Шаан КАНДАХАРЯН
Главный редактор газеты “Аздак”
Бейрут
От арабской весны до азербайджанской зимы
Происходящая на Ближнем Востоке и, в особенности, в арабских странах смена власти, с точки зрения армянских интересов может дать повод к множеству разнообразных комментариев и аналитических интерпретаций. С одной стороны, основной причиной для беспокойства, исходя из армянских интересов, является безопасность и стабильность армянских общин Ближнего Востока, с другой стороны, есть ограничения, в обязательном порядке накладываемые необходимостью руководствоваться государственными интересами.
Проблема в этом случае может иметь разное содержание, если мы попытаемся осуществить анализ вероятных объемов возможного влияния на все эти процессы со стороны двух соседствующих с нашей страной государств. Для тех, кто следит за цепью событий, императив изменения границ на Ближнем Востоке начал вырисовываться все более явно. Свержение прежней власти, гражданские столкновения, разделения, формирование новых или частично новых сил подводят нас к подтверждению того, что за спонтанностью движений и событийной цепи стоит наличие определенных программ.
Ввиду всех этих быстротекущих процессов, Турция оказалась в неспокойной обстановке, поскольку ее внутренние и внешние проблемы, несмотря на видимость отсутствия непосредственной опасности на декларативном уровне, тем не менее, обрели значимость горячо обсуждаемой повседневной повестки. Нынешние политически критические отношения Турции Сирией, а в случае с Ираком — и выходящие за рамки декларативной политики военные вторжения, равно как и постоянно повторяющиеся угрозы по отношению к Сирии о возможности военного вмешательства, являются индикатором того, что Турция находится в глубоко неспокойной ситуации, в особенности, ввиду неожиданной и повсеместной активизации угроз, исходящих от курдского фактора. Есть множество индикаторов, позволяющих осуществить всесторонний анализ возможных векторов развития ситуации. В этом смысле, не должна остаться незамеченной неопределенная информация о временном замораживании работ турецкого посольства. Часть источников информации так и не привела видимых для этого причин, в то время как другая часть источников связывает данное решение с сирийской тематикой.
Внутритурецкая плоскость может столкнуться с непредсказуемой ответной реакцией, если напряжение на дипломатическом уровне приведет к шагам в военной плоскости и окажется источником региональных потрясений. Не следует преувеличивать возможности расчленения Турции, в особенности, имея в виду помощь, с определенного времени оказываемую курдским движениям важными центрами силы. Однако, Турция, в любом случае, не может остаться за пределами планов по установлению новых границ в регионе. Напомним, что до сих пор не получила опровержения информация, опубликованная важным российским медийным источником о том, что государственный секретарь США напомнил турецкому коллеге о неисполненном долге Соединенных Штатов перед армянами в вопросе обеспечения их выхода к Черному морю.
В эти дни увеличилось число аналитических параллелей между арабской весной и запаздывающей весной в Азербайджане. Эти параллели основаны на реалиях семейного диктаторского правления, антидемократических порядков, запрещения оппозиции, преследований и иных подобных явлений. Попытки поставить Алиева и Каддафи, при вех имеющихся у них условных различиях, на одну чашу весов весьма многочисленны. Но в Азербайджане еще царит зима. Принимая во внимание данные политические и общественные критерии, подобные параллели оправданы. В этом случае, однако, арцахское армянство, в отличие от внешне продиктованных типов арабской весны, поставило всех перед новым фактическим территориальным разграничением, на основе принципов национального и человеческого самоопределения. Как весна, так и осень или иные времена года не могут привнести никаких изменений в самоопределившийся Арцах.
Мессидж закрытого форума
Следя за встречами прибывшего в Ливан министра иностранных дел Турции Ахмеда Давутоглу, можно сделать ряд констатаций и на их основе представить общие контуры определенных заключений. В первую очередь, следует констатировать, что на прошедшем под председательством Генеральный Секретаря ООН форуме министр иностранных дел Турции был единственным неарабским министром, который в этом статусе в качестве гостя был приглашен на форум. Объясним также и тот факт, что после официального открытого заседания, на котором с речью выступил Генеральный Секретарь ООН и другие официальные лица, речь Давутоглу была произнесена в закрытом режиме.
Здесь, конечно, мы не говорим о сверхсекретных совещаниях. Содержание слов Давутоглу, безусловно, станет достоянием сторон. Турецкие СМИ уже сообщают определенные подробности речи министра иностранных дел своей страны. Мессидж в другом – придать особую важность взятой на себя Турцией роли в регионе, что в полной мере проявилось при визите в Ливан высокопоставленного турецкого представителя и в оказанном ему особом внимании.
Следя за публикациями в прессе, можно констатировать, что встречи с премьер-министром, прежним премьер-министром и, в какой-то степени, с президентом республики имели положительную окраску, в то время как его встреча с председателем парламента и делегацией Хезболла прошла в сдержанной обстановке. Конечно, нельзя опираться только на содержание сообщений прессы, однако, зафиксированные в ходе встреч позиции официальной Анкары и представителей различных ливанских сторон по отношению к региональным событиям убеждают, что отмеченные в СМИ положительная или отрицательная характеристики атмосферы встреч не далеки от истины.
В многосторонности этих встреч обращает на себя внимание и инициатива Давутоглу, пожелавшего встретиться с представителями христианских общин страны. Затронутые им темы мирного сосуществования общин были ярким примером двойных стандартов, особенно, если учесть, что в стране Давутоглу по отношению к христианским общинам продолжает проводиться дискриминационная политика.
Эта политическая ирония последовательна. Всего лишь месяц назад, когда тот же турецкий министр приглашал в Стамбул представителей христианских общин Ближнего Востока, он выражал свои “опасения” по поводу судьбы христиан региона. Эта политика была продолжена, когда Давутоглу в Ливане, при встрече с бывшим президентом страны, вновь обсудил необходимость организации и проведения в Турции расширенного совещания между представителями мусульманского и христианского духовенств.
Представитель администрации с исламским лицом стремится инициировать процесс объединения христианских общин и их диалога с представителями ислама. Анкара избрала Бейрут в качестве места для оглашения своей политической заявки в этой сфере, а международный форум — как повод для проведения закрытых консультаций и предупреждения Ливана – оставаться в стороне от региональных потрясений, способных вновь ввергнуть страну в гражданскую войну.
“Арабская весна” началась с Бейрута, заявил Давутоглу, подтвердивший факт разрыва связей между Анкарой и Дамаском и заявивший, что новые “весенние” потрясения не должны повредить исходной логике процессов арабской весны. Это и есть основной мессидж его заявлений. Таким образом, появление министра иностранных дел Турции рядом с Генеральным Секретарем ООН и показанный им политический театр подсказывают, что активность на линии Анкара-Бейрут имеет все предпосылки для углубленного развития.
Турецкий пример сближения-проникновения
Региональная ситуация непосредственным образом дополняет все необходимые компоненты, чтобы охарактеризовать ее в качестве очень тревожной. Взрывы в Алеппо, число жертв и избранные для терактов места еще более углубляют беспокойство Сирии, свидетельствуя о тенденции резкого роста объемов нестабильности.
Беспрецедентное сближение Дамаска с Анкарой в предваривший сирийские события период, договор об особом военно-политическом партнерстве, двухсторонняя отмена визового режима, подписание многочисленных торговых и иных соглашений, фактически являлись процессом турецкого проникновения под прикрытием лозунгов о сближении. В этих условиях присутствие в Сирии более чем 40 турецких офицеров само по себе является явным свидетельством истинной направленности турецкой политики, прикрываемой заявлениями о сближении.
Турецкий фактор “сближения” проявляется именно таким образом, и его следует рассматривать в контексте общей внешней политики под заявленным лозунгом “ноль проблем с соседями”. В конечном счете, Сирия является граничащим с Турцией государством, с которым существующие проблемы могут быть сведены к нулю…
Предпосылки указывают, что политика проникновения через сближение подготавливает для Сирии новую хаотическую ситуацию.
От подобной политики сближения не огражден и Ливан, где царит неспокойная ситуация. Во время одного из заседаний правительства существующие разногласия выходят за свои институциональные рамки и приводят к замораживанию его работы. Даже сформированные из легко распадавшихся полярных политических сил правительства и прежде сталкиваясь с еще более острыми разногласиями, тем не менее, редко заводили политические процессы в безысходный тупик. Разногласия по поводу государственных назначений могут стать поводом для замораживания работы правительства.
Наибольшее несогласие могло на определенное время отложить этот пункт повестки, а не парализовать работу правительства. Особенно, когда во множестве сфер существуют жизненно важные проблемы, прямо и непосредственно связанные с бытом, потребностями и элементарными правами граждан.
Кажется, что Ливан находится в выжидательном положении, поскольку, ввиду своего географического положения, а также политического и общесистемного уклада, страна понятным образом испытывает на себе непосредственное влияние со стороны происходящих в Сирии событий. Следовательно, именно здесь ливанские стороны вынуждены учитывать и противодействовать последствиям политики сближения Анкары. Появление турецких военных частей на юге Ливана, строительство под видом благотворительности больниц и учебных заведений, инициативы культурного характера, политика открытых дверей для ливанских журналистов, многофункциональное широкомасштабное проникновение в Бейрут под видом содействия экономическому развитию, в конечном счете, являются разными звеньями единой политической цепи.
Ливанская политическая мысль, вне зависимости от общинных предпочтений, должна суметь дать собственную оценку нынешней роли Анкары в происходящих в Сирии событиях. Следует понять, какие последствия имело демонстративное сближение турецких руководителей с Дамаском, особенно, поскольку бейрутский вариант такого сближения еще вчера, с привязкой к решениям ООН, был представлен министром иностранных дел Турции политическим и духовным лидерам страны.
В Северном Ливане уже который раз возникли столкновения между суннитами и алавитами. Это одно из первых последствий непосредственного влияния ситуации в Сирии на Ливан. Не забудем, что Северный Ливан является наиболее целенаправленным территориальным сегментом для реализации работ по проникновению Анкары в страну. Там проживает тюркоязычное население, в отношении которого официальная Анкара проводит политику подчеркнутого покровительства.
Настало время для причинно-следственной оценки активизации турецкого фактора в регионе. Это следует сделать сейчас.
