Ашот САФАРЯН
Журналист
Ереван
Российская военная операция против Украины вновь актуализировала тему интеграции Грузии в евроатлантические структуры. Вообще российская угроза с самого начала была основным лейтмотивом вступления Грузии в НАТО, а курс на вступление в ЕС призван обеспечить экономическое подспорье для евроустремленной политики Тбилиси. Теперь, когда эта угроза приобрела вполне конкретные очертания в виде военного вторжения Москвы на территорию соседнего государства, медлить с реализацией давней стратегической цели в Тбилиси уже вряд ли захотят. И украинские события уже сейчас оказали весьма серьезное влияние на настроения в Грузии.
Безусловно, та ситуация, с которой сегодня сталкивается Украина, знакома Грузии, что называется, до боли. Южно-кавказская республика сама пережила все «прелести» вооруженного конфликта с северным соседом. Августовская война 2008 года с идейно-психологической точки зрения послужила мощным импульсом для дальнейшего процесса евроинтеграции страны. Стоит, при этом, провести четкое разграничение между экономическим и военным измерениями евроатлантических стремлений Грузии.
ЕС и НАТО при всем единстве стоящих перед ними глобальных задач предполагают отличающиеся друг от друга механизмы их решения. Если ЕС – это политическое и экономическое сращение, то НАТО в первую очередь предполагает интеграцию военных институтов. К тому же основная противодействующая сила – Россия, теперь уже по-разному реагирует на сюжеты, связанные с ЕС и НАТО. После украинских событий Москва, видимо, понимает, что определенные «фрагменты» постсоветского пространства для нее уже потеряны. Еще в начале марта пресс-секретарь российского лидера Дмитрий Песков говорил, что заявка Украины на вступление в Евросоюз — не вопрос стратегической безопасности, это надо рассматривать отдельно. Представитель Кремля подчеркнул, что «Евросоюз — не военно-политический блок». Можно предположить, что аналогичную позицию Москва занимает и в вопросе вступления Грузии в ЕС, по крайней мере, какой-то обеспокоенности на этот счет российские официальные лица сейчас не выражают.
Реакция Москвы обуславливает и восприятие в самой Грузии темы интеграции в ЕС и вступления в НАТО. Внутри грузинского общества давно сложился и сейчас сохраняется консенсус касательно членства в ЕС. Опросы «Кавказского барометра» показывают, что курс на евроинтеграцию поддерживают порядка 70% граждан. И эта цифра почти не менялась все эти годы. Эта последовательность дала свои результаты. В июне 2014 года в Брюсселе Грузия подписала Ассоциативное соглашение с Европейским Союзом, менее чем через три года, в марте 2017 г., ЕС ввел безвизовый режим с Грузией. 3 марта 2022 года, спустя около недели после начала боевых действий в Украине, Грузия подала заявку на членство в Европейский Союз. Все эти события происходили практически в унисон с аналогичными процессами в Украине. Забегая вперед, отметим, что Киев также добился безвизового режима, а после начала российского наступления подал заявку на членство в ЕС. Ждать ответа от Брюсселя грузинскому руководству долго не пришлось. 11 апреля Европейский комиссар по соседству и расширению ЕС Оливер Вархейи передал министру иностранных дел Грузии Илье Дарчиашвили опросники о членстве в Европейском Союзе. После того как власти страны ответят на вопросы анкеты, Европейская Комиссия подготовит свой отчет и передаст его в Европейский Совет. «Это первый шаг на вашем европейском пути. Мы готовы работать с вами очень быстро, чтобы дать мнение Европейскому Совету», — отметил Вархейи, комментируя передачу документа грузинскому министру.
Необходимо отметить, что процесс вступления в ЕС находится под достаточно жестким контролем гражданского общества в Грузии. Так, 12 апреля несколько неправительственных организаций обратились с открытым письмом к Вархеи и премьер-министру Ираклию Гарибашвили. Они заявили, что процесс вступления в ЕС должен быть открытым, прозрачным и что важно обеспечить включенность гражданского общества в этот процесс. Представители общественного сектора настаивали на том, что переданный Грузии опросник и представленные властью ответы были обнародованы. Под заявлением подписались следующие НПО: Фонд «Открытое общество», «Партнерство за права человека», «Индекс демократии — Грузия», «Институт исследования права и политики», «Хартия журналистов Грузии», «Ассоциация молодых юристов Грузии», «Права Грузии», «Центр социальной справедливости», «Открытое пространство Кавказа». А также «Центр социальных наук», «Институт толерантности и многообразия», Союз «Сапари», «Международная тюремная реформа», «Международное общество за справедливые выборы и демократию», «Превенция для прогресса», «Институт развития свободы информации». Такое активное вовлечение общественного сектора важно в том плане, что не позволит властям Грузии «замять» необходимые в процессе интеграции реформы. А такие подозрения, недоверие к правительству у общественного сектора действительно имеются, что можно видеть на примере истории с санкциями. Как известно, Тбилиси официально не присоединился к антироссийским санкциям, за что кабинет министров Гарибашвили получает изрядную дозу критики и обвинений.
В отличие от процесса вступления в ЕС, курс на интеграцию с НАТО не столь безоблачен. Угроза повторения военного сценария, политические и экономические факторы в значительной мере тормозят реализацию натовских амбиций Грузии. Складывается достаточно парадоксальная ситуация. С одной стороны, российская «спецоперация» против Украины вроде бы укрепляет позиции сторонников вступления Грузии в НАТО – сторонники курса на НАТО получают очередной аргумент в пользу скорейшего вхождения Грузии под военный зонтик Североатлантического альянса. Но, с другой стороны, именно курс на НАТО и предопределил войну России против Украины. Как теперь интегрироваться с НАТО и избежать войны с Россией – задача не из легких для Тбилиси. И там это прекрасно понимают. Еще в январе 2020 года, за месяц до украинских событий, замминистра иностранных дел РФ Сергей Рябков на российско-американских переговорах по стратегической стабильности в Женеве заявлял, что для России важно удостовериться, что Украина и Грузия никогда не станут членами НАТО. А его непосредственный начальник – министр Сергей Лавров — выразился еще жестче в декабре прошлого года: «Те, кто заученно повторяют бухарестские тезисы и говорят, что в вопросе расширения НАТО третьи страны не имеют права выражать свою позицию — эти люди играют с огнем. Я убежден, что они не могут этого не осознавать».
Обещания о членстве в НАТО Киеву и Тбилиси были даны в далеком теперь 2008 году – на апрельском саммите в Бухаресте. Основными лоббистами интересов Украины и Грузии стали США и их восточноевропейские партнеры – Польша, Чехия, Болгария, Румыния. Западноевропейские столицы же с самого начала заняли весьма скептическую позицию. Сказались традиционные связи с Москвой, нежелание терпеть экономические убытки и издержки в результате нового конфликта к востоку от своих рубежей и множество других факторов. Отсутствие консенсуса в результате привело к тому, что в НАТО ограничились лишь обещанием принять две постсоветские республики в свой состав, но отказались предоставить «План действий по членству» (ПДЧ) – участие в этой программе призвано помочь стране подготовиться к вступлению в альянс. Нужно понять, что еще недавно философия функционирования западных институтов и структур исключала вооруженные конфликты как способ решения проблем. Однако война на территории Украины, судя по всему, может внести коренной перелом в этот подход. И заявление Жозепа Борреля о том, что украинский конфликт должен быть разрешен на поле боя, отлично демонстрирует отказ от прежних пацифистских установок. С этой точки зрения у Тбилиси появился новый шанс на реанимацию пронатовского курса.
Выступая в марте на командно-штабных учениях Грузия-НАТО, грузинский премьер Гарибашвили говорил о «ценностном единстве» с НАТО. По словам премьера, сегодня грузинская армия сильна и более совместима с НАТО, чем когда-либо прежде. Правда, тот же Гарибашвили на днях заявил, что Грузия не допустит открытия «второго фронта». Еще более радикально настроена президент страны Саломе Зурабишвили. В своем выступлении на упомянутых учениях, говоря об участии в этом мероприятии 560 представителей 20 стран-партнеров НАТО, она подчеркнула, что само по себе это является ответом на неоднократные угрозы России. «Это еще одно выражение и признание верного и надежного партнерства, которое Грузия неоднократно подтверждала Североатлантическому альянсу», — заявила грузинский президент. Риторика президента и премьера как нельзя лучше демонстрирует ту осторожность, с которой в Тбилиси воспринимают тему вступления в НАТО. И как представляется, дальнейшие процессы во многом будут зависеть от исхода украинского кризиса.
