После утверждения в Иране исламских порядков одним из основополагающих принципов внешней политики стало считаться заявление лидера Исламской революции имама Хомейни «ни восток, ни запад», которое высечено на фасаде МИД Ирана.
Но уже с 90-х годов прошлого века во взглядах политических течений Ирана, в частности, консерваторов можно было заметить склонность к востоку, а в августе 2021 года, когда в должность президента вступил Эбрахим Раиси, эта тенденция стала более очевидной. Следовательно, учитывая его политические взгляды и заявления в ходе предвыборной кампании, можно полагать, что он будет склоняться больше к востоку – России и Китаю, что означает отклонение от упомянутого принципа, к чему, кстати, стремится и КСИР.
Противники сближения, касаясь этого вопроса, говорят, что сближение с Москвой должно предполагать оговорки, при этом они также подвергают власти критике за пренебрежение упомянутым принципом. Сторонники сближения обуславливают свои позиции развалом двуполярной системы, отмечая, что нынешняя РФ — не царская Россия и и не СССР. Примечательна позиция придерживающегося такого мнения опытного эксперта МИД, экс-посла Ирана в Южной Африке и директора департамента по делам Африки МИД Джавида Горбаногли. Она была опубликована в виде обширной статьи на сайте http://irdiplomacy.ir по случаю громкого визита Раиси в Москву в январе этого года, вызвавшего серьезные дискуссии в иранских СМИ. Касаясь неподобающей церемонии встречи Раиси в Москве и серьезных протокольных упущений, которые, по его словам, не делают чести Ирану, он подверг критике прежде всего организаторов, отметив, что так никто и не понял, был ли визит официальным или рабочим. Он также подчеркнул, что если протокол был таким изначально, то следовало отменить визит.
Горбаногли отметил, что если отложить мнения противников стратегии «Взгляд на Восток» и то, в какой мере это отвечает национальным интересам, то следует обратить внимание на следующее: накануне визита говорилось о подписании соглашения о сотрудничестве на 20 лет, но потом министрам иностранных дел было поручено откорректировать окончательный текст. Затем, касаясь целей и достижений визита, он отмечает, что в целом можно заключить, что Путин хотел бы использовать иранскую карту в своих карьеристских целях. Потом продолжает, что, по мнению Кремля, у Ирана серьезные проблемы с Западом, и, в связи с ядерной проблемой, Тегеран оказался в сложном экономическом положении, поэтому у него нет иного выхода, кроме как пойти на Восток в лице России. В качестве доказательства Горбаногли ссылается на неподобающее отношение во время визита в Москву Раиси и, до этого, спикера парламента Ирана. Следовательно, пишет он, необходимо считать императивом национальные интересы, отказавшись от излишне негативных красок в отношении Запада в лице США и установив балансирующие отношения со всеми влиятельными мировыми центрами, с целью сдержать алчность Кремля. Он добавляет, что Путин должен отдавать себе отчет в том, что нынешняя РФ – это не царская Россия и не Советский союз, который во время Холодной войны имел влияние на половину мира, а Иран – это не Персия времен Каджаров и Пехлеви. Держать все яйца в московской корзине не соответствует принципу «ни восток, ни запад» и целеполаганию лидера революции, заключает аналитик[i].
Отметим, что во времена Каджаров Ирану были навязаны Гюлистанский и Туркменчайский договоры, которые в Иране называют самыми позорными и постыдными страницами в истории. А в период правления Пехлеви, после Второй мировой войны, СССР не только не вывел войска из Ирана, вопреки договоренности, но и предпринимал активные шаги по расчленению Ирана, воспаляя страсти в провинции Азербайджан с помощью Багирова и сформировав «Азербайджанскую демократическую республику», которая просуществовала около года. К таким же шагам Москва обратилась и в провинции Курдистан.
Российско-иранские взаимоотношения после распада Советского союза, в условиях исторически сложившейся атмосферы взаимного недоверия, развиваются неоднородно, что обусловлено множеством других факторов. Первым серьезным шагом в отношениях двух стран стало подписание в 1993 году соглашения между ИРИ и РФ о сотрудничестве в различных областях, в которое вошел также вопрос строительства АЭС в Бушере под контролем IAEA. Это было важно в том плане, что западные страны отказались довершить строительство данной АЭС. В январе 1995 года министерства энергетики ИРИ и России подписали соглашение стоимостью в 1 млрд. долларов, которым обязательство по строительству данной АЭС взял на себя российский Атомстрой экспорт, который должен был сдать объект в эксплуатацию в июле 1999 года, но из-за целого ряда причин объект был сдан в 2012 году, до сих пор работает не в полную силу, и разночтения между сторонами сохраняются.
На деле российско-иранские интересы больше противоречат друг другу, чем совпадают, учитывая, что и Иран, подобно России, страна, богатая энергоносителями, поэтому они скорее конкуренты, чем союзники. Как отмечают иранские эксперты, руководствуясь своими национальными интересами, Россия может легко пренебречь договоренностями с другими странами. И в этой связи примечательно, что иранские экспертные круги изначально относились к идее сближения двух стран, скорее, скептически.
Еще в 2005 году Афшин Заргьяр, представляя русско-иранские отношения в различных областях, подчеркивал, что хотя за последнее десятилетие взаимоотношения Иран-Россия в различных областях значительно расширились, они не могут вылиться в долгосрочное стратегическое партнерство, для которого отсутствуют необходимые предпосылки, в том числе, взаимное доверие между странами, а также преобладающие среди иранцев антироссийские настроения, которые восходят вглубь истории. Следовательно, даже если в результате международных развитий и давления стороны будут действовать в тандеме, то их союз всегда будет предельно хрупким[ii].
Иначе говоря, две страны могут объединить только сиюминутные, тактические задачи, что доказал ход развития 30-летних отношений. Скажем, если Москва вплоть до 2000-х полностью разделяла мнение Тегерана по вопросу статуса Каспийского моря, то начиная с 1998-го она стала больше склоняться к позициям Азербайджана и Казахстана о необходимости раздела морского дна в соответствии с национальными границами, оставив Иран наедине со своей позицией. А 12 августа 2018 года, как отмечают иранские эксперты, на саммите прибрежных стран Ирану навязали конвенцию о правовом статусе Каспийского моря, которая вызвала волну жесткой критики в Тегеране и которую до сих пор не ратифицировал парламент. Кроме того, в феврале 2006 года Россия проголосовала за постановление Совета директоров IAEA о представлении докладов в Совет безопасности ООН о ядерной деятельности Ирана. Потом Москва проголосовала за все 6-7 антииранских резолюций Совета безопасности ООН в 2006-2012 гг.. Между тем в переговорах по иранской ядерной программе в формате Иран-5+1 (5 постоянных членов СБ ООН – Россия, Франция, Великобритания, США, Китай + Германия) Москва по меньшей мере публично выступала в защиту Ирана. Тем не менее, в июне 2015 года, когда переговоры Иран -5+1 (Joint Comprehensive Plan of Action, JCPOA) увенчались успехом, Москва, вместе с Парижем, как в своем известном интервью рассказал главный переговорщик от Ирана, в то время министр ИД Мохаммад Джавад Зариф, предъявила Ирану предусловия, которые могли сорвать достигнутые соглашения[iii].
В преддверии русско-украинской войны казалось, что переговоры о возобновлении JCPOA близки к развязке, но из-за представленных в начале марта Москвой предусловий переговоры были прерваны. Вопрос был потом снят, но за этим последовали новые требования главных акторов, которые завели переговоры в тупик. Позже, усилиями Евросоюза, переговоры возобновились, и их успех станет судьбоносным для Ирана, что позволит Тегерану сохранить приверженность главному внешнеполитическому принципу, иначе окончательный срыв переговоров может подтолкнуть Иран на Восток – в объятия России. Тем не менее, как мы уже отмечали, учитывая заинтересованность основных акторов, можно полагать, что на сей раз переговоры увенчаются успехом.
Эмма БЕГИДЖАНЯН
Иранист
Ереван
_______________________
[i]․ Джавид Горбаногли, Путин должен понять, что РФ – не царская Россия и не СССР, а Иран – не Персия времен Каджаров или Пехлеви, http://irdiplomacy.ir/fa/news/2009339/%D9%BE%D9%88%D8%AA%DB%8C%D9%86-%D8%A8%D8%AF%D8%A7%D9%86%D8%AF-%D9%86%D9%87-%D8%B1%D9%88%D8%B3%DB%8C%D9%87-%DA%A9%D9%86%D9%88%D9%86%DB%8C-%D8%AA%D8%B2%D8%A7%D8%B1%DB%8C-%D9%88-%D8%B4%D9%88%D8%B1%D9%88%DB%8C-%D8%A7%D8%B3%D8%AA-%D9%86%D9%87-%D8%A7%DB%8C%D8%B1%D8%A7%D9%86-%D9%81%D8%B9%D9%84%DB%8C-%D8%B9%D9%87%D8%AF-%D9%82%D8%A7%D8%AC%D8%A7%D8%B1-%D9%88-%D9%BE%D9%87%D9%84%D9%88%DB%8C
[ii] ․ Афшин Заргьяр, Почему Иран и Россия не могут быть стратегическими союзниками, Central Asia and The Caucasus Review, No. 48, Winter 2005թ․
[iii] ․ https://aftabnews.ir/fa/news/706409/%D8%AC%D8%B2%D8%A6%DB%8C%D8%A7%D8%AA%DB%8C-%D8%A7%D8%B2-%D9%81%D8%A7%DB%8C%D9%84-%D8%B5%D9%88%D8%AA%DB%8C-%D8%B8%D8%B1%DB%8C%D9%81-%D8%B9%D8%A7%D9%85%D9%84-%D8%A8%D8%B1%D9%87%D9%85-%D8%B2%D8%AF%D9%86-%D8%A8%D8%B1%D8%AC%D8%A7%D9%85-%D8%B1%D9%88%D8%B3%DB%8C%D9%87-%D8%A8%D9%88%D8%AF%7C-%D8%A7%D8%B2-%D9%87%D9%85%D8%A7%D9%86-%D8%B1%D9%88%D8%B2-%D8%A7%D9%88%D9%84-%D9%85%DB%8C%E2%80%8C%D8%AF%D8%A7%D9%86%D8%B3%D8%AA%D9%86%D8%AF-%D9%87%D9%88%D8%A7%D9%BE%DB%8C%D9%85%D8%A7-%D8%A8%D8%A7-%D9%85%D9%88%D8%B4%DA%A9-%D8%B3%D8%A7%D9%82%D8%B7-%D8%B4%D8%AF%D9%87, Детали аудиозаписи интервью Зарифа, зариф – Россия главный фактор срыва JCPOA.
