, но, наряду с другими стратегическими факторами и задачами, она была поставлена на услужение личной или групповой меркантильности, на фундаменте которой и были сформированы сменявшие друг друга арцахские элиты как продолжение идентичных элит в Армении.
Эти задачи имели для Арцахской проблемы стратегическое значение уже с момента установления перемирия в 1994 году после первой войны. Одной из стратегических миссий Арцаха должно стать непризнанное государство с небольшим населением, предстающее миру инновационной мыслью и модернизированной системой общежития, как минимум, заявкой на это. И сейчас не только не поздно, но силой катастрофических событий эта задача стала еще более насущной. Хотя среда для решения этой задачи усложнилась. Имеет место присутствие российских миротворцев и исходящее из этого политическое влияние, когда внутриполитические, внутриобщественные трансформации в Арцахе могут столкнуться с политической стратегией России, которая, мягко говоря, не всегда совмещается с армянскими интересами.
Еще одна сложная проблема состоит в том, что в сохранении так называемой старой политической системы Арцаха в немалой степени заинтересованы представители прежней правящей системы Армении, которые, не достигнув успеха в Армении, пытаются решать свои задачи путем сохранения собственного «продолжения» в Арцахе, рассматривая это и как будущий козырь во внутриполитической борьбе в Армении. У исчерпавшей себя системы нет иного ресурса самосохранения, кроме Арцаха. Самосохранение будет за счет Арцаха, по новой или по старой Конституции. Поэтому актуальной задачей остается формирование нового поколения и мышления, во взаимосвязи с героической историей Арцаха и, в то же время, содержательным соответствием будущим развитиям мировой истории.
Есть ли такой потенциал в Арцахе? И есть ли в нынешней элите Арцаха сила, которая понимает, что только задействовав этот потенциал и передав ей политическую эстафету, можно после войны поднять Арцах на ноги в широком смысле этого слова? Иных миссий у довоенных партий Арцаха больше нет. Эти силы провалили все возможные миссии. Осталась лишь одна – проторить путь новому поколению, как можно скорее. Именно здесь кроется ответ на другие вопросы, хотя общество наверняка попытаются убедить, что все ответы даст новая Конституция.
